Владислав Горбачев - Моя оборона

• Название: Моя оборона
• Автор: Владислав Горбачев
• Жанр: Русское современное

Долгие мысли в итоге своем приводят к весьма странным выводам. «Моя оборона» – так я назвал свою книгу, которая иллюстрирует внутреннее состояние совсем, наверное, обыкновенного человека. В ней можно найти то, что когда-то потерял, или обрести что-то новое.

---

Молчание

Что молчание – лучший талант,
Говорил как-то раз Достоевский,
К сожалению, да, это так
Как бы ни было все это мерзко

Стороной наблюдать жизни бури —
Это тоже искусно, как зодчество,
Но граничит с этим порой
Беспощадное одиночество

И о нем лучше так же молчать,
Не привлечь чтоб к себе этой ереси,
В стороне лучше просто стоять
И с несчастием силой не мериться

Не бороться; борьба – это вздор,
И от мира душой обособиться,
Вынести сам себе приговор
И с проблемами вечно не ссориться

Но прекрасна ли вся эта жизнь?
Что проходит в бегах и оглядках,
Уж не лучше ли нам умереть
С жизнью страстной, в ее беспорядках

Не сидеть, только глядя в окно,
И не ждать в облаках свое счастье,
Может, лучше оружие взять
И попробовать биться с ненастьем?…

Мне кажется порой: я – идиот

Мне кажется порой: я – идиот;
Борюсь за то, что никогда не светит,
Люблю того, кого я не достоин,
Я с разумом – Монтекки с Капулетти

Где ж этот ум, приписываймый мне,
Да, нет его, я туп как пень безмозглый,
Я б эти мысли отложил в комод,
Но это уже делать слишком поздно

Вся жизнь моя – бессмысленный обман,
Ты доверяешь – нож вонзает в спину,
Ты говоришь: «О да, я ожидал»
И падаешь душевной пред могилой

О, сколько раз я душу хоронил,
Все выживала, воскресясь чрез время,
Но я по-новой в лужу наступил,
И снова обречен на это бремя.

Мы стали жертвами объявленной войны

Мы стали жертвами объявленной войны,
Мы убиенные какой-то странной силой,
Мы – потребители, системы жертвы мы,
А дом нам скоро станет лишь могилой

Всему на свете сделав пантеон,
Мы так врагами меж собой остались,
Да, видно выгодно политикам, попам,
Чтоб в мире нашем войны продолжались

Война – дитё системы, это факт,
И глупо очень отрицать все это,
Нам пальцем тычут, говорят, кто враг,
А на свободу налагают вето

Мы делаем всем строем, вместе, шаг,
Нам безразличны цель и направленье,
И только «сверху» будет дан приказ —
Как все толпой пойдут на выполненье

Найдутся пару тех, кто возмущен,
Но их заткнут «охранники закона»,
И каждый павший сей системы враг,
Найдется звездочкой на чьих-то двух погонах

И не покажут это в новостях,
И не напишут про сие в газетах,
Купаться будет каждый в лжи лучах,
И мало кто пойдет искать ответы

Мы загнаны, оболганы молвой,
Нам важно мненье каждого, и в целом,
Свою свободу мы же продаем,
Чтоб для людей других казаться смелым

Мы… все… единою толпой
Отдали свои жизни благосклонно,
Мы выполняем общества заказ,
И как положено ведем себя покорно.

Мы… победителей потомки и сыны
Под действием системы рот заткнули?!
Мы подвиги, что делали отцы,
Под страхом своей смерти зачеркнули?!

Как жаль, что это все одна лишь правда,
И жаль, что это все случается сейчас,
Пока на свете торжествует пропаганда,
Людей не существует ни на час…

Так трудно спорить с очевидным

Так трудно спорить с очевидным,
Еще труднее размышлять,
И жарче, чище, но острее
Простую правду лишь понять

Мир одинок, как я, другие,
Да… он на это обречен,
И факты не важны иные,
Как только тот, что он влюблен

Законы мира тех же правил,
Как ни роптать бы на него,
Природой писанных трактаты
Уж не нарушить все равно

Как жаль, что склонен мир к системе,
На грабли наступая вновь,
Я, как другие, не способен
Понять, как же страшна любовь

Мы все ведемся лишь на маски,
И я порою в том числе,
Пора разрушить эти сказки,
И выжечь правду на костре

И там… в туманном альбионе,
На крепость прыснув свою кровь,
«На век» прощаться как впервые,
И запереть свою любовь…

Дать клятву – больше не вернуться,
Но обернувшись лишь на миг,
Опять как прежде окунуться
Душою в этот мир интриг

Не поквитавшись так с несчастьем,
А лишь промолвив: «Замолчи!»,
Под гнетом нынешнего «счатья»
С любовью стану визави.

