Сергей Шангин - Говорю от имени мёртвых

• Название: Говорю от имени мёртвых
• Автор: Сергей Шангин
• Жанр: Научная Фантастика

Желание обладать экстрасенсорными способностями часто приводит к большим проблемам. Даже получая с их помощью большие деньги, не каждый сможет стать богатым и счастливым. Способность – не только дар, но и испытание. Нашему герою «повезло» получить дар, позволяющий живым общаться с умершими. Доброе дело, приносящее хорошие деньги, неожиданно превращает жизнь героя и близких ему людей в кошмар, ввергая их в водоворот событий, связанных с криминалом, властью и политическими баталиями.

---

– Чего не понять, Клещ, сделаем, не обидим, всё по понятиям будет! Только и ты уговор держи, завтра приду, продолжим базар за камушки. Нам чужого не надо, но за своё любого порвём, ты же знаешь, Клещ!

– Знаю-знаю, Седой, можешь не расписывать. Только за те камушки ещё одна просьбочка, махонькая, не сильно потратишься, а мне приятно будет, Седой! Сходи в церковь, поставь за мой упокой свечку и закажи молебен за отпущение грехов раба божьего Ефима. Не Клеща, а Ефима, имя у меня есть, Седой, по нему меня бог знает. Сходишь?

– Чего же не сходить, чай ботинки не истопчу, нынче же и забегу! Все будет ништяк, Клещ! Бывай! – Седой отпустил мою руку, крайне довольный разговором.

Без малейших потуг с моей стороны кинул на стол пачку тысячерублевых купюр, и собрался было уходить, но неожиданная мысль заставила его остановиться.

– Скажи, мил человек, в чём засада, что я за него свечку поставлю и молебен закажу? Не может быть, чтобы Клещ что-то делал так просто!

Я сглотнул, не зная, как ответить. Резоны Клеща понятны – пока Седой его не отпустит, он не сможет уйти на тот свет. Свечка и молебен – те самые ключики, открывающие дорогу. Клещ, несомненно, хитрован ещё тот, за малую долю камушков решает все свои проблемы, и плевать ему на Нинку с пацаном.

Первая часть уговора была не более, чем отвлекающим маневром. Если на весы положить деньги для Нинки и свечку в церкви, то деньги, несомненно, перетянут, на это и сделан расчет. Но Седой не тот человек, который поведётся, как лох, он повсюду чует измену и засаду, это я в нём с ходу прочитал, научился кое-чему за это время.

– Ты, мил человек, не молчи, правду говори! – Седой не возвысил голос, не вытащил из кармана финку, но в его ровном тоне звучало столько скрытой угрозы, что молчать, а тем более врать не захотелось. – Я здесь и живой, а он там и уже совсем не страшный. Тебе живых бояться надо, мил человек, они страшнее покойников. С покойниками всё проще – не обманут, не предадут, не украдут, лишнего не возьмут, с твоей женщиной не переспят, ангелы, да и только. А вот живые – это проблема. Так в чём засада, мил человек?

– Уйти он хочет, – неохотно признался я. – Вы же ему грехи отпустите, то есть разрешите уйти на тот свет, а оттуда мне уже до него не достучаться. Я могу говорить только с теми, кто ещё здесь, кого что-то или кто-то держит, не отпускает, не даёт уйти.

– Вот же, крыса, – выматерился Седой. – Ну, ты, мил человек, правильно сделал, что сказал, зачтётся, я доброго дела не забуду! – по мне, так лучше бы он вообще забыл, как меня зовут, и где я нахожусь. – А ему молчок, договорились? – я кивнул.

А что мне оставалось делать? Не в милицию же бежать по такому вопросу – спасите, помогите, тут покойник с бандитом бриллианты делят, а я за свою жизнь опасаюсь. Меня же самого в камеру и закроют, а потом в психушку отправят, которая по мне, похоже, давно скучает.

Не бывает плохой погоды, бывают неправильные пчелы

После такой встряски работать я уже не мог, поэтому приём на этот вечер отменил полностью, пообещав, что завтра начну пораньше и отработаю всех, чей сеанс сорвался. Ничего, подождут, никуда их покойнички не денутся, тут живых бояться нужно.

Светлана потребовала объяснить, что происходит и не отступила, пока я не выложил всё в деталях. Думала она недолго, решение приняла быстро:

– Пусть всё идёт, как идёт! С этой проблемой нужно переспать, а там видно будет.

Переспать со Светкой я всегда готов, а вот с проблемой, да ещё с такой, в постель ложиться не хочется. Замучаешься, а не уснёшь до утра, будешь ворочаться, придумывая ужастики один другого страшнее. До сей поры я как-то старался избегать негативной части жизни, зная о ней исключительно из кино. Встретившись с преступником лицом к лицу, понял, что кино всё врёт, в жизни многое проще и страшнее, а главное непредсказуемее.

