Владимир Алейников - Звучащий свет

• Название: Звучащий свет
• Автор: Владимир Алейников
• Жанр: Поэзия
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-386-09348-8

Новая книга стихов легендарного «смогиста» Владимира Алейникова – это классическая в лучшем смысле этого определения поэзия, в которой виртуозная рифма облекает не менее виртуозный смысл. Каждое стихотворение – маленький роман, в него входишь как в просторный дом и выходишь измененным…

---

«Ты думаешь, наверное, о том…»

Ты думаешь, наверное, о том
Единственном и всё же непростом,
Что может приютиться, обогреться,
Проникнуть в мысли, в речь твою войти,
Впитаться в кровь, намеренно почти
Довлеть – и никуда уже не деться.

И некуда бросаться, говорю,
В спасительную дверь или зарю,
В заведомо безрадостную гущу,
Где всяк себе хозяин и слуга,
Где друг предстанет в облике врага
И силы разрушенья всемогущи.

Пощады иль прощенья не проси —
Издревле так ведётся на Руси,
Куда ни глянь – везде тебе преграда,
И некогда ершиться и гадать
О том, кому радеть, кому страдать,
Но выход есть – и в нём тебе отрада.

Не зря приноровилось естество
Разбрасывать горстями торжество
Любви земной, а может, и небесной
Тому, кто ведал зов и видел путь,
Кто нить сжимал и века чуял суть,
Прошедши, яко посуху, над бездной.

21 февраля 1992

«Всё дело не в сроке – в сдвиге…»

Всё дело не в сроке – в сдвиге,
Не в том, чтоб, старея вмиг,
Людские надеть вериги
Среди заповедных книг, —
А в слухе природном, шаге
Юдольном – врасплох, впотьмах,
Чтоб зренье, вдохнув отваги,
Горенью дарило взмах —
Листвы над землёй? крыла ли
В пространстве, где звук и свет? —
Вовнутрь, в завиток спирали,
В миры, где надзора нет!

Всё дело не в благе – в Боге,
В единстве всего, что есть,
От зимней дневной дороги
До звёзд, что в ночи не счесть, —
И счастье родного брега
Не в том, что привычен он,
А в том, что, устав от снега,
Он солнцем весной спасён, —
И если черты стирали
Посланцы обид и бед,
Не мы ли на нём стояли
И веку глядели вслед?

23 февраля 1992

«А чуда ни за что не рассказать…»

А чуда ни за что не рассказать —
За дружеской неспешною беседой
На сплав немногословности не сетуй
С тем, что узлом впотьмах не завязать,
Не выразить, как взгляды ни близки
И сколь ни далеки шаги в пространстве, —
И всякий раз, и в трезвости, и в пьянстве,
Кусаешь недомолвок локотки.

Коль чуду не стоять бы на своём,
Иную обрели бы мы дорогу,
Ведущую к забвенью понемногу, —
И мы его и видим, и поём,
И чествуем, и чувствуем везде,
Где есть надежда так, а не иначе
Уйти к нему тропой самоотдачи,
В мирской не задержавшись чехарде.

Когда подобно рвению оно
И вместе с тем похоже на смиренье, —
Намёков и примет столпотворенье
Горенью без раздумий отдано
Для жертвенного света и тепла,
Для внутреннего строгого отбора,
Где истины крупицами не скоро
Сверкнут на солнце пепел и зола.

6 марта 1992

«Те же на сердце думы легли…»

Те же на сердце думы легли,
Что когда-то мне тяжестью были, —
Та же дымка над морем вдали,
Сквозь которую лебеди плыли,
Тот же запах знакомый у свай,
Водянистый, смолистый, солёный,
Да медузьих рассеянных стай
Шевеленье в пучине зелёной.

Отрешённее нынче смотрю
На привычные марта приметы —
Узкий месяц, ведущий зарю
Вдоль стареющего парапета,
Острый локоть причала, наплыв
Полоумного, шумного вала
На событья, чтоб, россыпью скрыв,
Что-то выбрать, как прежде бывало.

Положись-ка теперь на меня —
Молчаливее вряд ли найдёшь ты
Среди тех, кто в течение дня
Тратят зренья последние кошты,
Сыплют в бездну горстями словес,
Топчут слуха пустынные дали,
Чтобы глины вулканный замес
Был во всём, что твердит о печали.

Тронь, пожалуй, такую струну,
Чтоб звучаньем её мне напиться,
Встань вон там, где, встречая весну,
Хочет сердце дождём окропиться,
Вынь когда-нибудь белый платок,
Чтобы всем помахать на прощанье,
Чтоб увидеть седой завиток
Цепенеющего обещанья.

8 марта 1992

«Выскользнув и пропав…»

Выскользнув и пропав
(Спрятавшись, так – вернее),
Звук, безусловно, прав,
Благо, иных сильнее.

Вон он опять возник,
Выросший и восставший, —
Мыслящий ли тростник,
Виды перевидавший?

