Юрий Батяйкин - Яблоки горят зелёным

• Название: Яблоки горят зелёным
• Автор: Юрий Батяйкин
• Жанр: Русское современное
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-4329-0027-2

В книгу вошли повесть «Яблоки горят зелёным» и рассказы. В них автор использует прием карнавализации. Читая их, мы словно оказываемся в самой гуще «карнавала», где все переворачивается, обычные наши бытовые представления меняются местами, слышится брань… И королями этой карнавальной стихии становятся такие герои Батяйкина, которым претит подчиняться общепринятым правилам. Автор выводит нас на эту карнавальную площадь и на миг заставляет проститься со всем мирским (как перед Великим постом), чтобы после этого очиститься и возродиться… Обладая удивительным чувством юмора, фантазией, прекрасно используя русский язык, автор создает образ Москвы эпохи застоя да и нынешней. Он предстает перед нами проповедником любви не через отрицание любви, а через отрицание того, что мешает ей…

---

– Собак бы хоть не развращали, придурки! – воскликнул «собачник», у которого, собственно, было имя: звали его Игорь, а фамилия Серебров-Окладов, доставшаяся ему от его ученого деда.

Хозяин увел собак и затворился у себя, а незадачливый Погадаев и простофиля Бочкин стали думать, как вернуть ценности назад. О том, чтобы сдать их государству, они больше не вспоминали.

– У меня есть один приятель, – осенило вдруг Погадаева, – истопником у нас в общежитии работает. Он найдет решение.

И новоиспеченные компаньоны бегом направились к истопнику. Истопник внимательно выслушал их, время от времени бросая взгляд на клетки, в которых он разводил серых крыс для института бактериологии, и думал: «Вот занятие, которое дает мне пятьсот рублей в месяц, а тут сомнительное дело, да еще криминал». Тем не менее природная любовь к приключениям в нем вскоре одержала верх над стерилизатором-разумом, и он согласился участвовать в корпорации.

Первым делом нужно было усыпить бдительность Окладова. Истопник позвонил в квартиру Бочкина и гнусаво произнес:

– Звонят из психиатрической больницы имени Ганнушкина. У вас проживает Малофей Бочкин?

– Да, – недоуменно ответил Серебров-Окладов.

– Так вот, они только что поступили к нам, с ним еще какой-то милиционер… Целуются, обнимаются и мелют какой-то вздор о бриллиантах. Это дает нам основание предположить, что оба больны тяжелой формой паранойи, а потому мы вынуждены заключить их под стражу в буйное отделение нашей больницы. К вам у нас просьба: передайте жене Бочкина, чтобы не волновалась. У нас очень хорошие врачи, и думается, что скоро, лет через пятнадцать – двадцать, они смогут вернуться к нормальной жизни.

– Мне это безразлично, – сказал Окладов, – а жене его я передам.

В телефоне щелкнуло и послышались короткие гудки.

– Так, – сказал истопник, – теперь следить!

Появившись в отделении, Погадаев первым делом зашел в библиотеку, но не простую, а золотую, в которой хранились досье на всех жителей микрорайона, включая грудных младенцев.

Но не успел он открыть папку с надписью «Серебров-Окладов», как вбежал дежурный и крикнул:

– Эй, Погадай, тебя начальник к себе требует!

Погадаев все бросил и пошел.

Вызов начальника не предвещал ничего хорошего. С бьющимся сердцем он открыл обитую дерматином поносного цвета дверь и замер по стойке «смирно» перед генерал-маршалом Дубосековым.

– Вот зачем я позвал вас, Погадаев, – не спеша начал генерал-маршал. В нашем отделении вы служите более семи лет. За это время вы не только не раскрыли ни одного мало-мальски приличного преступления, но, напротив, только путаетесь у всех под ногами, а то и вовсе не даете людям работать. Поэтому-то я и решил поручить вам самое сложное и запутанное дело, происшедшее недавно в нашем районе. Случилось следующее: во время репетиции новогоднего парада какой-то идиот перекрыл движение. В образовавшейся суматохе началась пальба. В результате прямыми попаданиями было сметено с лица земли издательство «Известия», разрушены здание Моссовета и два детских дома. Есть сведения, что злоумышленник был такого же примерно роста, как вы, волосы русые, как у вас, курносый нос, также похожий на ваш. – Начальник пристально посмотрел на Погодаева и продолжил: – Поговаривают, что он был даже одет в форму нашего отделения милиции, но я лично этому не верю: у нас все ребята из сельской местности, никогда не видевшие машин. Они и на улицу-то выйти боятся… Вам, Погадаев, предстоит раскрыть это дело. Вот вам пятьсот рублей на расходы. Идите и с пустыми руками не возвращайтесь.

Мрачнее тучи вышел Погадаев от начальника. Надо же! Впервые в жизни он знал, кто преступник, но не мог его посадить. К тому же это осложняло дело с отъемом драгоценностей. Нужно идти к истопнику: он все разъяснит.

И Погадаев рванулся на улицу. Там он едва не сбил с ног очаровательную, на его взгляд, девушку, к тому же на вид очень аппетитную: она была в темных очках, в красной итальянской пелеринке и в высоких, до ляжек, изящных сапожках.

