Борис Полухин - Тошнота.Ру. Сборник непрошеных драм с комментариями С. Ф.

• Название: Тошнота.Ру. Сборник непрошеных драм с комментариями С. Ф.
• Автор: Борис Полухин
• Жанр: Драматургия

В этот первый сборник автора «Тошнота.Ру» вошли девять драм. Он назван по заголовку одной из пьес. Дотошный читатель заметит, что тот совпадает и с заголовком сартровского романа «Тошнота». Но на этом какое-то сходство двух текстов кончается. Героя пьесы преследует тошнота не от вещей, а сочиняет он сказку-киллер. Второй сборник с названием «Малина власти» будет включать шесть драм. Они или о правителях (от Агамемнона до Сталина), или о их учителях (от Платона до Ницше).

---

(Отходит от стола.) После поэты лишь обезьянничали, насмешничали, компилировали. До нынешней пустоты. (Бросает скомканный черновик в монитор стоящего на столе ПК.) Все, валю из Литинкубатора! И куда? В Абиссинию, куда ж еще. По проторенной. (Останавливается.) …бегать с поносом от тяжести пояса Рембо? Это каким же надо быть жизнелюбом. (Непроизвольно трет пальцами рук напряженные виски.) Уж лучше пойти в бомжи или воины, ИГИЛ1 если б можно было прихватить с собой ванну… (Своим мыслям.) Тут с ума сойдешь не от того, что все позволено, а ничего сделать не можешь. Сделать-то нечего… (Снова в раздумье ходит по комнате. Наступает на книгу, лежащую на полу. Читает ее название.) Faust… Тебе, доктор, повезло. Тебе только к старости, а мне уже обрыдло быть. Тут молодящее варево с Кухни ведьмы бесполезно. Да и женщины для меня лишь секс-тренажеры с малой разницей в устройстве. (Поднимает книгу, возвращает ее на книжный стеллаж. Останавливается возле окна.) Светает. Кого-то новый день радует. А у меня на языке ни капли вкуса к жизни. (Мелькнувшей мысли.) Шагнуть в окно?! Испытаю хотя бы одно настоящее чувство – свободного полета, как птица… (Распахивает створки окна.) Видно, подкрышные этажи – неслучайная обитель поэта. (Запрыгивает на подоконник. Вслед раздается резкий телефонный звонок.) Кому я понадобился в такую рань? Ааа, совсем забыл. Моя маман сейчас в аэропорту. Опять летит в Эмираты с подругой по «горящей» путевке. Видно, объявили посадку. Осталось сказать сыночку в трубку – До скорого! Пустая интеллигентская формальность – ровным счетом ничего не значит. Тем более там, куда я лечу, счета другие… (Телефон неумолкаемо трезвонит.) …ладно, простимся для приличия. (Спрыгивает назад на пол, подходит к телефонному аппарату на столе, снимает трубку.) Да, Виктория Петровна. Это я, Евгений. (Изумленно.) Вы звоните из Склифосовского? (Переспрашивает.) Мою мать сбила машина?! Она в коме… Конечно, сейчас же еду! (Опускает трубку, смотрит в сторону окна. Затем быстро выходит.)

Больничная палата. Пострадавшая в аварии лежит под капельницей. Рядом стоят врач и санитар, негромко переговариваются. С другой стороны кровати стоит Евгений с накинутым на плечи белом халате. Понуро смотрит на обреченную мать. У той начинается агония, от резкого движения она раскрывается. Санитар протягивает руку, чтобы накрыть простыней ее непристойно оголившиеся ноги. Вдруг та хватает его руку и заваливает к себе на кровать, хрипло крича: «Хочу!.. Хочу!..» Санитар пытается вырваться из ее объятий. Врач, путаясь в резиновых трубках свалившейся капельницы, силится ему помочь. Евгений оторопело наблюдает за неуклюжей борьбой троицы на кровати.

Часть первая

Вызов

Комната в квартире после размена. Из старой мебели остался только стеллаж с книгами. Обстановка комнаты не богатая, но не лишена стиля. На диван-кровати валяется смятая подушка. Ближе к вечеру. Входят Евгения и губастый психиатр из отдела по проблемам изменения пола НИИ психиатрии. Она в черном элегантном брючном костюме. Он среднего роста в массивных роговых очках, из медхалата заметен круглый животик. Во время разговора периодически прыскает себе в рот дезодорант «Блиц-Фреш».

ПСИХИАТР. Евгения, нет слов! Повстречай я Вас на улице, ей богу (прыскает себе в рот дезодорант), не узнал бы. Вы стали настоящей красавицей. Прямо топ-модель! Вот что значит наши гормоны и южное солнце. Были в Сочи? (Соблазняющие притягивает ее к себе. Но Евгения резко и подчеркнуто отстраняется. Психиатр неловко убирает руки. Голосом, соблюдающим формальности службы.) Евгения, вижу, вы не ждали меня. И не рады встрече. Но таков заведен порядок в нашем НИИ психиатрии. Я обязан наблюдать за своими пациентами после смены пола. Ездить к ним на дом, чтобы убедиться, что они успешно адаптируются к новой жизни. Что с их психикой все нормально. Хотя та у Вас была изначально железной. Помните, свою хохмочку, когда подписали с нами договор? Я спросил, не страшно ложиться на операционный стол? А вы в ответ. Лишь бы хирург не был под мухой. И не продолбил мне влагалище поперек…

ЕВГЕНИЯ. Поверьте, доктор, с головкой (стукает себя пальцем по виску) у меня и тогда, и сейчас все в порядке.

