Ирина Дорфман - Очень средний кризис. Не очень среднего возраста

• Название: Очень средний кризис. Не очень среднего возраста
• Автор: Ирина Дорфман
• Жанр: Русское современное

Это художественно-автобиографическая книга о кризисе среднего возраста, смешная и серьезная, о сиюминутном и вечном, о пути к Богу и поисках себя. В ней нет сюжета в традиционном понимании. Как лоскутное одеяло, книга соткана из бытовых зарисовок и внутренних монологов лирической героини. Как детали мозаики, они соединяются в картинку обычной жизни обычной мамы-домохозяйки.

---

***

Надеюсь, я встала на верный путь к порядку в доме. Давно я стала задумываться, как бы победить стихию домашнего хозяйства и подчинить ее себе. И читала соответствующую литературу. Наиболее прогрессивным в этой области считается подход под кодовым названием «флай-леди». Долго объяснять, почему он так называется и в чем там точно дело. В общем, все у этих флай-леди выглядело так заманчиво. Главная идея – не запускать хозяйство, рационализировать его, разделить все необходимые повторяющиеся операции на дневные, недельные, месячные порции и делать в каждый день заранее запланированные вещи, и тогда хозяйство будет идти легко и плавно, как бы само собой.

Особенно меня привлекал рациональный подход, потому что это моя слабость. Я очень верю в силу человеческого разума. В то, что с его помощью можно много чего добиться, преодолеть трудности и избежать ошибок.

Вот тут-то и кроется подвох. Потому что приложить разум к домашнему хозяйству нельзя в принципе. Если быть до конца логичным и последовательным, не нужно вообще вести никакого хозяйства. Потому что это заведомо бесцельная и бессмысленная деятельность. У нее нет никакого осязаемого результата. Сколько бы раз беспорядок в нашем доме не сменялся порядком и обратно, в конце концов мы все покинем этот дом, да и этот мир, да и дом наш тоже не вечен.

Поэтому доводить мысли о порядке до их логического конца категорически не следует. А следует довести ровно до того места, где утверждается, что порядок лучше беспорядка. Остановиться на этом, вдохновиться и ринуться в бой.

И вот тут подстерегает вторая опасность. Чтобы порядок было легко поддерживать, он должен быть наведен. А чтобы его навести, нужно ОЧЕНЬ много времени. И пока его не наведешь, нечего поддерживать. К тому же распланировать свою жизнь на недели и месяцы вперед нет никакой объективной возможности. Потому что по не зависящим от меня причинам возникают все новые и новые срочные дела, отодвигая старые на неопределенный срок. Так я опытным путем поняла, что флай-леди из меня не выйдет. Никогда.

И тут пришел на помощь метод тайм-менеджмента под кодовым названием «как съесть слона». Суть его в том, что слишком большую задачу нужно разбить на много мелких. Таким образом, глобальная задача навести порядок в отдельно взятой квартире в каждый конкретный день приобретает примерно такие очертания: разобрать ящичек с носками и бельем. А это уже сущие пустяки. Таким образом мне удалось «съесть» уже несколько «кусочков слона».

Неплохо, очень неплохо. Главное – не думать о зеленой обезьяне. О том, что все равно мы все умрем.

***

Вообще-то в последнее время они слишком расплодились – эти зеленые обезьяны, о которых лучше бы не думать. Целый зеленый зоопарк или даже джунгли. Надо бы уже какой-то отстрел разрешить, что ли.

***

Редактирую статью про писателя Пантелеймона Романова. Любопытный факт из его биографии: «В 1920 году Романов – педагог-воспитатель Детской колонии им. А. А. Луначарской, преподавал литературу и так называемую науку зрения – умение смотреть на окружающие вещи, через внешнее, видимое вникать в их суть, во взаимосвязи между явлениями». Да, наука зрения нам всем явно бы не помешала.

***

Что объединяет меня сейчас со мною же лет 20 или даже 30 назад? Может ли быть что-то общее? Наверное, жажда потрясений, подвигов, стремление к чему-то за пределами обыденности, к жизни насыщенной, к существованию на пределе возможностей и проявлению лучших качеств. Я жалела в детстве, что война уже давно кончилась. По фильмам она представлялась не горем и ужасом, а праздником духа, торжеством высшего над низшим, апофеозом взаимопомощи и всеобщей любви. По сравнению с этим обычная жизнь была бесконечно скучной. Сейчас я больше люблю «обычную» жизнь, но и теперь мне не хватает чего-то более глубокого, что должно освещать ее изнутри, придавать ей радость и смысл. Конечно, христианство, которого я была лишена в детстве, дает ответ на подобный запрос. Но ответ этот слишком общий, хочется каких-то более частных целей, чем спасение души, святость, богопознание. Это все прекрасно, но слишком непонятно. Получается, что всего этого можно достичь, честно выполняя свои повседневные обязанности, живя своей собственной жизнью: растить детей, помогать мужу, работать, молиться, читать Библию, ходить в церковь, всем помогать и никого не обижать. Вроде бы правильно и просто, а всё кажется, что должно быть что-то еще…

***

Хорошие названия водевилей писателя В. Соллогуба: «Букеты, или Петербургское цветобесие» и «Беда от нежного сердца». Особенно слово «цветобесие» прекрасно.