– Нуты, му. к! – сказала она, отлетев к стене.

– Простите, – пролепетал смутившийся Погадаев, подбирая деньги, от толчка выпавшие из кармана.

Взгляд девушки смягчился.

И Погадаев решился задать ей первый пришедший на ум вопрос:

– Я тут за преступником гонюсь. Не пробегал он здесь?

– Как же, пробегал, – приветливо ответила девушка. – Он еще иголкой уколол меня вот сюда. – Она взяла руку Погадаева и, приподняв платье, приложила к своему пухленькому лобку.

У Погадаева подкосились ноги, в ушах поплыл малиновый звон, и он чуть было не испачкал форменные кальсоны.

– Идем, я покажу тебе, куда он побежал. Девушка потащила его за угол. Честно говоря, не только с такой хорошенькой, а и вообще с девушкой Погадаев имел дело впервые, поэтому, увлекаемый ее порывом, он послушно позволил привести себя на чердак какого-то полутемного подъезда.

Там они зачем-то обыскали весь чердак и, конечно, никого не найдя, присели отдохнуть на новенький пескоструйный аппарат, видимо, забытый рабочими при ремонте дома.

– А ты миленький, – вдруг сказала девушка. Она повернула его к себе и погладила по груди. Погадаев задрожал. – Хочешь, я тебя сделаю счастливым? – шепотом спросила она и, не дожидаясь ответа, расстегнула ему галифе и, вытащив, сами догадываетесь что, стала ласкать и мять в теплых волшебных руках.

Потом она приподняла платье и села на это пушистым лобком. Погадаев тут же содрогнулся, как мотор отечественного холодильника, и, словно кит, выбросил фонтан в девушку. Но вылезать из чудесного влагалища ему не хотелось. Это было первое в жизни половое сношение Погадаева.

Разумеется, его тут же охватило чувство любви и благодарности к милой незнакомке, и он сказал:

– Любимая, когда я служил в армии…

– Молчи! – перебила девушка, прикрывая ему рот. – Я все знаю.

– Родная, – выпалил Погадаев, – давай поженимся! Хочешь?

– Разумеется, – ответила девушка. – Так всегда полагается поступать порядочным людям.

– Мне еще замполит говорил, – встрял-таки в разговор Погадаев, – вые. шь кого-нибудь – женись, больше тебе никто не даст. А когда ты успела снять трусы? – вдруг неожиданно для себя спросил он.

– Это секрет, – ответила девушка, и Погадаев успокоился.

Потом они еще раз испытали счастье любви, и растроганный Погадаев на руках отнес свою невесту к метро «Беляево-Богородское».

Назначив свидание, он долго махал ей рукой, пока она опускалась по эскалатору.

Дежурная по станции окликнула его:

– Товарищ милиционер!

Он повернулся к дежурной.

– Вы где-то испачкались мелом.

Погадаев отошел в сторону и стал отряхиваться. И тут, о боже, ужасная мысль бросила его в холодный пот: прежде пухлый от денег карман оказался пустым.

«Потерял!» – подумал Погадаев.

Он диким взглядом обвел вестибюль, затем выскочил на улицу.

«Скорей на чердак, – говорил ему ум, – деньги там».

Только к вечеру следующего дня он разыскал тот подъезд, в котором познал приятную сторону жизни. Как вы, наверное, догадались, денег он там не нашел.

«Где я их мог потерять? – думал Погадаев, заглядываясь на луну, соблазнительно белевшую из туч, как женская жо…а. – Ничего, – утешал он себя, – отнимем бриллианты, будут и деньги».

Мысль о том, что он теперь не один, подстегивала его, звала на подвиги. Светлый образ любимой побуждал к действию.

Истопник Муромцев, сын бывшего действительного статского советника канцелярии Свешникова, слыл человеком опытным и трезвым.

Он носил бороду, от которой частенько попахивало тройным одеколоном.

«Следит за собой», – думало начальство, но ошибалось. Одеколоном Муромцев, по совету знакомого лагерного врача, лечил больную печень, подпорченную в свое время не очень хорошим питанием.

И когда Погадаев пришел к нему, Муромцев, как по расписанию, следовал заведенному ритуалу. На столе стояло несколько флакушек одеколона, частью полных, а частью уже выпитых.

Напротив, перед блюдечком, в которое также был налит одеколон, сидела ручная говорящая крыса Машка, верная собутыльница и интересный собеседник, – одним словом, та подруга, с которой истопник расстался бы только вместе с жизнью и которую правдами и неправдами пытался отнять у него институт.

Продрогший Погадаев выпил кружку одеколона и, обливаясь слезами, все рассказал другу.

– Повезло тебе, Погадаев, – смеясь, сказал истопник.

– Почему? – недоуменно переспросил Погадаев, надеясь, что истопник завидует тому, что он женится.

– Потому, что с бля. ю ты был, с воровайкой…

– Да как ты смеешь? – вскричал Погадаев и кинулся на близкого друга.

Однако тот с детства знал дзюдо и без труда справился с участковым.

– Иди лучше спать, – сказал он и подтолкнул Погадаева к печке. Сам он погладил по спине крыску, принимавшую участие в свалке, и подлил ей в блюдечко одеколона, не забыв по обыкновению и себя.