Анна Горфункель - Наташа, девочка из Гжатска. Письма и воспоминания

• Название: Наташа, девочка из Гжатска. Письма и воспоминания
• Автор: Анна Горфункель
• Жанр: Русское современное

Книга посвящена жизни и личности главной ее героини – Наталье Алексеевне Орловой. Судьба ее сложилась неординарно для россиянки, но была счастливой, достойной, наполненной активной, интересной и полезной деятельностью, жаждой помогать людям, болеть за две Родины. Книга основана на письмах и воспоминаниях.

---

В неустроенности быта трудно было с гигиеной, аккуратностью, но мы старались поддерживать чистоту во всём, хотя институтом жили с утра до позднего вечера ежедневно. Баня была очень далеко, но мы регулярно ходили, голову мыли в общежитии – всегда были с ухоженными волосами, в чистой одежде. Мы не ныли, не скулили, были энергичны, веселы. Главным для нас с Наташей была учёба, наука. Мы были трудолюбивы, целеустремлённы и вместе думали об аспирантуре. Наташа добилась этой цели! А мне «помешала» любовь: на выпускном курсе я вышла замуж, потом мои родители пригласили зятя к себе на лето, и я, конечно, поехала с ним, а не в Ленинград. Потом мы с мужем 4 года работали в деревне Псковской обл., в школе. А когда переехали в Минск, я пыталась поступить в аспирантуру в университет, но встретили меня, как чужака. На последний экзамен я уже не пошла – умер отец, мы остались неустроенными, без квартиры.

…Со студентами – псковичами мы общались мало, кроме Фриды Марат, которая воевала на фронте, вышла замуж за лётчика – он погиб, рос сын. Наташа бывала в их семье… Переписку с Наташей мы восстановили в 50-летие нашего вуза, я – первым делом – к Софье Менделевне! Помню – привезла ей в подарок гречневую крупу, ведь был сплошной дефицит! И она мне рассказала про Наташу и дала её адрес. Так мы нашли друг друга снова!

…И ещё кусочек из письма Наташи П. Л. (1951 г.): началась серия отчётно-выборных собраний, в институте до позднего вечера, совсем нет времени для учёбы. Ни за что толком ещё не бралась, а семинары уже в разгаре. Главное – диалектология. Вытерпеть 2 недели. А там практика, колхозы, экзамены. Ох, горе. Но в комнате весело и дружно…

Этюды юности

Лидия Николаевна Засорина-Попова

– доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник факультета психологии СПбГУ.

Когда мы были… Это удивительные годы —1952 —1955.Посчитаем нумерологически: 8 – 20, итого 1. Я уже пользуюсь буквочётом.

Что такое 1? Это едИница, в переводе на русский *единит ся.

Так и запишем: нам было по 22—23 года. Самое время единить себя, выравнивать вертикаль жизни.

И какие же блистательные возможности открывались перед нами!

Закончилась первая семилетка после окончания Великой Отечественной войны = *победа! Вступили во второе семилетие восстановительности. Тут, правда, уже было более «ударно» – умер И. В. Сталин, нам он был ОТЕЦ родной. Сердечный центр потрясен. Но подъемная волна вскоре выносит в Космос Ю. Гагарина!!! А он родился в г. Гжатске, и меня туда возила Наташа.

После окончания вуза, а Наташа после Псковского педагогического, приняли нас в аспирантуру. Помню, что я плакала, просила не зачислять меня на кафедру общего языкознания, ведь я русист. Но суждено было пройти по этому маршруту – защитилась в 1956 г. и работала по этому направлению в ЛГУ – до 1974 г.

А Наташу принял в свои руки профессор Б. А. Ларин. Он был кумиром не только русаков, но и всех филологов. Красивый, статный, высокообразованный по стандартам индоевропейской школы. Наследовал генетически духовную культуру – он из семьи священнослужителей (кстати, и академик В. В. Виноградов – также).

После разгрома марристов в 1953 г, к которому приложил руку Сталин, как известно, возник дефицит кадров среди лингвистов. Появилась аспирантура, приглашали молодых в эту сферу. Ларин как специалист по истории русского языка принял нескольких аспиранток по этой тематике. И Наташа рискнула. Думаю, что фундаментальной подготовки по этому предмету в Пскове не давали. Тему ей утвердили – «Язык сатирических повестей XVII века». И на протяжении последующих лет работы по диссертации легкий юмор всегда сопровождал ее разговоры по материалу исследования.

В первые годы аспирантуры мы очень сблизились. Наташа часто бывала, и ночевала у меня на ул. Жуковского, в уютной 18-тиметровой комнате. Сколько было важнейших и интимных тем, бесед обо всем. Надо было открыть родные пенаты, близких родственников, места обитания, текущие контакты и проч. А общая линия аспирантских хлопот – зачеты, экзамены, сроки представления частей диссертации и т. д. Да еще мы были активистками. Я была секретарем аспирантского комсомольского бюро. Обе мы были членами партии.

Особые страницы бесед, конечно, касались самого, самого девического – влюбленности, первого большого чувства. Наташа была по уши влюблена в какого-то друга по Гжатску. Он отслужил на флоте. Конечно, был высоким, сильным, рослым. Среди ребят-юношей флот занимал первое место (тогда еще не было военно-десантных войск), и у девушек моряки были самыми модными героями.

Как-то не сложилось с первой любовью, и у меня, и у Наташи. Хотя эта романтика юности остается на всю жизнь в глубокой памяти.

А потом, по ходу «пьесы», мягко, и увлекательно сменился вектор влюбленности. Наташа сдружилась с Риммой Николиной (она тоже была крутой общественник, из семьи первого секретаря горкома г. Луги). Интересы переместились в аспирантское общежитие, в котором в те годы было множество иностранцев. Со всех факультетов Ленинградского университета, в их числе и геологи. Римма вышла замуж на Сашу Игошина, а в его группе учился Франтишек Мрня.

Меня стали приглашать на Новый год в общежитие, я там уже чувствовала себя Золушкой. Веселье, жизнь кипела ключом. