Натали Якобсон - Кровавый рассвет

• Название: Кровавый рассвет
• Автор: Натали Якобсон
• Жанр: Современные любовные романы

Италия времен Борджиа. Фердинанд вступил в таинственный религиозный орден. Каждое столетие здесь выбирают того, кто пожертвует собой ради спасения мира от власти падшего ангела. Фердинанд должен дождаться одного определенного рассвета, когда по злу можно будет нанести удар. Но вышло так, что он встретил Николетт раньше срока и оказался во власти красивого дьявола.

---

Он успел разглядеть немного. Линии, наверняка, были выжжены огнем, такие глубокие и воспаленные, словно их высек горящими когтями дракон прямо на человеческой плоти.

Фердинанд слышал, что дьявол умело пытает людей, но никогда не видел ничего подобного. Эрнесто слишком быстро запахнул серое одеяние. Он был мрачным и незаметным, как ссутулившийся призрак, но в глазах у него застыло нечто невыразимое. Страдание, боль, тоска, целая гамма негативных чувств. Только страха в них не было. Последнее Фердинанд уважал. Полное бесстрашие и полное бесчувствие.

Он вдруг проникся симпатией к мрачному монаху.

Тихий музыкальный звук чуть сдвинувшийся стрелки отвлек его от раздумий. Такое увидишь не каждый день. Тиканье раздается постоянно, показывая, что часы идут, но какая-либо из стрелок сдвигается меньше, чем на миллиметр лишь раз в несколько лет. Таковы промежутки неземного времени. И он за этим наблюдал. Эпохальное событие. Только сдвинулась та стрелка, что располагалась слева, а она отмеряла время сверхъестественного мира и прошлое.

Эрнесто так же это заметил, но остался хладнокровен.

– Вам тоже кажется, что она движется от прошлого, потому что ее срок исходит от войны в небесах, от того самого момента, – Фердинанд сам догадался, что значит символ внизу, там, где на человеческих часах стояла бы цифра шесть. Здесь, внутри сложного символа, сплелись буквы, вырезанные из золота и рельефное изображение сломанных крыльев. Миг восстания и падения: все началось с него. – Я всегда помышляю об этом, как о начале мира. Дьявол имеет над нами столько власти, потому что все мы начались с него. С того момента, когда он стал собой, таким, каким мы его теперь знаем.

Фердинанд сам не знал, зачем пустился в откровения. Нечто незримое, исходившее от монаха, как будто к этому располагало.

– Иногда мы знаем его другим, – это заговорил Эрнесто, и от его голоса помещение будто наполнилось чем-то мрачным. – Иногда он может стать нам ближе, чем бог. Будь осторожен, мальчик!

Уже было много таких предупреждений. Фердинанд привык относиться к ним без особого внимания. Он сознавал, на какой риск идет, и его это не пугало. Но слова монаха повисли, как черная туча. Казалось, он вложил в них какой-то особенный смысл.

Он ушел, канул во тьму, как незаметная тень. А золотое лицо часов, как будто, надменно усмехалось. Они тоже знали куда больше, чем можно было разобрать в их соблазнительном мелодичном тиканьи. Они были чисто золотыми, но казалось, что внутри них скопился весь мрак вселенной. У них не было ни глаз, ни губ, но Фердинанд чувствовал, что они смеются над ним.

Это был справедливый смех. Они оставляли ему всего один миг для победы или поражения. Вот действительно дьявольская уловка. Фердинанд хотел отойти от них и не мог. Они будто отмеряли срок его собственной жизни. И этот срок подходил к концу. Но тогда, как же он сможет победить зло, если жить ему осталось совсем немного.

Нечто крылатое и когтистое, словно до сих пор пряталось в часах. Уходя, Фердинанд слышал размеренную музыку их тиканья, и она тоже напоминала смех.

– Глупый, достаточно всего одного мига, – будто смеясь, заявляли они. – Чтобы дождаться одного-единственного мига, тебе не придется жить долго.

Стремление

– Почему не сейчас? – так сказал Джейме, все остальные разделяли его мнение. Зачем ждать, если можно привести приказ в исполнение прямо сейчас.

– Пусть часы не спешат, а мы поспешим, – такова была мораль трех разведчиков. Анхел, Джейме и Рено поспешили к нему с новостями. Отец Донателло, естественно, ни о чем не знал. Он бы ничего такого не позволил. Фердинанда тоже разрывали сомнения. Сам бы он не стал опережать события, но трое молодых людей держались своих принципов. Они долго собирали сведения о некой секте, поклонявшейся живому воплощению Денницы. Им даже пришлось сделать вид, что они хотят в нее вступить. Говорили, что это рискованно, потому что глава секты умеет читать мысли. Но пока все были целы, что придало им немало смелости.

Лишь Тонио сомневался.

– Что если это просто еретики, или, того проще, мошенники? Вдруг они ничем не связаны с ней, и мы лишь напрасно потратим время?

Его возращений почти не расслышали.

– Мы притворимся, что ты тоже хочешь вступить в их ряды, – заявил Джейме. – Вы оба… – он смерил быстрым взглядом Тонио и Фердинанда. – Вполне подходите, там приветствуют только молодых и красивых. Это же секта дьявола. Физическая красота для них на первом месте. Кроме преданности, это единственный критерий.

