Галина Грановская - Дорога на Ай-Петри

• Название: Дорога на Ай-Петри
• Автор: Галина Грановская
• Жанр: Русское современное

В книгу вошли три повести и несколько рассказов известного крымского прозаика написанные в разные годы. Это очень жизненные истории о первой любви, о попытке найти счастье за океаном в трудные девяностые; о поездке в родные края, где преподавателя престижного вуза пожидает необычный сюрприз; об испытании на прочность, готовности пожертвовать жизнью ради другого… Истории об эгоизме и предательстве, о душевной доброте и терпимости, умении прощать и помогать жить другим.

---

Пора было думать о нормальном доме, куда не стыдно приглашать гостей. И о машине. В Торонто жильё, чем ближе к центру, тем дороже. Если же оно в каком-нибудь пригороде, без машины не обойтись. Ездить он умел, оставалось, позубрив местные правила, сдать экзамен. Выяснил, как и где это делается. Оксане ничего не говорил. То, что она возила его повсюду, как-то задевало. Наверное, всё ещё не изжитый совковый менталитет давал себя знать. Хотя здесь, в Канаде, женщин за рулем можно было видеть не реже, чем мужчин. А может быть, даже чаще. Поразмыслив, стоит ли тратить свои сбережения, он все-таки решился и купил первую в жизни собственную машину – подержанную, но все ещё не потерявшую вида, «мазду».

Представлял, как подкатит к офису Оксаны, чтобы забрать её с работы. Как только получит права, сам будет возить её повсюду. Пожалуй, надо свозить, первым делом, в Монреаль. Обязательно поедут на Ниагару. Они уже дважды побывали там вместе, им обоим нравилось это место.

Утром, бреясь, он пристальнее, чем обычно, разглядывая в зеркало своё лицо, такое знакомое и такое почему-то всегда чужое; на висках всё отчетливее проступает седина, и волосы впереди значительно поредели. Впрочем, сейчас его это не особенно огорчало – сегодня он пребывал в философском расположении духа, – такова жизнь, никто не становится моложе.

Выпив чашку кофе, уже натягивал куртку, чтобы отправиться на работу, когда зазвонил телефон. Звонил адвокат, занимавшийся его делом.

– Легенду хорошо выучил? – спросил. – Не забыл, что у тебя в следующую среду суд? Будь готов.

– Всегда готов, – вяло откликнулся он.

Ну вот, и наступил час «икс».

Ладно, ладно, успокаивал себя, волнуйся – не волнуйся, а будет лишь то, что будет. Самое плохое, что может случиться – скажут «нет» и вышлют из страны. Ну, вышлют и чёрт с ним. Приехал с одним чемоданом и одним языком, уедет с двумя чемоданами и двумя языками. Здесь жить или там, для него уже почти никакой разницы. Перегорел, понял за это время, что везде свои радости и свои трудности. Хотя, разумеется, бодрясь и говоря себе всё это, он, вероятно, слегка кривил душой – разница была. Не мог он вернуться сейчас, когда у него появилась Оксана.

Но, видимо, полоса пошла такая – то, что вчера казалось недостижимым, сегодня само лезло в рот. Всё прошло как по маслу.

Со своим адвокатом, Тони-Антоном, они почти сдружились в процессе борьбы за получение легального статуса, а потому обед по случаю первой победы над бюрократической машиной Канады, переваривающей документы ещё медленнее, чем все конторы бывшей великой державы СССР, проходил в самой непринужденной обстановке. Они сидели в маленьком уютном ресторанчике, отмечая знаменательное событие бутылкой «мерло».

– Ну что ж, ещё раз мои поздравления, – Тони поднял бокал, – ещё чуть-чуть и в твоем кармане будет лежать канадский паспорт. Ну, а пока – статус landed immigrant тоже иметь неплохо. Он дает тебе все права канадского гражданина за исключением одного – права голосовать, избирать и, соответственно, быть избранным. Но, думаю, губернаторское кресло тебя даже в перспективе не интересует.

– Если уж выдвигать свою кандидатуру, то только на пост президента, – пошутил он в ответ.

Тони насмешливо поднял брови:

–Увы, друг, вот это тебе точно не светит. Президентом здесь тебя никогда не выберут, даже если станешь миллиардером. Хотя бы потому, что в Канаде президентов нет. Здесь конституционная монархия, и формально здесь правит британская королева, представленная генерал-губернатором. А чтобы стать премьер-министром, надо родиться в этой стране. Но вот твои дети уже смогут претендовать на этот пост…

– А у тебя есть дети? – спросил Виктор.

– Двое мальчишек. Пять и шесть лет, – лицо неожиданно Тони расплылось в довольной улыбке. – Жуткие хулиганы, по словам мамы.

Он достал из лежащей на краю стола папки фотографию и протянул Виктору. Посмотрев на конопатые физиономии белобрысых мальчишек, очень похожих на Антона, и на его темноволосую жену, тот вернул фото. Интересно, а как Оксана относится к детям? Сейчас многие канадки предпочитают не детьми заниматься, а делать карьеру. Деньги подавляют даже мощный инстинкт материнства.

Тони снова посерьёзнел.

