Роман Булгар - Убийство журналиста

• Название: Убийство журналиста
• Автор: Роман Булгар
• Жанр: Русское современное

Украина семимильными шагами мчится к первому Майдану. Убит известный журналист. Глас народа. Выразитель всех его чаяний и надежд. Кому-то выгодно обвинить в его гибели армию… Заинтересованные в провоцировании управляемого хаоса силы всеми возможными способами и средствами пытаются путем выдвижения ложных обвинений против отдельных военнослужащих дискредитировать руководство армии, что в конечном итоге приводит к трагической развязке. Продолжение повести «Пир во время чумы».

---

– Постой! У нашей мамы есть свои ключи, – Малахов заговорщицки подмигнул. – Это, наверное, кто-то чужой! Не будем открывать!..

Нетерпеливо переступая ногами, Оксана ждала, пока ей не откроют. Ключи от дома случайно позабылись на работе. Вернее, остались лежать на столе у ее начальника. Машинально вертела ими, крутила во время обсуждения плана оперативно-розыскных мероприятий и совершенно позабыла про них. Она слышала, как за дверью весело переговариваются. Кто-то уговаривал открыть, а кто-то все никак не хотел этого делать.

Щелкнул замок, дверь распахнулась. Шагнула вперед и сразу попала в крепкие объятия мужа. Детские ручонки с ходу обвились вокруг ее шеи, а маленькие губки потянулись и уткнулись в ее щеку. Заблаговременно занял Рыжик самую удобную для встречи позицию на папиных руках.

«Вот я и дома, – с удовлетворением подумала Оксана. – Как хорошо, что есть место, где с нетерпением ждут твоего прихода те, кто тебя любит и кого ты сама безумно любишь. Ее Малахов и их маленькая Аннушка».

– Рыжики, мыть руки и за стол! Ужин стынет…

Рыжики переглянулись. Старшая улыбнулась. Младшая прыснула в подставленную ладошку. Строго, как в армии! У них не забалуешь…

Малахов с невероятным проворством и ловкостью профессиональной посудомойки выдраивал столовые приборы, а Оксана отдыхала.

– Сана, ты сама не своя, – насухо вытерев руки, муж повернулся. – Твои неприкаянные мысли бродят по просторам Вселенной, бороздят мировые океаны в поисках пристанища и не могут его найти.

– Да ну его… к черту! – вырвалось наружу крайнее ее раздражение. – Снова меня подставили! Ты только можешь себе это представить?

Досадливая обида заплескалась в голубых озерах-глазах. Поддавшись на минутку эмоциям, женщина тяжело вздохнула, поджала губки.

– А если конкретно? Если без эмоций? – чуткие пальцы прошлись по ее опущенным плечам, слегка массажируя ноющие мышцы. – Устала?

Приятное тепло побежало по женскому телу, обволакивая сознание.

– Ох! – выдохнула она. – Как хорошо! Малахов, когда ты рядом, я обо всем на свете забываю. Даже не хочется о чем-то думать.

Горячий и проникновенный шепот приблизился к ее уху:

– А ты и не думай. Забей на все!

Оксана хмыкнула. Ха! Одному легко говорить. Ей бы его заботы.

– У меня вся работа на этом построена, на шевелении извилинами.

– Думать, моя радость, необходимо в рабочее время. За это вам там, говорят, еще какие-то деньги платят…

Выдержав паузу, муж напомнил, что дома надо жить своей семьей, отдыхать и наслаждаться жизнью. Право на отдых им по Конституции гарантировано, и никто не вправе посягать на их личную жизнь…

– Да, Малахов. Конечно, тебе хорошо говорить, – жалобно протянула Оксана, захотевшая превратиться в маленькую девочку, похныкать на его плече. – Над тобой начальства нет. А у меня… – она тяжело вздохнула.

Вспомнив о своем незримом сопернике, муж грозно нахмурился:

– И что натворило твое начальство?

– Приказало до утра думать… – протянула Сана, прогибаясь в спине.

– И к утру родить… – не задумываясь, бодро продолжил Жека.

– Что? – она повернула непонимающие глаза. – Малахов, опять ты со своим казарменным юмором! Серьезно толковать-то можешь? Или у тебя одни пошлости жужжат в ушах? Жил бы в своей казарме. Среди таких же доморощенных умников-солдафонов со сморщенными мозгами кретина и мятыми погонами прапорщика-старшины. Или можешь?

– Можешь… – муж кивнул головой, не сводя с нее любящих глаз.

Искоса поглядывая на него, Оксана спросила:

– Ты слышал про то, что убили Иванчука?

Мужские пальцы на мгновение замерли, а потом снова задвигались.

– Городского дешевого свистка – соловья молодой демократии? И что? Было бы из-за чего особо сильно печалиться. Не он первый из их пишущей братии, не он, так уж устроена наша жизнь, и последний.

– Как это что? – женские плечики недоуменно вздернулись. – Он же депутат Верховной Рады. Неужели, Малахов, тебе одного этого мало, чтобы прочувствовать весь момент? Всю его эпохальную важность…

– Вы-то, мое Солнышко, – он непонимающе воззрился на жену, – какое отношение имеете? Верховная Рада далеко, заседает в Киеве и проходит по гражданской, если мне не изменяет память, юрисдикции.

