Яна Темиз - Золотой день

• Название: Золотой день
• Автор: Яна Темиз
• Жанр: Детектив
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-9908840-1-4

По давно сложившейся традиции десять подруг разного возраста, социального статуса и достатка раз в месяц собираются на своеобразный «девичник», который в Турции называют «золотой день». После очередной встречи начинается череда загадочных смертей, которые, казалось бы, никак не связаны друг с другом: несчастные случаи, странные стечения обстоятельств… Однако сыщик Кемаль и его жена Айше, волею случая оказавшаяся вовлечённой в трагические события, понимают, что все нити тянутся к злополучному «золотому дню», и приступают к расследованию серии преступлений.

---

– Лучше бы из любви ко мне ты перестал меня уговаривать тащиться на этот их золотой день. Охота мне тратить время на их сплетни да вдобавок наблюдать, не подсыплет ли одна из них кому-нибудь ложечку мышьяку вместо сахара. Ты ведь меня на это подбиваешь?

– Разумеется, умница моя. А тебе разве самой не интересно? Сюжет сам к тебе идет, просто просится, а ты отказываешься. Тут же все именно так, как ты любишь: ограниченное число действующих лиц в ограниченном пространстве, плюс неограниченные возможности напридумывать кучу всяких мотивов, поскольку знакомы все персонажи лет пятнадцать-двадцать. И никакой любви: одни пожилые дамы! Роскошный сюжет, позавидовать можно!

Глупость какая-то, а не сюжет…

4

Квартира, которую Кемаль и Айше с немалым трудом отыскали в любимом обоими районе, была стандартной и не очень большой, но сейчас, с наступлением холодов, излишки площади, которую приходилось отапливать, немедленно дали о себе знать.

Когда они только приступили к поискам, Айше хотела снять такую же квартиру, как та, в которой она жила до замужества и в которой потом поселился Кемаль. Она была маленькая – две комнаты и гостиная, но уютная, хорошо спланированная и находилась в чистом, тихом, престижном месте. О том, чтобы остаться в ней, не могло быть и речи. Айше даже приходить туда отказывалась. А попробуй-ка каждый день как ни в чем не бывало встречаться и здороваться с убийцей! Поэтому Кемаль, ошарашенный согласием Айше выйти за него замуж, немедленно известил домовладельца об отказе от аренды и бросился изучать мелкий шрифт газетных объявлений.

Но основные надежды они возлагали на прогулки. Часто желающие сдать квартиру предпочитали не тратиться на объявления и не связываться с агентствами, потому что желающие ее снять, как правило, предпочитают не платить агентствам, а иметь дело непосредственно с владельцем. И написанные кое-как от руки номера телефонов рядом с заветным словом «сдается» можно увидеть на окнах не реже, чем профессионально выполненные рекламные плакатики.

И Айше с Кемалем гуляли. Совмещая приятное с полезным. Наверно, иногда эта пара производила странное впечатление: они не смотрели друг на друга, порой оглядывались назад, иногда замирали на секунду, глядя куда-то вверх, а если поблизости был многоэтажный дом, внимательно пробегали глазами по всем окнам. Погуляв с неделю, они поняли: того, что они хотят, не существует в принципе. Маленьких квартир в этом районе почти нет, а свободных и маленьких – просто нет. Сдавались либо типовые: три комнаты плюс гостиная, либо квартиры класса «люкс», на которые будущие молодожены гордо не обращали внимания.

Надо было чем-то жертвовать: или своим представлением о желанной квартире, или районом. В центре и в районах новостроек небольшие и даже совсем крошечные квартиры наверняка были, но ни Айше, ни Кемаль и слышать не хотели о переезде в такое место, откуда не видно ни гор, ни моря, а до балкона дома напротив можно дотянуться рукой.

Таким образом, выбор был сделан в пользу стандарта; две комнаты превращены в кабинет и спальню, гостиная стала по совместительству гостиной и жилой комнатой, а лишняя комната какое-то время оставалась без названия и сначала предназначалась для гостей, если кто-нибудь из них пожелает остаться ночевать, но гости приходили нечасто, а ночевать и вовсе отправлялись домой, так что комната постепенно стала чем-то вроде склада и получила у двух любителей детективов наименование «запертая комната». Там стояла гладильная доска; туда на лето складывали зимние вещи, а на зиму летние; там удобно располагалось все то, что, как бывает в каждом, даже хорошо налаженном хозяйстве, выбросить жалко, а хранить негде; туда отправлялась сушилка для белья, если на улице шел дождь; там лежали, дожидаясь гостей, запасные подушки и одеяла, и Айше казалось, что, не будь у нее под рукой «запертой комнаты», куда всегда можно запихнуть все, не предназначенное для чужих глаз, ей никогда не удалось бы поддерживать даже подобие порядка в обитаемых помещениях.

Этой зимой стало ясно, что надо что-то менять. Вещи начали стягиваться в кабинет, к теплу. За ними потянулись и люди. Незаметно для себя они стали пить здесь чай и кофе, проводить вечера и почти все выходные, смотреть тоже перебравшийся сюда маленький телевизор и … словом, почти жить.

