Идрис Шах - Афганский караван. Земля, где едят и воюют

• Название: Афганский караван. Земля, где едят и воюют
• Автор: Идрис Шах
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-386-09844-5

В книге собраны героические военные рассказы, путевые заметки, советы по покупке ковра, мудрые притчи, рецепты афганских блюд от шеф-повара Гиндукуша, анекдоты о Мулле Насреддине. Эти поэтические истории перенесут вас в Афганистан – древнюю страну заснеженных горных цепей и суровых пустынь Регистана, виноградин величиной со сливу и бесценных ковров с изощренным рисунком, мудрецов Газни, Балха, Герата, Туркестана…

Забирайтесь на вашу великолепную арабско-монгольскую лошадь и присоединяйтесь к афганскому каравану.

---

Я быстро выскочила из машины. Мой провожатый стоял передо мной. Опасаясь, как бы нас не увидел отец, я торопливо сказала:

– Спокойной ночи, и спасибо вам!

– Спокойной ночи. Надеюсь иметь удовольствие снова увидеться с вами, – ответил Саид Абдулла и поцеловал мне руку.

Боюсь, даже при свете уличных фонарей со стороны было видно, что мы не хотим расставаться.

– Мой отец не позволит мне еще раз с вами увидеться, – огорченно сказала я и взбежала по ступенькам к двери.

Открывая ее, я оглянулась на провожатого, который все еще стоял на тротуаре. Я быстро захлопнула дверь и, пока не уснула, думала только о том, как Саид Абдулла смотрел на меня, говорил со мной и заботился обо мне.

Утром я проснулась поздно. Меня ждало письмо:

«Пожалуйста, Мораг, окажите мне честь выпить со мной чаю сегодня в четыре часа в „Мэккиз“.

Саид Абдулла».

Перспектива скорой встречи привела меня в такое волнение, что день, казалось, тянулся бесконечно. Сказав родителям, что меня пригласил на чай друг семьи, я вышла из дому за час – боялась опоздать, – хотя до кафе было всего несколько минут ходу.

В три тридцать пришел Саид Абдулла, и я вдруг сделалась молчаливой. Мы сидели за столиком у окна и смотрели на парк Принсез-стрит-гарденз. Мало-помалу я рассказала ему о старом доме, откуда мы уехали год назад, о моих домашних животных в деревне… и о брате.

– Мне очень-очень жаль вас, бедное дитя, – промолвил он с таким сочувствием, что я расплакалась.

Он переменил тему и заговорил о родных местах, о форте на «ничейной земле» в Хайберском проходе, где он жил, и, заслушавшись его рассказом о соплеменниках, я забыла про свое горе.

Когда он повел речь о воинах на его родине, взгляд у него стал напряженным, испепеляющим, но, едва он вспомнил о матери и сестрах, его глаза наполнила прямо-таки женская мягкость.

Время пробежало очень быстро, подобно всякому счастливому времени, и мы оглянуться не успели, как настала пора прощаться.

– Неужели и правда пять часов? – спросил мой друг, и меня обрадовало, что для него тоже время прошло незаметно.

После этого мы встречались почти каждый день: ездили на Брейд-хиллз, где шла игра в гольф, пили там чай в отеле и были до смешного счастливы. Тем не менее он, хоть и всегда с нетерпением ждал встречи и ему явно было хорошо в моем обществе, никогда не целовал меня и говорил только о повседневных вещах. Когда мы прощались, он подносил мою руку к губам. Теперь он не был похож на восточного шейха из кинокартины! Он не произносил таких слов, какие произносят в фильмах, и даже не говорил мне, что я ему нравлюсь, хотя по его доброму, заботливому отношению я чувствовала, что это так. Иначе ему бы не хотелось видеться со мной так часто.

Примерно в это время, через несколько месяцев после нашего знакомства, мой отец сказал, что хочет поговорить со мной.

Из Франции, объяснил он, в отпуск должен приехать сын его друга детства, и два отца подумали, что мы могли бы обручиться, а когда война кончится, и пожениться. Ведь мы раньше с Роем хорошо ладили.

Я ответила, что не хочу ни обручаться с Роем, ни выходить за него.

Известно ли было уже моему отцу про Саида Абдуллу, я не знаю; если было, он вел себя очень дипломатично и хорошо скрывал свою осведомленность. Я рассказала ему про своего друга-студента. Он выслушал меня до конца и затем категорично заявил:

– Мораг, эта дружба должна прекратиться. Я запрещаю тебе видеться с этим восточным студентом, а если ты ослушаешься, непременно обращусь к университетским властям. Теперь садись и пиши, что я тебе продиктую.

Я села и написала письмо под диктовку отца, ходившего взад-вперед по комнате:

«Саид Абдулла!

Я не смогу больше с вами встречаться и надеюсь, что вы не будете пытаться меня увидеть. Я намерена обручиться и стать невестой, и в этих обстоятельствах наши встречи, как вы понимаете, должны прекратиться.

Мораг Марри».

Отец сам пошел на почту отправить письмо. Я была слишком ошеломлена, чтобы плакать. Все мое былое несчастье вернулось. Вчера я была счастлива, сегодня – в бездне отчаяния.

