Владимир Головин - Церковный год. Праздничные проповеди

• Название: Церковный год. Праздничные проповеди
• Автор: Владимир Головин
• Жанр: Религиоведение

«…В книге собраны проповеди богослужебного годового круга за 2015 год протоиерея Владимира Головина.

Проповеди отца Владимира заставляют задуматься над духовными реалиями, посмотреть под новым углом зрения на обыденные вещи окружающей нас действительности. Помогают увидеть высокое в привычном, осознать Божие попечение и Божию Любовь к каждому из нас. Позволяют глубже понять духовный смысл церковных праздников, их историческую основу.

Проповеди отца Владимира просты и доступны для понимания, в то же время глубоки и содержательны. Цель их – донести до каждого духовное богатство и красоту Православия, соборно более полно пережить церковные события и ощутить благодатные изменения в душе…»

---

И поэтому, например, в церкви не видим священников-женщин. Женщинам нельзя! Нет, не правильная фраза. Женщины освобождены от этой обязанности. Обязанности возложены на мужчин. Женщинам без этого хватает того, в чём их мужчина никогда не заменит. Даже если все мужики вместе соберутся и будут долго тужиться, то и вот такого клопёнка не родят. Женщины это делают и не получают медалей, а надо бы давать Героя, за каждого рождённого ребёнка.

Так что мужчины, по Закону Божьему, обязаны возобновлять и утверждать в себе чувство ответственности перед Богом, перед людьми, трижды обязательно бывать в храме. В Ветхом Завете для Израиля это было – на Пасху, Пятидесятницу, праздник Кущей (этот праздник у евреев есть и сейчас).

Господь Иисус Христос, будучи Богом как законодатель и человеком, который должен исполнить закон, это исполнял. Христос в детстве жил на севере Палестины, в Галилее, а Иерусалимский Храм находился на юге. И Господь ежегодно ходил туда по прямой, через Самарию, центр Палестины. Там тогда были распространены селенья самарян, некая секта внутри еврейства.

В последние Свои дни жизни на земле, когда о Нём уже многие знали, имя Его гремело. Его называли по-разному: кто чудотворцем, исцелителем, мессией, спасителем народа Израиля, а кто обманщиком, лжецом. Господь, как и все идёт на Пасху. Но идёт так, что изумляет апостолов. Он идёт не по прямой, с севера на юг, а крюком, через Иорданию. Явно тянет время. Зачем? Скоро ученики это поймут, а Христос, как Бог, уже всё знал.

Лазарь, друг его, был болен предсмертной болезнью. В пригороде Иерусалима, в Вифании, жила семья его учеников, брат и две сестры. Христос Спаситель с учениками (когда приходил в Иерусалим, в Храм) оставался на ночлег в этом доме, где всегда с радостью, с большой любовью принимали Его и учеников. Лазаря называли другом Божьим, другом Христа. Он очень дорожил этим званием. Он просил на его могиле обязательно написать самые дорогие слова, которыми он дорожил больше всего в мире: «Лазарь – друг Божий». На крышке гроба и по сей день, хотя слова почти стёрты, одно слово по-гречески чётко видно в родительном падеже – «друга».

Так вот, Лазарь тяжело заболел. Христу говорят, что он при смерти, Его ждут исцелить, а он начинает время тянуть, идти окольным путем. Зачем? Дальше из Евангелия это видно. Когда сказали: умер Лазарь, Он тут же прямиком идет в Иерусалим. Он ждал. Чего? Когда Лазарь умрёт. Он идёт из Иордании, с восточной стороны, прямо в Вифанию, в селение, где Лазарь с сёстрами жили.

Иерусалим на Пасху переполнен паломниками. Так и до Христа было. Иосиф Флавий, историк того времени, говорит, что в городе не было мест, где расположиться, и все селения ближайшие были заняты. В Вифании тоже была куча паломников, это совсем рядышком с Иерусалимом, за Елеоном.

И вот Он входит в селение. Там толпа людей: кто слово Его услышать хочет, кто просто поглазеть, кто с просьбой об исцелении и т. д. Среди толпы народа Ему кидаются на шею Мария и Марфа, две сестры Лазаря. Конечно, они плачут.

Их опора, настоящий мужчина, их родной брат, он помер, они остались одни. «Тогда Марфа сказала Иисусу: Господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой» (Ин.11:21). «Иисус говорит ей: воскреснет брат твой. Марфа сказала Ему: знаю, что воскреснет в воскресение, в последний день. Иисус сказал ей: Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрёт, оживёт. И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрёт вовек. Веришь ли сему? Она говорит Ему: так, Господи! я верую, что Ты Христос, Сын Божий, грядущий в мир» (Ин.11:23-27).

Вот человек искренне живой веры. Господь спрашивает: «Где вы положили его?» (Ин.11:34). Его подвели к склепу. (Близ селения находилось кладбище. Только не в нашем понятии кладбище, как в России. В Палестине в каменных породах выдалбливали склепы, туда клали покойников. Вместо двери – камень, которым закрывали вход). А дальше очень интересный момент, в Евангелии написано: «Иисус прослезился» (Ин.11:34). Кто Евангелие внимательно читал, то обратили внимание, что там об эмоциях, о чувствах почти никогда не говорится. А здесь человеческое чувство проявилось очень сильно.