Ветер ли на холмах,
Шорох ли дней негромкий?
Вздох, а вернее – взмах,
Вздрог – за чертой, за кромкой.

Ломкой причины злак,
Едкой кручины колос?
Лик, а вернее – знак,
Зрак, а вернее – голос.

Врозь – так незнамо с кем,
Вместе – в родстве и чести, —
Зов! – но и – зевом всем —
Вызов любви и вести.

Заумь? – летящий слог,
След на песке прибрежном, —
Свет, а точнее – Бог,
Сущий и в неизбежном.

13 марта 1992

«Ты, душа, влеченья не скрывала…»

Ты, душа, влеченья не скрывала
К берегам, где встарь уже бывала.
К берегам, где издавна томится
Всё, что днесь то вспомнится, то снится,
К берегам, где волю славит лира,
К берегам, где скоро будет сыро,
К небесам, где музыка витала,
К облакам, рассеянным устало.

Ты, душа, упряма в этой тяге —
Дни пройдут, и власти сменят стяги,
Не застынут вести на пороге,
Подоспеют новые итоги,
Выпьют вина, слитые во фляги,
Не просохнут строки на бумаге, —
А тебя попробуй удержи-ка,
Узелок незримый развяжи-ка.

Ты, душа, беспечна в этой блажи,
В раж вошедши, празднична – и даже
Хороша в движении к истокам,
В этой смеси запада с востоком.
В этом сплаве севера и юга,
За чертою призрачного круга,
Где тропа спасительная слово
Из ненастья вывести готова.

14 июня 1992

«Покуда завораживаешь ты…»

Покуда завораживаешь ты
Своим напевом горьким, Киммерия,
Бессмертен свет, сходящий с высоты
На эти сны о воле неземные,
На этот сад, где, к тополю склоняясь,
Тоскует сень сквозная тамариска
О том, что есть неназванная связь
Примет и слов, – невысказанность близко,
Чуть ближе взгляда, – ветром шелестит,
С дождём шумит, якшается с листвою,
То веткою масличною хрустит,

А то поёт над самой головою,
О том поёт, что нечего искать
Вот в этой глуби, выси и просторе,
Поёт о том, что сызнова плескать
Волною в берег так же будет море,
Как некогда, – как, может, и тогда,
Когда потомкам что-нибудь откроет
Вот эта истомлённая гряда,
В которой день гнездовье не устроит, —
И вся-то суть лишь в том, чтоб находить
Всё то, что сердцу помнится веками, —
И с этой ношей по миру бродить,
Рассеянно следя за облаками.

16 сентября 1992

«Эти выплески сгустками крови…»

Эти выплески сгустками крови
Стали вдруг – пусть вам это не внове,
Пусть ухмылки у вас наготове
И скептически стиснуты рты, —
Не достаточно, видно, панове,
Было дней, чтобы клясться в любови,
И теперь поднимаете брови,
Распознав изумленья черты.

И поэтому может случиться,
Что ещё захотите учиться
Незапамятным светом лучиться,
На досуге стихи сочинять
О таком, что давно мне известно,
Что листвою шумит повсеместно, —
И вдобавок скажу, если честно, —
Не сумеете душу понять.

Пусть, раскинув стволы над оградой,
Будет сад мне земною отрадой,
Будут годы сплошною шарадой,
Чью разгадку попробуй и ты
Отыскать, если это возможно,
Если сердце забьётся тревожно,
Если всё, что я пел, непреложно
В осознанье своей правоты.

3 ноября 1992

«Воспоминание томит меня опять…»

Воспоминание томит меня опять,
Иглою в поры проникает,
Хребта касается, – и сколько можно спать? —
Душа к покою привыкает,
К жемчужной свежести, рассветной, дождевой,
А всё же вроде бы – что делать! – не на месте,
Не там, где следует, – и ветер гулевой
Ко мне врывается – и спутывает вести,
С разгону вяжет влажные узлы
Событий давешних, запутывает нити,
Сквозит по комнате – и в тёмные углы
С избытком придури и прыти
Разрозненные клочья прежних дней
От глаз подальше судорожно прячет,
И как понять, кому они нужней,
И что же всё же это значит? —
И вот, юродствуя, уходит от меня, —
И утро смотрится порукой круговою,
Тая видения и в отсветах огня
Венец признания подняв над головою, —
И что-то вроде бы струится за окном —
Не то растраченные попусту мгновенья,
Не то мерцание в тумане слюдяном
Полузабытого забвенья,
Не то вода проточная с горы,
Ещё лепечущая что-то о вершине,
Уже несущая ненужные дары, —
И нет минувшего в помине,
И нет возможности вернуться мне туда,
Где жил я в сумраке бездомном,
Покуда разные сменялись города
В чередовании огромном,
Безумном, обморочном, призрачном, хмельном,
Неудержимом и желанном,
Чтоб ныне думать мне в пристанище земном
О чём-то горестном и странном.

15 мая 1993

«Страны разрушенной смятенные сыны…»