Тем не менее, благодаря Светке, а точнее её любовным битвам, я уснул, как младенец, умудрившись до утра ни разу не проснуться. Утро подарило верный ответ на мучивший меня вопрос – Светка права, пусть всё идёт, как идёт. В конце концов, ну, не убьёт же он нас! Мы ему ещё пригодимся, нужно просто придерживаться определённых правил и это, как он там сказал – следить за базаром, чтобы чего лишнего кому не надо не ляпнуть. Дрессировщики в цирке к хищникам в клетку входят, голову им в пасть суют, а мне-то всего лишь помочь двум людям найти общий язык.

Отдаст Клещ этому бандиту алмазы и сгинет на веки вечные в аду, как и его подельник когда-нибудь. Все люди смертны, на всё воля Божья! К тому же, как бы противно это не было мне и Светке, услуги подобного рода могут понадобиться им и впоследствии, а быть нужным, значит, долго жить.

Светка, явившаяся из кухни в спальню в моей рубашке на голое тело, заявила безапелляционно, что я супер, что я гений и, вообще, потрясный мужик! С таким утверждениями я категорически согласился, поэтому выпрыгнул из постели голодным тигром, крепко чмокнул любимую в губы и потащил на кухню, чувствуя неимоверное желание проглотить, если не мамонта, то существенную его часть.

* * *

Рабочее утро началось в стахановском темпе – приходилось навёрстывать вчерашнее безделье. К счастью клиент шёл простой и непривередливый. После короткого разговора люди, просветлев лицом, спешили уйти, оставив в нашей кассе весьма существенную плату за столь небольшую, как мне казалось услугу. Но, согласитесь, я честно предупредил – до-ро-го – если человек платит, значит, цена устраивает. Так я думал, пока в мой кабинет не вошла Мария Степановна, потерявшая в одночасье детей и внуков, погибших в автокатастрофе.

– Здравствуйте, доктор, – негромко поздоровалась она, войдя в мой кабинет.

Я и правда был похож на доктора в белом халате, на шее стетоскоп висит, на столе прибор для измерения давления, книги по медицине. Светка настояла, мол, так у людей доверия больше, чем просто к мальчику. Привычка у людей – доктор все знает, доктор поможет.

– Здравствуйте, Мария Степановна, – я постарался придать голосу уверенность, солидность, доброжелательность, но вышло существенно проще, словно с учительницей в классе поздоровался. – Вы присаживайтесь вот сюда, пожалуйста! Как ваше здоровье, как сердце, не хотите измерить давление?

Её вид меня пугал – худая серая тень в чёрном, казалось, дунь ветерок и несчастную женщину унесет прочь. Вдруг во время сеанса помрёт от переживаний: сердце не выдержит или удар хватит? Что делать, как объяснить, почему пациент неожиданно умер?

– Вы, доктор, не смотрите, что плохо выгляжу, я жилистая, сдюжу, – успокоила она сдрейфившего «доктора». – Мне бы с детками ещё разок увидеться, не успела им слово доброе сказать на прощание, слишком быстро всё случилось. Они же ко мне ехали, спешили, а тут дождь и этот «Камаз». А у меня пироги на столе остывают. Я в окошко выглядываю, да ругаю их последними словами, что опаздывают к матери, а то и вовсе про меня забыли.

Мария Степановна рассказывала печальную историю гибели семьи, изредка прикладывая платочек к глазам. Я не торопил её, хотя вся семья уже стояла у барьера, ожидая своей очереди. Там за дверью кто-то начал возмущаться, что время нарушают, что всем нужно быстрее, но Светлана быстро утихомирила смутьянов, пригрозив вовсе прекратить приём.

– Мария Степановна, они ждут, – я осторожно взял её невесомую ладошку в свою руку и протянул руку за барьер. – Говорите, о времени не думайте!

Несмотря на то, что мы установили повременную оплату, я принял решение не брать денег со старушки даже, если она их будет предлагать. Мне казалось кощунством брать плату с таких людей в минуту прощания.

А они говорили и говорили – старушка, её сын и невестка, два внука близнеца лет десяти от роду и девочка годом их старше.

Понимаю, что это выглядит абсурдом, когда живой человек разговаривает с теми, кто уже умер. Разве можно наговориться за несколько минут, даже часов, когда прожита огромная жизнь? Тем не менее, у каждого человека остается в душе некая невысказанность, затаённая до особого часа, который не всегда наступает. Люди уходят, а мы продолжаем жить, терзаясь тем, что не сказали им этих самых важных слов.

Нужно это нам самим или тем, кто ушёл? Кому это важнее? Не уверен, но по себе знаю, что на душе становится легче, когда можешь сказать те самые потаённые слова самым дорогим для тебя людям. Именно поэтому Марие Степановне отдали столько времени, сколько ей понадобилось.

В этот вечер приёма больше не было.

* * *

Следующий день ничем, кроме погоды, не отличался от множества предыдущих. С утра пошёл мелкий противный дождик, намекая, что так будет весь день. Похолодало не по-июльски, захотелось горячего чая, горящего камина и мягкого дивана, а не работы, которой никогда не будет конца. Говорят, что если твое увлечение стало смыслом жизни, ты никогда больше не будешь ходить на работу. Но как назвать то, чем я занимаюсь вот уже больше двух недель?