Томас Майн Рид - Жена-девочка

• Название: Жена-девочка
• Автор: Томас Майн Рид
• Жанр: Проза

Роман классика приключенческой литературы впервые был издан на русском языке в 2010 году. В настоящем издании книги устранены многочисленные опечатки и ошибки. Чтение этой книги станет истинным наслаждением для любителей жанра. Захватывающие приключения, неожиданные пересечения сюжетных линий, романтическая любовная история и козни авантюристов – кажется, хитросплетениям не будет конца. Только на последних страницах наступает долгожданная развязка.

---

Несколько минут ни один из них не был в состоянии сказать что-либо связное. Они обменивались лишь восклицаниями. Майнард первым сумел прийти в себя.

– Да благословит тебя Господь, дорогой мой граф! – сказал он. – Мой великий учитель военной науки. Как же я рад тебя видеть!

– Не меньше, чем я тебя, дорогой друг!

– Но скажи, какое дело привело тебя сюда? Я не ждал тебя, но вот странное совпадение: я как раз в этот момент думал о тебе!

– Я здесь, чтобы встретиться с тобой – и мне нужен именно ты!

– Ах! Для чего же, мой дорогой Розенвельд?

– Ты сказал, что я твой учитель военной науки. Пусть будет так. Но ученик теперь превзошел многих, включая и своего учителя, – он стал знаменит и известен повсюду. Именно поэтому я здесь.

– Выкладывай, что случилось, граф!

– Лучше прочитай вот это, чтобы избавить меня от долгих объяснений. Как видишь, письмо адресовано лично тебе.

Майнард взял запечатанный конверт, который вручил ему друг. На конверте было написано:

КАПИТАНУ МАЙНАРДУ

Вскрыв конверт, он прочитал:

«Комитет немецких беженцев в Нью-Йорке, ввиду последних известий из Европы, надеется, что светлые идеи свободы еще не подавлены на их древней родине. Они приняли решение снова вернуться туда и принять участие в борьбе, начатой в Бадене и Палатине. Впечатленные храбростью, показанной Вами в последней Мексиканской войне, и Вашим теплым отношением к нашим соотечественникам, воевавшим с Вами, а также зная Вашу приверженность идеям свободы, они единодушно решили предложить Вам возглавить это предприятие. Представляя себе опасность, которой Вы подвергнетесь, а также учитывая Вашу храбрость, они могут Вам обещать, что никакая другая награда не заменит Вам всеобщей любви и благодарности немецкого народа. Мы не можем Вам предложить ничего, кроме доверия и всеобщей преданности. Ответьте нам, готовы ли вы принять это предложение».

Примерно полдюжины человек подписались под этим письмом, и Майнард бегло пробежал список. Он знал этих людей и слышал об их движении.

– Я принимаю предложение, – сказал он, подумав лишь несколько секунд. – Ты можешь вернуться и передать мой положительный ответ комитету.

– Вернуться и передать ответ! Мой дорогой Майнард, я приехал, чтобы вернуться с тобой!

– Я лично должен приехать?

– Сегодня же. Восстание в Бадене началось, и ты отлично знаешь, что революция не будет ждать. Важен каждый час. Они ждут твоего прибытия следующим пароходом. Я надеюсь, что ничто не сможет помешать тебе немедленно уехать? Или есть какая-то помеха?

– Да, это так, есть кое-что – я не могу уехать немедленно.

– Это случайно не женщина? Нет-нет! Ты выше этого.

– Нет, не женщина.

Майнард сказал это, но на его лице появилось странное выражение, как будто он что-то скрывал.

– Нет-нет! – продолжал он с натянутой улыбкой. – Не женщина. Это всего лишь один человек и всего лишь одно дело к нему.

– Объясни, капитан! Кто или что это?

– Хорошо, это просто ссора. Около часа назад я ударил одного человека по лицу.

– Ха!

– Сегодня вечером здесь, в гостинице, был бал.

– Я знаю об этом. Я встретил нескольких людей, покидавших бал. Ну и что же?

– Там была молодая леди…

– Я так и думал. Кто-нибудь когда-нибудь слышал о дуэли, в которой не была бы замешана леди, молодая или старая? Извини, что я тебя прервал.

– В конце концов, – сказал Майнард, очевидно, изменяя тактику, – я не должен был говорить тебе о ней. Она почти или совершенно непричастна к этому. Это произошло в баре уже после того, как бал закончился, и она в то время уже спала, как я полагаю.

– Тогда оставьте ее в покое, пусть себе спит.

– Я зашел в бар, чтобы взять стаканчик чего-нибудь покрепче и выпить на ночь. Я стоял у стойки, когда услышал, что кто-то произнес в разговоре мое имя. Трое людей находились вблизи от меня и вели довольно торопливую беседу; вскоре я выяснил, что разговор был обо мне. Они много выпили и не замечали меня. Одного из них я знавал в Англии, когда мы оба служили в британских войсках. Двух других – я предполагаю, что они американцы – я впервые увидел приблизительно два дня назад. Я стал участником небольшой стычки с ними, о которой не буду распространяться, чтоб не отвлекать тебя; хотя я более чем наполовину был уверен, что они пришлют мне вызов на дуэль. Этого, однако, не произошло, и ты можешь себе представить, что это за типы. Мой знакомый по британской армии позволил себе вольности насчет моего характера, когда отвечал на вопросы своих собутыльников.