Первой переехала в кабинет гладильная доска. Айше терпеть не могла гладить, но если рядом находился работающий за компьютером или просто развлекающий ее беседой муж, то это занятие превращалось из маленькой трагедии в обычное дело, требующее, в сущности, не так уж много времени.

В первые дни их семейной жизни Кемаль, знающий феминистские взгляды жены и желая сделать ей приятное, заявил, что свои рубашки он привык гладить сам и не видит причин от этой привычки отказываться. К его удивлению, Айше решительно воспротивилась.

– Будем считать, что я не последовательная феминистка. Пережитки у меня! В доме полно работы для мужчины, и от нее ты меня освободишь. Так же как от походов на рынок и таскания сумок. Ненавижу покупать продукты. И если я буду больна, ты, разумеется, погладишь себе сам.

И раз в неделю, собравшись с духом, проводила час с утюгом в руках. Сегодня был как раз тот вечер, когда ей предстояло это сделать. Откладывать эту работу больше было нельзя, иначе им обоим завтра просто не в чем будет выйти из дома.

– Будешь гладить? – сочувственно спросил жену Кемаль, включая компьютер.

– А ты про любовь писать? – с той же интонацией отозвалась Айше.

– Предлагаю поменяться! Нет, правда, ну что тебе стоит? Ты сразу вспомнишь подходящие цитаты и выдашь их за собственный текст. Мне как минимум в двух местах нужны любовные сцены, и они будут макет делать. А я все поглажу.

– Там две мои парадные блузки, ты их сожжешь, – Айше выхватила из кучи подготовленного для глаженья белья первый попавшийся предмет и, как всегда, приступая к нудной и казавшейся бесконечной работе, вспомнила про свою бывшую подругу. Сибел умела рассортировать белье так, что гладить его становилось проще, а электроэнергии уходило меньше. Жаль, что Айше никогда не сосредотачивалась на ее советах.

– А что скажешь про золотой день? – Кемаль надеялся, что, отказавшись написать за него любовные сцены, она согласится хоть на это. Иначе Элиф завтра позвонит снова и снова будет просить его заняться расследованием их дурацких отравлений или вызовет, чего доброго, местных полицейских, а потом будет жаловаться на их невнимание. А потом с неё станется притащиться на работу к Кемалю и уверять всех, что ее чуть не отравили…

– А что можно сказать? Ты же сам понимаешь: придется согласиться и сходить. Я схожу. И доложу тебе, сколько каждая из них съела. По-моему, все очевидно: они на этих золотых днях подают столько сладостей, что, естественно, им потом дурно становится. И никто их не травит, кроме собственной привычки к обжорству. Наверно, толстые все?

– Это мы выясним. Я тебе предварительно соберу информацию, списочек составлю, чтобы ты не запуталась, кто есть кто.

– А много их там? – безнадежно спросила Айше. Вечно появляются какие-то заботы, от которых не отвертишься. И неглаженого белья не убавляется…

– Ровно десять. Имена и все прочее завтра же разузнаю.

– Разузнаешь… ты, что всерьез это воспринимаешь?! И как ты вообще себе это представляешь? Приду я под видом гостьи, и что мне там делать? Дегустировать все их блюда и отравиться самой? Или торчать на кухне и не сводить глаз с хозяйки?

– Ты сориентируешься. Скорее всего, как ты понимаешь, там и следить-то не за чем. Случайно совпало и все. Но Элиф переживает, вообразила себе невесть что… Ты ее успокоишь. Ну, и приглядись к ним, конечно. Вдруг и правда что-то есть?.. Завтра с Элиф поговорю, все про них выспрошу… Слушай, как лучше написать: «Он нежно взял ее за руку» или как еще? Хоть наречие можешь мне придумать?

– Да брось ты эти изыски! – Айше была невысокого мнения о писательских талантах мужа и не скрывала этого. – Ты же пишешь полудокументальные вещи, приложение к газете, это почти журналистика, зачем тебе их портить, идя на поводу у редактора? Думаешь, он понимает больше тебя?

– Может, он и не понимает, но без этой переделки они могут не согласиться печатать повесть и в приложении пустят кулинарные рецепты. А если я послезавтра принесу эти проклятые сцены и придумаю пусть бессмысленное, но завлекательное название, вроде той же «Голубой розы», то считай – дело сделано. А без моего хоть небольшого, но все-таки гонорара нам придется превратить еще две комнаты в «запертые» и зимовать в одной.

Он был прав. Водя утюгом по рубашкам и юбкам, Айше обдумывала ситуацию. В словах мужа не было упрека в расточительстве, но тем не менее она понимала, что, веди она хозяйство по-другому, им не было бы нужды экономить. Они отнюдь не были бедны в примитивном смысле этого слова, у Айше были деньги, заработанные в Англии, но они оба решительно не хотели их тратить, надеясь, напротив, откладывать понемногу и скопить на покупку квартиры. Но ничего почему-то не откладывалось, и Айше подозревала, что виновата в этом она сама. Вместо того чтобы стоять у плиты и прислушиваться к мудрым советам практичных и экономных домохозяек, она по приобретенной за много лет привычке тратила свободное время на чтение, а в последние годы и на сочинение детективов. Которые, в отличие от документальных повестей Кемаля, пока вообще не грозили никакими гонорарами.