Стивен Браст - Дракон

• Название: Дракон
• Автор: Стивен Браст
• Издательство: АСТ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5-170-16321-5

Так сколько нужно драконов, чтобы наточить меч?.. Вряд ли они, сколько их не собери, вообще снизойдут до заточки одного меча, разве что это будет один из великих клинков Морганти. Да и тогда меньше чем парой армий дело не ограничится и Влад Талтош запишется в одну из них простым солдатом, чтобы маршировать день за день под проливным дождем, есть сухие галеты и отчаянно надеяться, что его командиры и великий полководец Сетра Лавоуд знают, что делают.

Порядок написания серии Брастом:

Джарег, Йенди, Текла, Талтош, Феникс, Атира, Орка, Дракон, Исола

Хронологический порядок событий:

Талтош, Йенди, Дракон, Джарег, Текла, Феникс, Атира, Орка, Исола.

---

Я заметил, что Нэппер наблюдает за мной. Наверное, мне не всегда удается скрыть, что я вхожу в псионическую связь.

– Если бы твои губы не шевелились, босс, то…

– Заткнись, Лойош.

– Ну? – осведомился Нэппер. – У нас есть дело?

Я покачал головой и вновь принялся изучать позиции противника. Теперь почти на всех дальних холмах развевались знамена Форнии, в том числе и те, которые, по словам Вирт, мы захватим, когда туда доберемся.

Кто-то прошел вдоль шеренги, раздавая галеты и сыр. Я взял несколько галет, съел сыр и выпил немного воды. Повернувшись к Нэпперу, спросил у него, почему ему так не терпится умереть, но тут раздался грохот барабанов, и я не узнал сигнала. Поскольку на лице Нэппера появилась улыбка, я сразу понял, что мне он не понравится.

– Что это? – спросил я.

– Время быть живым, – ответил он. – Строимся в атакующую колонну.

– «Время быть живым», – повторил я. – Тут заключена ирония?

Он ничего не ответил.

Подошла Расча и показала, как нам следует выстроиться – локоть к локтю, так что трудно было даже пошевелиться. Я понял, что еще ни разу не принимал участия в атаке; до сих пор мне приходилось лишь держать оборону, не давая противнику прорваться. Поскольку нам всякий раз сопутствовал успех, мне совсем не хотелось оказаться в столь незавидной роли. Слева от меня стоял Нэппер, справа Элбурр.

Капитан выехал перед нашей шеренгой на темной лошадке, которая выглядела слишком маленькой для него; казалось, стоит ему немного вытянуть ноги, и они коснутся земли. Картина получалась забавная. Он заговорил, и его голос был очень хорошо слышен, хотя капитан не кричал.

– Нам предстоит атаковать легкую пехоту противника, очень похожую на нас. У них нет траншей или земляных валов, мы превосходим их численностью; однако, как вы и сами видите, нам придется атаковать снизу вверх по склону холма. Мы пойдем быстрым шагом, а последние сто ярдов нужно будет пробежать. Захватим холм и будем удерживать его до тех пор, пока не подоспеет подкрепление.

Никто не стал напоминать, что еще вчера мы спокойно могли занять холм и водрузить на нем свои знамена.

– Вам следует держать строй до тех пор, пока вы не вступите в соприкосновение с противником, – продолжал капитан. – Нам окажет помощь корпус волшебников – главным образом защитного характера. Если сумеете удержать строй и нанести быстрый удар, трудностей не возникнет. У меня все. Будьте внимательны к приказам ваших командиров.

Кроппер отъехал к дальнему концу шеренги, одновременно обнажив шпагу. Боевой клинок; может быть, капитан даже пустит его в ход. До сих пор я не видел, чтобы он участвовал в боевых действиях. Впрочем, я мог просто не заметить.

Краун занял позицию в центре шеренги и чуть впереди. Он также обнажил свой клинок. Я почувствовал, как учащается мой пульс. Повернувшись к Вирт, я спросил:

– У них есть метательные копья?

– Почти наверняка, – ответила она, а потом добавила: – Тебя они беспокоят?

– Вовсе нет, – проворчал я. – Просто мне не терпится поймать одно из них зубами.

– Вот что нам нужно: высокий боевой дух.

Я решил, что Вирт иронизирует, но уверенности у меня не было. Краун дал сигнал, и наши знамена двинулись вперед. Остальные последовали за ними.

«Война, – однажды объяснила мне Сетра Лавоуд, – состоит из потерянных возможностей, чередующихся с чудесными избавлениями, а заканчивается тем, что кто-то где-то умудряется не совершить решающую ошибку».

Если бы наш разговор имел место до сражения возле Стены Склепа Барита, возможно, он принес бы мне пользу. Впрочем, кто знает, результат мог быть прямо противоположным; в любом случае я бы не был так поражен тем, что произошло.

Мы двигались вперед, прямо к застывшей в неподвижности массе вражеских воинов. Они стояли плечом к плечу на середине склона холма. Кстати, склон казался длинным и пологим – как выяснилось, обманчиво пологим. Создавалось впечатление, что мы сумеем взбежать на него, даже не сбив дыхания. И здесь я ошибся. Мое дыхание стало тяжелым и прерывистым еще до того, как мы перешли на бег, рядом задыхались Вирт и Элбурр. Расстояние до врага сокращалось, и я размышлял о том, как буду сражаться в таком состоянии. Одновременно я с нетерпением ждал и боялся последнего сигнала к атаке.