– Все сходится, – начала чеканить Оксана, пряча свое раздражение по поводу очевидной и непробиваемой бестолковости мужа, – к тому, что его заказали господа военные. Как оно и ни парадоксально звучит.

– Чего? – Малахов скептически улыбнулся. – Никогда не поверю, уволь меня. Нужен он им больно, этот хлюст. Дешевый мыльный пузырь.

– Да, и подозревают в этом двух офицеров с группы «Беркут».

Окончательно поняв, что пошли уже не шуточки, Жека скинул с себя маску игривой и беззаботной беспечности:

– И кого, если не государственный секрет? Не надо разглашать тайну следствия. За это статья светит. А мы Уголовный кодекс всегда чтили и поныне чтим. Мы законопослушные граждане…

– Есть некто, – исключительно уверенная в муже, Сана доверительно приоткрыла завесу, – подполковник Филимонов и майор Бойко.

– Серьезно? – на лице Малахова расплылась ничего не понимающая улыбка. – Филя причастен к убийству? Убей меня, но никогда не поверю!

Мужская ладонь нервно прошлась по озадаченному затылку. Чтоб Филимонов со своей инфантильностью совершил подобное… Бред это, совершенный бред сивой кобылы. Иначе и не назвать эту инсинуацию…

– Стой, Жека! – женщина мгновенно сконцентрировалась.

Подспудно она подумала о том, что есть зацепка. Правда, что можно будет из этого извлечь, пока совершенно непонятно, но все же.

– Ты его знаешь? Откуда? Коротко и по существу вопроса…

– Они оба оканчивали наше училище. Да их близко к спецоперациям не подпускают. Они там, в штабе, сидят, бумажки перекладывают. Нет, Сана, они не могли. Это точно, как дважды два – четыре…

Если муж говорил, то этому можно было всецело верить. Но…

– Ты уверен? – на всякий случай Оксана не преминула уточнить.

– Уверен. И зачем им убивать Иванчука? В упор не пойму. Олег учился с Виталиком. У нас, моя радость, свои друг друга не убивают.

– Стой, Жека! – женские глазки озадаченно моргнули.

Странно, но круг замкнулся, совершенно определенно очертив узкий круг лиц: жертва покушения и подозреваемые в убийстве.

– Олег – это, надо понимать, Филимонов. А Виталик – это Иванчук?

– Угу. Ты, мое солнышко, сегодня догадлива, как никогда. Можешь ведь, когда хочешь, – муж по ходу мягко и слегка кое-кого и подколол.

Не мог жить без этого, иначе жутко страдал несварением желудка.

– Малахов, я промолчу, но это я тебе запомню, – Оксана сверкнула голубыми озерами. – Потом ты мне за все ответишь. И еще как ответишь! Отольются же кошке все мышиные слезки!

– Радость моя, конечно, ты промолчишь. Ты же, мое Солнышко, уже как на иголках сидишь, желая выведать тебя интересующее. За факты ты готова стерпеть и не то. Помнится, года три назад ты и не такое от меня терпела. Правда, ты ни сном, ни духом не знала, кто я есть. Не знала, что станешь моей женой. Терпишь, если тебе нужно. Это ты у нас умеешь…

По женским губкам пробежалась усмешка. Этим искусством в свое время она овладела в совершенстве. Оксана повернулась к Малахову.

– А ты, – ее щека потерлась об грудь мужа, – этим пользуешься. И где они могли вместе учиться? Один – военный, а другой – журналист.

– В артиллерийском училище. Иванчук проучился почти два курса.

Ошеломленная, она несколько озадаченно моргнула:

– Жека, это точно? Иванчук учился в военном училище и собирался стать офицером? Ты, дорогой, не ошибаешься? Может, ты чего путаешь?

Майор нахмурилась. Никак концы с концами у нее не сходились.

– Сана, девочка моя любимая, я помню в лицо всех выпускников нашего славного училища, начиная с 82-го года. Особо тех, кто учился в то же время, что и я, в четвертом дивизионе курсантов и иже всех иных.

– Весь ваш курс? – со значением озвучила она свою догадку.

– Сана, ты не поняла. Я был на первом курсе и знал всех, кто учился на старших курсах. Когда я выпускался, знал всех с младших курсов. Набирается семь выпусков в среднем по триста пятьдесят бойцов…

– Кошмар! – Оксана покачала головой. – Ты многих знаешь. С тобой можно дружить! – замурлыкал хитрый лисенок. – Ты мне поможешь?

– Помочь… тебе? – на лице мужа появилось изумленное удивление.

Его рассеянный взгляд невидяще обогнул личико любимой женушки и устремился куда-то в темный угол.

– А ты еще кого-то здесь наблюдаешь? – она, улыбаясь, оглянулась.

На всякий случай. Может, кто-то стоит у нее за спиной? Нет, как она и думала, на кухне они находились одни, а маленький Рыжик устроился смотреть свою любимую передачу «Спокойной ночи малыши».