– Преданности? – Фердинанд поморщился. Он уже отдал свою верность богу. Изображать нечто другое было бы преступлением.

– Вернее, одержимости, – подсказал Джейме. – Там все становятся какими-то сумасшедшими и холодными, как статуи.

Статуи! Слово вызвало неприемлемые ассоциации. Фердинанд ощутил себя так, будто его кольнули. Они не могут знать о том, как он относится к статуям. Точнее, лишь к одной из них. Он никому об этом еще не говорил. И не собирался. Это было его тайной. Его и бога. Больше знать никому не следует. Чувство к мраморному изваянию было священным.

Фердинанд потянулся к кинжалу с изящной золоченой рукояткой в форме обвившегося вокруг креста дракона. Вот его новая священная реликвия. Дракон будет повержен, провозгласил отец Донателло, когда передавал ему клинок. Но сам кинжал с жуткой эмблемой будто напоминал о том, что дракон не дремлет.

– Еще слишком рано соваться на вражескую территорию, – разумно заключил Фердинанд. – Сейчас уязвимы мы, а не враг. Мы должны выжидать.

Его довод должен был прозвучать веско. Сейчас он занимает пост главы, хоть и временно, лишь пока зло не уничтожено его рукой. Он должен был чувствовать себя сильным, а все братья ордена негласно подчиняться ему. Однако Джейме и Рено начали яростно возражать. Обычно они вели себя более сдержанно, но сейчас горели желанием кинуться в бой, выследить, уничтожить. Стоит ли дьявол таких хлопот. Фердинанд уставился в потолок, едва обвитый миртовыми ветвями, ползущими из переплета окна. Никто даже не задумался их обрезать. Сама мысль о том, чтобы взять садовые ножницы и заняться этим была, в любом случае, противна. Ветви мирта напоминали живое, дышащее существо. Они будто что-то шептали. Какое-то предостережение.

– Что мне делать? – хотел спросить Фердинанд у них, но можно было и не произносить этого вслух. Он и так чувствовал, что они бы не пожелали его отпустить.

В келье мирно и безопасно. Нечистому сюда не пробраться. Дело даже не в крестах и святынях, которые его не пускают через ограду монастыря. Просто, здесь мирная обитель. Соблазн отсюда далек. Именно поэтому Фердинанд и выбрал это место. Он хотел уйти от мира, а теперь ему нужно возвратиться в мир, чтобы бороться с врагом рода людского.

Ему нужна смелость. Только этого не хватало. Сила у него была: и моральная, и физическая. Он все еще помнил, как сжимал оружие на уроках боевых искусств и в самих сражениях, помнил, как его пытались соблазнить красавицы из высшего общества и очаровательные простолюдинки. Второе воспоминание почему-то было неприятным. Все эти женщины посягнули на что-то такое, чего не могли иметь. Они просто не имели на это права. Это то же самое, что возжелать святого. Фердинанд решил оставаться непорочным, и ему это было не в тягость. Еще давно его судьбу решил вид статуи ангела. Быть непорочным, это значило быть близким к ней.

– Мы должны хотя бы присмотреться, – между тем утверждал Анхел. – Нужно знать, с чем мы имеем дело.

– Мы знаем, – заверил Фердинанд. – Со злом, которое предстоит уничтожить.

– Но ты можешь сделать это сегодня.

Но часы? Фердинанд снова вспомнил о них, как о существе, которое над ним смеялось.

– Помнишь резиденцию кардинала Лисандро?

Фердинанд тряхнул головой при звуке имени, которое давно ему стало неприятно, впрочем, как и многим другим. Хотя, в отличие от прочих, кардинал не пил вина и не ходил к блудницам, за ним почему-то закрепилась ужасающе негативная репутация. Все дело было в его проповедях. В его намеках и открытых призывах. Кто-то считал его пророком.

Ложный пророк, так называл его про себя Фердинанд. Многие разделяли его мнение. Но были и последователи. Вокруг Лисандро собралось небольшое общество. Орден причастия. Фердинанд уже был как-то раз у них. Они пытались отпугнуть дьявола кровью. Лилия и кровь, вот их символы. И то, и другое изначально было дьявольскими символами. Но Лисандро проводил красивые обряды и уверял, что падший архангел Денница не так страшен, как кажется. Он заявлял даже, что может призвать его и уничтожить. Очевидно, сегодня была та самая ночь, когда он собирался это предпринять.

Фердинанд не поставил бы и гроша на то, что его замысел удастся. Не все так просто, как кажется. Лисандро и его орден на самом деле всего лишь еретики, благословленные папой римским. Вряд ли их молитвы достигают ушей бога, а угрозы страшат дьявола. Хотя было бы так просто приманить падшего ангела на лилии, которые когда-то в раю считались его цветами, на кровь, пролитую, как подкуп для него, а затем убить. Все слабаки мечтают о простом решении вопроса. Фердинанд знал, что его путь будет более сложным. Он крепче сжал рукоять кинжала.