***

К чему стремиться в первую очередь – к тому, чтобы что-то от тебя осталось на Земле, или самому остаться в вечности. Казалось бы, это взаимосвязано – если ты делал добро, приносил пользу людям, то ты полноправный гражданин двух миров – земного и Небесного. Но часто эти вещи вступают в конфликт. Например, вот есть у тебя час времени. Можно сварить суп и пропылесосить квартиру. А можно написать пару заметок, которые ты делаешь для себя, для души. Заметки, возможно, останутся после тебя. А суп и порядок в доме уж точно не доживут даже до послезавтра.

Ты – человек долга, поэтому ты выбираешь суп. Но тебе кажется, что ты губишь свою жизнь. Растрачиваешь драгоценное время на ерунду. На то, что исчезает в тот же день, не оставляя следа. Подвести итог – что ты жила, что не жила, все едино. Ладно бы ты хозяйка была хорошая, так нет же – отвратительная. Дети школьную еду предпочитают домашней!

Но фокус в том, что теряя время ты как раз приобретаешь вечность. Что бы ты там не написала, ты это с собой в вечную жизнь не возьмешь! И в этом смысле твой рассказ нисколько не ценнее супа, и не намного его долговечней. Зато рассказ ты пишешь для себя, чтобы не исчезнуть, не раствориться в потоке жизни, а зафиксировать в ней себя и свои ощущения. А суп ты варишь для других. И рассказом ты свою душу только выражаешь, ничего в ней не меняя. А супом ты ее совершенствуешь.

Это как монашество. Монахи ведь не делают ничего полезного в практическом смысле. Они просто молятся и занимаются нехитрыми хозяйственными делами. Они, конечно, могут еще и проповедовать, издавать книги, устраивать приюты, навещать заключенных, заботиться о бездомных и т. д. То есть они могут еще делать кучу добрых дел, но главное их дело – борьба со страстями. Пока ты не победил себя, ты ничего не сделаешь для других. «Что толку тебе, если весь мир приобретешь, а душе своей повредишь». Тут не о разумном эгоизме речь, а о том, что душа – единственное, что у тебя в этом мире по-настоящему есть. Единственное, что тебе поручено сберечь и преумножить. Все твое богатство. Ты как сторож при душе своей. Не любить себя нужно (за что, в самом деле, меня любить?), не заботиться о себе (пусть другие заботятся, если им так надо), а только охранять. Зная, что и это на самом деле не твое. А придет хозяин и спросит: «Вот, я давал тебе душу чистую и непорочную. Давал оружие, чтобы ее охранять – здоровое тело и здравый смысл. И когда тебе было трудно, ты всегда мог позвать на помощь. Так почему же ты эту душу не уберег? Почему она вся такая грязная и потрепанная? Куда ты ее таскал, что ты с ней делал? Может, кто-то завладел ей и делал с ней, что хотел? Может, она валялась без присмотра, а ты развлекался в это время? Может, ты ее не мыл, не кормил, отдыха ей не давал? А если кормил-поил, так только гадостью всякой?».

А что я отвечу? А я промолчу, как всегда…

***

Приступая в пятый или шестой раз за день к мытью пары чашек-ложек-тарелок, поймала себя на мысли: «Неужели я действительно когда-нибудь научусь делать это автоматически, и у меня на кухне будет вечный порядок?».

***

Жизнь – забег на длинную дистанцию, это всем понятно. Бегать я ненавижу, как и плавать, как и вообще всякие бессмысленные телодвижения, и когда мне кто-то рассказывает, как он любит бегать (плавать и далее по списку), у меня всегда такое ощущение, что этот человек надо мной жестоко издевается или во всяком случае смеется. Но из тяжелого школьного детства я помню это ощущение – бег на 2 километра, например. Причем ты можешь не бежать, можешь идти или хоть ползти, но ясно, что пока ты не преодолеешь каким-нибудь способом это расстояние, от тебя не отстанут. Поэтому ты все-таки как-то бежишь, надеясь, что так эта пытка закончится быстрее. И второе дыхание действительно часто открывалось. Мне до сих пор трудно в этот факт поверить, потому что он противоречит повседневной логике. Дыхание сначала есть, потом его нет, откуда оно может опять взяться? Таких довольно много в жизни вещей, про которые в книжках читаешь и не веришь, думаешь: «точно вранье». Ну, например, что купаться в ледяной воде на Крещение или в каком-нибудь святом источнике на самом деле не так уж холодно и вовсе не противно, а очень даже приятно. Я не купалась, и я до сих пор не верю. Или в то, что бывают кризисы. В развитии человека или в семейной жизни. То есть что было все хорошо или хотя бы нормально, потом вдруг резко и без всякой видимой причины стало все плохо («наступил кризис»), а потом вдруг каким-то чудесным образом все опять стало хорошо. В этом я тоже не купалась, и в это я тоже не верю. А во второе дыхание тоже не очень верю, но точно помню, что оно было. И исходя из этого опыта хочу надеяться, что в марафонском забеге по жизни тоже откроется второе дыхание. Вот-вот уже откроется, я чувствую. Осталось совсем чуть-чуть.