Вечером я стала умолять отца пригласить к нам Саида Абдуллу и поговорить с ним.

Но отец сказал, что его слово окончательное и что я, помня о недавнем горе, которое мы пережили, не должна огорчать его и мать непослушанием.

На следующий день в Эдинбург приехал Рой. После госпиталя ему дали десятидневный отпуск. Разумеется, я была рада приветствовать героя войны, но в мыслях у меня был только Саид Абдулла. Что Рой обо мне подумает? Как низко я упаду в его глазах!

Не в силах вынести разлуку и неопределенность, я письмом сообщила Саиду Абдулле, что предыдущее послание было написано под давлением отца, и попросила о скорой встрече.

Посыльный принес ответ в тот же вечер: Саид Абдулла ждет меня на вокзале Каледониан-стейшн. Не слишком романтическое место свидания!

Я торопливо надела пальто и шляпку и всю дорогу бежала. Он был на условленном месте. Я так рада была его увидеть, что хотела броситься ему на шею, но он посмотрел на меня с такой печалью, что я почувствовала весь ужас случившегося за последнее время.

– Мораг, – сказал он. – Я уже решил, что вы не придете. Я очень по вас скучал.

– Я тоже, – сказала я.

– Моя машина стоит снаружи. Давайте поедем на Брейд-хиллз и поговорим.

Мы не разговаривали, пока не оказались на холмах. Саид Абдулла пребывал в глубокой задумчивости.

– Ваше письмо, – начал он, – было для меня полной неожиданностью. Если бы вы сказали мне раньше, я не опечалился бы настолько.

– Мне пришлось его написать, мой отец был страшно рассержен, – принялась оправдываться я.

– Я хочу, чтобы вы поняли: у нас – то есть в моем племени – на женщин смотрят с огромным уважением. Заботу, которой мы их окружаем, и наше желание уберечь их от всякого вреда кое-кто понимает так, будто мы превращаем их в рабынь. Это неправда. Мы их боготворим, и в наших горах нет преступления тяжелее, чем похищение девушки. Я не хочу посягать на чужую невесту. Там, где я живу, из-за этого началась бы межплеменная война, которая длилась бы до уничтожения всех мужчин из племени виновника.

– Нет, нет, вы не должны так думать. Я ни с кем не обручена. Мой отец и его друг хотят этого брака, вот и все. Я не выйду замуж за Роя Грэма. Он не настолько мне нравится.

– Мораг, есть ли хоть один среди ваших соотечественников, за кого вы хотели бы выйти замуж?

– Нет, – ответила я.

– И вы не обязаны подчиняться отцу и выходить за того, на кого он укажет?

– Не обязана.

– Значит, вы свободны, и я хочу вам сказать, что люблю вас с первого же дня, когда увидел вас на приеме, и всегда буду вас любить. Если я добьюсь разрешения от моего и вашего отца, выйдете ли вы за меня замуж?

– Да, – сказала я.

Мы долго там простояли в тот вечер, безумно счастливые, не в силах расстаться.

На следующий день мы встретились и обсудили будущий визит Саида Абдуллы к моему отцу. Днем позже Рой должен был отправиться обратно во Францию, и мы решили устроить так, чтобы Саид Абдулла пришел назавтра после его отъезда. Моя мать сказала, что будет рада, если мой друг придет к чаю, и я предоставила ей уладить дело с отцом. День настал, и к чаю явился Саид Абдулла. Мама была очарована им, но мой отец, когда они разговаривали после чая, сказал ему, что я слишком молода для замужества, что я выгляжу старше своих лет и что он согласия не даст.

Саид Абдулла послал телеграмму своему отцу Ответ был коротким: «Категорически запрещаю».

Мы с Саидом были в смятении. Пришла новая телеграмма: «Жди важного письма». Оно явилось недели спустя. Вождь писал, что думает о переговорах по поводу брака между Саидом Абдуллой и дочерью влиятельного вождя соперничающего племени. Если согласие будет достигнуто, решение отмене не подлежит, ибо у пуштунов помолвка не может быть разорвана. Он указал и на то, что я не мусульманка. Он спросил, происхожу ли я из воинственного горского клана и смогу ли, если потребуется, оборонять форт.

Саид телеграфировал в ответ, что я принадлежу к горскому клану, хочу принять мусульманство и что он ручается в моей способности защищать любой форт!

Ответ гласил: «Если вы с ней уверены, что способны всю жизнь хранить верность друг другу, вступайте в брак и по восточному, и по западному закону, а потом мы сыграем свадьбу здесь, в древней твердыне твоих предков. Благословляю вас обоих! Храни вас Аллах! Даю вам свое разрешение».

На «Ничейную землю»

Согласие вождя успокоило и обнадежило нас, но мой отец по-прежнему и слышать не хотел о помолвке, и целыми днями до поздней ночи мне приходилось выслушивать бесконечные истории о девушках, вышедших замуж за мусульман и увидевших по приезде на родину мужа, что он уже женат, причем, может быть, и не на одной, и что судьба новой жены – рабски прислуживать новым родственникам, пока наконец ей, голодающей или брошенной, не не протянет руку помощи миссионерская организация.