– Что же он им сказал?

– Сплошную ложь; и самым наглым оскорблением было то, что меня якобы выгнали из британской армии! В то время как это случилось именно с ним! После этого…

– После этого ты выгнал его из бара. Я полагаю, что ты потренировался на нем в ударах ногами!

– Нет, я не был столь груб. Я всего лишь ударил его по щеке перчаткой, а затем вручил ему визитную карточку. По правде говоря, когда мне сказали о твоем появлении, я подумал, что это его друг, а не мой; хотя, зная этого человека, я удивился, что он направил ко мне посыльного так скоро. Я рад, что пришел ты, граф. Я был в серьезном затруднении: я не знаком здесь ни с одним человеком, который смог бы стать моим секундантом. Я полагаю, что могу рассчитывать на тебя?

– О да, конечно, – ответил граф так беззаботно, как будто его просили угостить сигарой. – Но, – добавил он, – нет ли какого-нибудь способа избежать этой дуэли?

Этот вопрос ни в коей мере не был проявлением малодушия. Даже беглого взгляда на графа Розенвельда было достаточно, чтобы исключить подобное.

Сорока лет или более, с усами и бакенбардами, в которых только-только начала появляться седина, с настоящей военной выправкой – он с первого взгляда производил впечатление человека, имевшего в своей жизни богатую практику участия в самых жестоких дуэлях. И в то же время он не производил впечатления хулигана или задиры. Напротив, в его характере можно было обнаружить мягкость и доброту – но, когда было необходимо, он изменял им, проявляя твердость и бескомпромиссность.

Именно такая перемена произошла с ним сейчас, когда Майнард решительно ответил:

– Нет.

– Проклятье! – прошипел он по-французски. – Я возмущен! Подумать только, такое важное дело, как свобода всей Европы, должно пострадать от этой глупости! Правильно говорят, что женщина – проклятие человечества!

– Есть ли у тебя какие-либо соображения, – продолжил он после этой невежливой тирады, – когда этот господин пришлет своих секундантов?

– Это невозможно предсказать. В течение этого дня, я полагаю. Не должно быть никакой причины для отсрочки, насколько я понимаю. Небесам было угодно, чтобы мы с ним, хорошо знакомые друг с другом, оказались рядом в одной гостинице.

– Вызов пришлют через некоторое время, в течение дня. Стреляться или драться как-то по-другому вы будете, возможно, завтра утром. Отсюда нет железной дороги, а пароход отходит только раз в день, в семь часов вечера. Таким образом, мы потеряем целых двадцать четыре часа! Про-кля-тье-е-е!

Граф Розенвельд произвел эти подсчеты вслух, теребя свои огромные усы и уставясь в одну точку под ногами.

Майнард молчал.

Граф продолжил свои несвязные речи, время от времени произнося громкие восклицания вперемешку на французском, английском, испанском и немецком языках.

– О, небеса, я знаю, что делать! – вдруг воскликнул он, вскочив с места. – Я знаю, Майнард, я знаю!

– Что с тобой, мой дорогой граф?

– Я знаю, как сэкономить время! Мы вернемся в Нью-Йорк на пароходе ближайшим вечером!

– Но не избежав дуэли! Я полагаю, что ты учел это в твоих расчетах?

– Конечно, учел! Мы будем участвовать в дуэли и все равно успеем вовремя.

Если бы Майнард не был тонким деликатным человеком, он сразу бы выразил свое сомнение. Но он просто попросил друга разъяснить ему подробности.

– Все очень просто, – ответил граф. – Ты был пострадавшим, и, таким образом, ты имеешь право выбрать время дуэли и вид оружия. Оружие сейчас неважно. Главное – время, которое нам так нужно сейчас.

– Ты хотел бы, чтобы я дрался сегодня?

– Хотел бы, и так оно и будет.

– А что, если вызов будет сделан слишком поздно – скажем, вечером?

– Caramba! – произнес граф распространенное мексиканское ругательство. – Я меньше всего думаю об этом. Вызов должен прибыть достаточно рано, если твой соперник – джентльмен. Я знаю, как вынудить его сделать это вовремя.

– Как именно?

– Ты напишешь ему, – то есть я напишу, что ты вынужден покинуть Ньюпорт сегодня вечером; очень важное дело внезапно заставляет тебя уехать отсюда далеко. Обратись к нему, чтобы он как человек чести прислал свой вызов немедленно, так, чтобы ты с ним успел сразиться. Если он откажется, то ты в соответствии со всеми законами чести будешь считаться свободным и сможешь уехать в любое время, когда пожелаешь.