ПСИХИАТР. Что и странно. Когда у молодого парня с головками было все в порядке, а он меняет пол. Ведь не было навязчивого страха коро. Мама не наряжала маленького Евгения в девчачьи платья. Не покупала ему кукол.

ЕВГЕНИЯ. Я просто захотел стать женщиной. Сейчас это понтово.

ПСИХИАТР. Конечно, конечно. Это понтовое желание половины всех наших мужчин. (Оглядывает предметы, висящие на стенах.) С церковью (Освежает рот дезодорантом «Блиц-Фреш») у атеиста Евгения не было проблем. Как с этим у Евгении?

ЕВГЕНИЯ. Также без проблем.

ПСИХИАТР. Значит, иммунитет выстоял. (Задерживается возле открытого окна. После ленивого раздумья.) Вот только зазвучит ли у поэтессы стих?

О, скольким отсосала ты.

Поменяй в нем местоимение ты на я, и он становиться, увы, вульгарной прозой.

ЕВГЕНИЯ. Поэт во мне умер еще до операции.

ПСИХИАТР. Ладно, с поэтом разобрались. А на счет желания шагнуть в окно, как?.. (Невольно выглядывает в окно.) Хотя отсюда – какой свободный полет птицы, скорее, кувыркание лягушки… Да, квартира удачно разменяна, второй этаж. Правильно, подкрышные этажи не про нас. (Поворачивается к Евгении.) Но помниться, Евгений видел в женщинах лишь секс-тренажеры с малыми различиями в устройстве.

ЕВГЕНИЯ… Был близорук, как все мужчины. (Раздраженно.) Знаете, доктор, пора заканчивать ваш обход. Вы выбрали неудачное время. Скоро ко мне придут гости.

ПСИХИАТР. Намек понял, первое рандеву. (Многозначительно приподнимает смятую подушку на диване.) И тот счастливчик, увы, не я… Но я, собственно, закончил на сегодня свой обход. Что ж, Евгения, желаю Вам удачной ночи. (Выходит из комнаты. Перед тем как закрыть за собой дверь.) И до скорого. (Удаляется.)

ЕВГЕНИЯ. Лучше б сказал – прощайте! Зануда. (Ходит по комнате.) Ну как объяснить нормальному человеку, даже психиатру. Почему я стал женщиной? (Останавливается, непроизвольно трет пальцами рук напряженные виски.) Надо быть со мной в то утро у окна. А потом – в больничной палате. В ту минуту, когда моя мать в предсмертной агонии завалила к себе в кровать санитара. Эта последняя схватка вожделения со смертью по-новому открыла мне природу женщины. Ее защиту против фаустовой скуки. О, черт, ты мелкий шарлатан! Ты лишь провел Фауста за нос по уже затоптанному пустому кругу. Когда б ты знал настоящее средство от обрыдлости жизни, то превратил бы немца в женщину. Как я себя. (Заводится.) Я стал сам себе чертом! Я сам бросил вызов небесам, если там кто-то есть. (В сторону вышедшего психиатра, который подслушивает за дверью.) И в тот миг, когда я в позе Камасутры крикну: Не хочу!.. Я проиграла. (Психиатр за дверью.)

ПСИХИАТР. Нагло. Но с Небес (поспешно прыскает в рот струю дезодоранта) согласно кивнули.

Первое свидание

Мысли Евгении спускаются на землю. Придирчиво оглядывает комнату.

ЕВГЕНИЯ. Надо убрать в комнате с глаз все лишние. (По ходу уборки насмешливо напевает.) Ты девушкой к нему войдешь, но девушкой не выйдешь. (Задерживается возле зеркала трюмо. Отражению.) Да, только мы с тобой острее всех понимаем. Почему слово секс берет начало от латинского глагола secare… отрезать, отделить, вызвать боль. Но не будем о грустном. Сегодня у нас с тобой особый день. Прощание с невинностью… (Склоняется ближе к поверхности зеркала.) В глазах зеленые бесенята… кожа эластичная с легким загаром. Я действительно неотразима! Но какой мне взять тон с мужчинами – сексуальной интеллектуалки или сумасбродной римлянки? (Смотрит на стильные часы, висящие на стене.) Ой, времени до моего первого свидания осталось совсем мало. (Снова придирчиво оглядывает комнату.) Все готово к встрече. (Замечает смятую подушку на диване.) Нет, подушку надо убрать. Такой натюрморт слишком откровенный. (Подходит, поднимает подушку. Видит под ней старую общую тетрадь..) Забыла спрятать мамин дневник. (Невольно задерживается.) А о чем ты, мамочка, терзалась в первую ночь с мужчиной? (Берет тетрадь, садиться на диван. Находит в тетради нужную страницу, читает. Картина из дневника оживает перед ней.)