Потом по кругу снова, снова,
Все в рамках подлости святой,
Мы вынуждены быть рабами
Любви безмолвной, но живой…

А рассвет, он растает

А рассвет, он растает, ты знаешь,
Растворится и солнца тепло,
И планета свой круг огибает,
Ей, что утро, что ночь – все равно

Все дурманы ночные иссякнут,
Трезвость утра оставит лишь след,
Лишь немногие вещи бывают
Неизменными сто тысяч лет

Что изменится, то уж забудется,
Второй шанс не так сладок порой,
Да, мы можем наивно пытаться,
Но какой это будет ценой

Жаль, что днем это все будет тщетно,
Что казалось мне вечным – ничто,
Через сутки вернусь к этим мыслям,
А сейчас мне уже все равно…

А мне хорошо ведь было когда-то

А мне хорошо ведь было когда-то,
Надежда моя томилась так долго,
Мне беды казались неважны и кратки,
А счастье таким неизменным и долгим

Но жизнь посчитала, что я не достоин.
И пусть будет так. Все уже хорошо.
Да, все относительно – с этим не спорю,
Быть может, мне вовсе уже все равно

Я вновь из могилы тащу свою душу,
Мне хочется снова ее оживить,
Пусть лучше с несчастной, нежели с мертвой
Придется мне с ней все время отжить

Никто не способен поставить границы,
Как скоро я тоже превращусь в пыль,
Мне прошлое сказкою видится чудной,
А ужасом страшным – суровая быль

Мне может быть стоит забыться навеки,
И яму для сердца скорей откопать,
Но я не могу хоронить ее тщетно,
Пока она так же продолжит стонать

А мир, он живет, и не встанет на месте,
И в строй скоро встанут такие, как я,
Я всем бы желал счастливейшей жизни,
Врагу не желаю, чтоб как у меня…

А все почему-то жаждут рассвета

А все почему-то жаждут рассвета,
Все жаждут весны. И ее теплых ласк,
Все снова ждут чуда – «Лета мне, лета»,
А я пропускаю все каждый час

Я должен желать был огромного счастья,
Желаю, но только теперь не себе,
Все ровно и гладко, померкли ненастья,
Все страсти и бури… все было во сне

Кошмар это страшный, иль сон столь прерасен,
Оттенки теперь будто мрачная пыль,
Я воздух вдыхаю, как дым сигаретный,
Чтоб он растворил безразличием быль

Я долго искал, я нашел свое счастье,
Но ключ от него я не смог подобрать,
Так в жизни бывает. И это прекрасно,
Не будет мой клад от меня так страдать

А может быть это все вовсе отлично,
Приду бомжевать на помойку души,
Мне вольность желанна, мне вольность ужасна,
Мне только одно сильно нужно – пиши…

Прощай холодок моей душеньки бренной,
Пусть там догорает еще огонек,
Пожар разгорится – он будет потушен,
Наступит такой же чудесный денек.

Весна. Снова май, сердца многих на взводе,
Но, к счастью, мой мозг осознал, наконец,
Что все, то, что было, уже не вернется,
Но жаль, что любви не приходит конец…

Остывавшее сердце сновa скрипнуло тяжко

Остывавшее сердце сновa скрипнуло тяжко,
Поднялись в небо тучи и закрыли глаза,
Говорят, одиноким быть тоже не страшно,
Что ж, теперь одиночеству взгляну я в глаза.

По местам бывшей славы с виною иду я,
Расстоптав свой алтарь ненароком, но вновь,
Как вороны проклятые кружится снова,
Туча горя и боли, под названьем- любовь.

А я снова травлю свои вены признаньем,
Отравляю всю душу. Самобытность – до тла,
Как я раньше жил – чуждо. Перемены наступят,
Ведь приходит когда-то, наступает весна.

А любовь, сохраню я, отложу и закрою,
Пусть в архиве пылится до скончанья времен,
Я с несчастьем партнеры, и друг друга мы стоим,
А теперь мне заткнуться приходит черед.

Вот чернила так резво добегают по строчке,
Я опять напишу, что кипит во мне кровь,
Пусть слова мои пусты, пусть не нужен я даром,
Я храню эту тайну, что зовется любовь…

Любовь – игра лишь чья-то просто

Любовь – игра лишь чья-то просто
И лишь порою может быть,
Что без коварного притворства
Люди вдвоем хотят любить.

Я в ней давно разочарован,
Но как-то снова невзначай
Замок души моей покорной
Взломает вновь любви печаль.

Да… есть такие люди,
Кому одними сложно быть,
И вновь судьба с издевкой легкой
Дает кого-то полюбить…

Любви прекрасные мгновенья,
Коварства лишь полны порой,
Обжегшись о порыв любовный,
Душа не верит уж покой.

И навсегда в воспоминаньях
Останется один урок:
Любви безбашенной дыханье
Мне лучше спрятать под замок.

Кинжал огня вонзая в сердце,
Так больно будет иной раз,
Что кажется уже навечно
Запомнил собственный наказ…

Но только дал себе слабину,
Как снова пламя жжет до тла.
Любовь – игра лишь чья-то просто,
Но к боли все ж она слепа…

Часы отбивают снова двенадцать