А потом они метнули в нас копья.

Когда копья бросали мы, мне казалось, что на врага летит огромная стена металла. Теперь я находился на противоположной стороне, и впечатление возникло такое же. Тогда я удивился, почему враг продолжает наступать; даже теперь, когда все закончилось, я не перестаю удивляться.

Однако я продолжал бежать вперед.

Потом Краун взмахнул своим клинком, и знамена выдвинулись вперед, откуда-то слева донесся голос Расчи:

– В атаку!

Я уже не мог бежать вверх по склону, но остальные каким-то непостижимым образом начали двигаться быстрее, и мне ничего не оставалось, как последовать их примеру. В результате я не заметил, какой эффект произвел бросок копий. Потом они метнули копья в третий раз, и на сей раз я обратил внимание: Вирт споткнулась и упала, и я успел подумать, что хочу остановиться и помочь ей – однако продолжал бежать вперед. Раздался страшный крик, и я понял, что часть чудовищного шума производит моя глотка.

Последовал третий залп, мы понесли некоторый урон, а потом и четвертый, во время которого что-то просвистело мимо моего уха и заставило Лойоша псионически вскрикнуть, а затем мы сошлись с врагом.

Больше всего мне запомнился шум и скрежет. Раскаты грома наполнили мой череп, уши уже не ощущали боли. Шум пеленой окутывал поле битвы, и все происходящее тускнело из-за грохота – стало невозможно вычленить отдельные звуки, все сливалось в единый рев. А я пытался идти вперед – но не мог.

Послушайте, я готов на равных драться с любым известным вам фехтовальщиком. Во-первых, я прекрасно владею клинком, во-вторых, что еще важнее, я сражаюсь так, как они не умеют: мы, люди с Востока, владеем собственными приемами, и я никогда не забываю о своих преимуществах – например, маленький рост позволяет мне двигаться быстрее, чем противник. Главное – оставаться подальше от огромных клинков и не позволить врагу воспользоваться тем, что он сильнее.

Теперь, надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду. Я сражался не с одним противником, которого намеревался убить или вывести из строя; моя задача состояла в том, чтобы вместе с несколькими сотнями своих товарищей прорваться вперед. Я часто уворачивался, бросался в стороны и изредка, без особого энтузиазма, делал выпады в направлении кого-то из врагов, но мне не удавалось использовать свои преимущества, зато все мои недостатки только умножались.

Просто чудо, что меня не убили в первые двадцать секунд после начала схватки. Кто-то обрушил на мою голову огромный старый меч, и я до сих пор не понимаю, как мне удалось избежать удара. Он определенно меня прикончил бы, если бы что-то его не отвлекло. Так или иначе, но я сумел подняться на ноги (нет, я не помню, как падал или что сам бросился на землю) и вновь устремился вперед, а чей-то клинок вновь едва не разнес мне череп. Я даже не помню, вдыхал ли воздух. В памяти лишь осталась промелькнувшая мысль: Это уже второй раз; на третий меня убьют.

Потом Лойош посоветовал:

– Налево, босс! – что помогло мне решить сразу две проблемы.

Во-первых, и самое главное, я посмотрел налево и увидел, как кто-то взметнул вверх меч, намереваясь снести мне голову. А во-вторых, я почему-то перестал быть солдатом и стал самим собой. Или, если выразиться иначе, вспомнил, что у меня есть и другое оружие, кроме шпаги. На самом деле это не совсем точно, поскольку я ничего не вспоминал и не принимал никаких решений – просто в следующее мгновение я метнул три звездочки в грудь вражеского солдата, что заметно замедлило его движения, и пока он решал, насколько серьезные ранения получил, кто-то – кажется, Элбурр, хотя я и не уверен, – ударил его по ногам, больше я этого типа не видел.

Я продолжал смотреть вперед, заметил, что моя особа привлекла чье-то внимание, метнул нож, промахнулся, но со мной решили не связываться.

Как долго продолжалась наша атака? Ну, потом я прочитал в военном журнале, что атака заняла четыре минуты. А мне показалось, что больше и меньше одновременно. Больше, поскольку атака все не кончалась; я ждал, что вот сейчас что-то произойдет, но так и не дождался. Меньше, потому что я почти ничего не могу вспомнить. Обычно у меня в памяти остается практически полная картина поединка, поскольку мой разум постоянно работает, инстинктивно, благодаря долгим тренировкам, фиксируя движения противника, – потом я обязательно анализирую свои действия, чтобы не повторить ошибок. Однако сейчас все происходило иначе – из этой схватки я запомнил лишь минуту, потом мы начали отступать, а Расча все время кричала, чтобы мы сохраняли строй. Я смотрел на наши знамена и повторял про себя: Ладно, мы не одержали победы, но наше войско не разбито. Я еще не знал, что знаменосец и его заместитель погибли, но, наверное, это не имело значения. Важно, что нам удалось отступить, сохраняя порядок. Более того, мы выглядели настолько боеспособными, что противник не решился на контратаку.