– Учи язык и историю страны, получишь канадский паспорт и тогда перед тобой откроются границы всех стран Европы-Азии… Ну, или почти всех – уточнил, – не говоря уж об Америке, Австралии и Новой Зеландии. Впрочем, у тебя и сейчас всё ОК, не считая лишь одного маленького неприятного ньюанса.

– Какого? – поинтересовался он, трудясь над бифштексом.

– Учитывая то, что мы изобразили тебя беженцем, тебе сейчас не попасть в родную страну. Пока не станешь полноценным гражданином Страны Кленового Листа.

Виктор пожал плечами.

– Да я как-то туда пока и не рвусь.

Покривил слегка душой. Конечно же, он хотел побывать дома, и ещё как хотел. Дом не отпускал его, не было дня, чтобы Виктор не вспомнил о нём, о родителях, Ольге. О саде, где всё так знакомо до последнего куста, и так всё прекрасно. О Зине.

– А мне бы хотелось, – произнес неожиданно Антон-Тони, снова наполняя бокалы. – Меня сюда привезли мальчишкой, мне было пятнадцать лет. В Торонто я уже двадцать лет, здесь окончил школу, потом университет, потом работать начал… Работа нервная, как видишь, но в смысле денег – хорошая. Женился на канадке, и все у нас, вроде бы, о’кей, – он помолчал, глядя в окно. – Но иногда вдруг накатывает… Наш двор московский, подъезд, соседские мальчишки вспоминаются. Кстати, в Туле родственники живут, приглашают в гости. Чёрт, я уже столько времени без отпуска! Съездить бы на недельку-другую, свой дом увидеть, друзей детства.

Вот оно как. Даже успешного человека, которого привезли ребёнком грызёт ностальгия. Виктору стало стыдно за то, что он покривил душой. Наверное, именно из-за этого чувства лёгкого стыда он и продолжал говорить совсем не то, что думал.

– Мне ехать туда не хочется, – повторил упрямо, чувствуя, как испаряется куда-то его приподнятое настроение. – Что там смотреть? В памяти одно, а в реальной жизни все по-другому. Со мной парень на стройке работал, десять лет в «совке» не был, всё мечтал съездить. Ну, и поехал, наконец, в свой Донбасс. Через три недели вернулся, говорит, лучше бы не ездил. Полная разруха. Всё, что можно, разворовали, нищих, говорит, полно, сидят прямо в центре у всех этих новомодных «бутиков», где туфли стоят, как пенсия его бабки за десять лет. Хотя, сказал, поехать стоило в любом случае – от ностальгии излечиться. Нет, нечего там делать. Кто мог, тот после великого развала уже уехал. – Кого он больше убеждал сейчас, себя или Тони? – А старики, те, наверное, уже умерли. От той жизни, по которой ты тоскуешь, там уже ничего и не осталось. Поезжай, сам увидишь. Только и ехать опасно. Читал в Интернете на сайте «Комсомолки», что люди исчезают средь бела дня, дома взрывают… Бардак, одним словом. Лучше сохранить светлые воспоминания о том, что было, чем получить большую порцию разочарований. Хотя в России, может быть, всё и не так как на Украине… не знаю.

Антон внимательно посмотрел на него, словно пытаясь понять причину внезапного раздражения, а потом примирительно произнес:

– Я как-то не особенно доверяю средствам массовой информации, хотя в чём-то ты прав, наверное. Я и сам знаю, что там действительно за эти двадцать лет всё изменилось. Везде всё меняется, мир не стоит на месте.

Виктор положил вилку. Бифштекс остыл и уже не казался таким вкусным.

– Везде хорошо, где нас нет.

Конечно, он съездит туда. С Оксаной. Когда-нибудь. Она как-то обмолвилась, что неплохо бы провести отпуск там, где она бывала ребенком. В Крыму, например. Ещё лучше – в Баку, но в Баку её детства, когда люди были гостеприимны и дружелюбны, и каждый мог запросто пригласить тебя в свой дом. Говорят, сейчас там слишком много от средневековья. Опять же близость к Чечне, где идет война. Кавказ стал далеким и чужим.

Что за проблемы, шутливо ответил он, в Крыму тоже замечательно. Он бывал там пару раз – во времена зелёной юности. Организуем, почему бы и нет? Говорил и сам верил, что в состоянии всё это «организовать». Каким образом и особенно сейчас? Даже не представлял. Просто верил, что так оно и будет. Будут лежать рядом под палящим солнцем, загорелые и беззаботные, будут слушать шум взлохмаченных ветром волн. Он знает несколько совершенно офигенных мест. И это совсем даже не Ялта. Это Тарханкут. Полуостров на полуострове Крым. И полупустынная узкая песчаная полоса чудесных евпаторийских пляжей. Не городских, где яблоку негде упасть, где визжат дети и испуганно кричат мамаши-клуши, а дикие, пред-евпаторийские и за-евпаторийские пески…

Но прежде будет ещё одно обязательное и совсем близкое путешествие. К водопаду, туда, где они впервые встретились. Это здесь популярно – проводить медовый месяц на Ниагаре. Дорогой номер в хорошем отеле, экскурсии, обед в ресторане, на самом верху башни Скайлон Тауэр, откуда открывается фантастический вид на водопад и окрестности.