В Евангелии описывается, что там находились и те, которые считали себя врагами Христа. Они сказали: «Смотри, как Он любил его» (Ин.11:36). Для нас это очень важный момент: во Христе Иисусе Бог плачет, видя страдания людские. Мне кажется, это очень сильно. «Иисус же, опять скорбя внутренне, приходит ко гробу. То была пещера, и камень лежал на ней. Иисус говорит: отнимите камень. Сестра умершего, Марфа, говорит Ему: Господи! уже смердит; ибо четыре дня, как он во гробе» (Ин.11:38-39).

Что такое труп в Палестине, в субтропиках, при жаре на четвёртые сутки? Тело уже смердит, т. е. из склепа идет тяжёлый запах трупного разложения. Зачем отрывать? «Иисус говорит ей: не сказал ли Я тебе, что, если будешь веровать, увидишь славу Божию?» (Ин.11:40). Те, кто были рядом, привыкли Ему доверять.

«Итак, отняли камень от пещеры, где лежал умерший. Иисус же возвел очи к небу и сказал: Отче! благодарю Тебя, что Ты услышал Меня. Я и знал, что Ты всегда услышишь Меня; но сказал сие для народа, здесь стоящего, чтобы поверили, что Ты послал Меня. Сказав это, Он воззвал громким голосом: Лазарь! иди вон» (Ин. 11:41-43).

Дальше произошло то, чего никто не ждал, на что не надеялись, о чём даже не думали. Покойник, в соответствии с еврейской традицией того времени, повязанный пеленами, выходит живым из тёмного проема склепа. «И вышел умерший, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами, и лице его обвязано было платком. Иисус говорит им: развяжите его, пусть идет. Тогда многие из иудеев, пришедших к Марии и видевших, что сотворил Иисус, уверовали в Него» (Ин.11:44-45).

Я не раз говорил о факте, который пережил в своей жизни, поэтому мне очень близко то, о чём сейчас говорю. Здесь, в Болгаре, в церковь принесли отпевать человека. Умер местный мужчина. Он когда уже умирал, сказал: «Вот вам моё слово, чтоб выполнили. Я всю жизнь коммунистом был и в Бога никогда не верил. Умру, чтобы около моего гроба старухи подолами не мели, со своими свечками и всякими заговорами не бултыхались. И попов, этих дармоедов, чтобы тоже не было. Не вздумайте меня в церковь носить. У меня с головой всё в порядке. Я хочу умереть по-человечески, попутному, без попов, без их шаманской дури».

Когда он умер, вопрос встал: как и что. Близкие переживают: человек крещёный, нужно бы хоронить по-человечески, по-христиански. А с другой стороны последнее слово исполнить надо. Как быть, что делать? Они ко мне пришли, спрашивают: «Батюшка, вот такая ситуация. Что делать? Он вот как сказал сделать. Что его, как собаку, в яму кинуть и закопать? Он же родной нам, мы же не можем так поступить. С другой стороны он нас повязал своим последним словом. Как быть-то?» Я им сказал правду: «Он не от ума сказал, умные люди так не говорят. Можно дурковать в земной жизни, а к Богу на суд нужно идти по-правильному. Если бы сейчас его уста открылись, то раздался нечеловеческий, душераздирающий вопль и просьба о молитве. Сделайте то, что должны сделать. Мало ли что капризный ребёнок просит. А родители как поступить должны, по капризам ребенка или по уму? Так и здесь». Прочитали Псалтирь, принесли в церковь отпевать. Отпевание закончилось. После отпевания подходим прощаться. У меня такая традиция: я подхожу к гробу с отпетым последним. Раз Бог поставил меня отпевать, то и мне проститься надо тоже, руки развязать, ноги, закрыть, землей посыпать, – ну как всегда. Я подошёл, простился с ним, развязал ему руки – и в этот момент… покойник руки из гроба поднял. Одна женщина посмотрела молча, потом упала назад, начала кричать: «А-а-а-а». Помню: двое кинулись на стенку, другие шарахнулись к стенам и жмутся, боятся. Мужчины, вы знаете, – смелые, те сразу к двери бежать. Я же священник, настоятель, я должен следить, чтобы порядок был в церкви. А он что делает, покойник? Я руки его ловлю, складываю: «Лежи спокойно, милый. Ты что? Народ с ума сходит». Я руки ему сложил, отпустил, а он опять – руки кверху. Все опять кинулись: кто на стенку, кто под лавку, а эта баба сидит и орёт не своим голосом. Я говорю: «Успокойтесь, мы же в церкви, так не должно быть». Я опять руки держу, накрыл его и говорю: «Крышку несите, будем закрывать». Мужики не идут, говорят: «Батюшка, а он что, живой что ли? Как закапывать-то?»

Потом у меня спрашивали: «Что это было? Как это понять?» Случай, конечно, неординарный. А я ведь что, глупый человек? Глупый, но все же поп. Бог ведь терпит меня в попах столько времени. Взял да брякнул: «Уста бы открылись, он бы закричал». Господу надо было подтвердить, что это правда, и Он заставил покойника руки поднять дважды из гроба. Он что сделал? Руки куда поднял, к Кому вопль-то? Как собаку схоронить или с молитвой просить Бога о прощении его? Понятно каждому. Я только потом, когда уже унесли гроб, сел и подумал: «Мне, может, тоже нужно было на стенку махнуть? А я за порядком слежу, руки складываю».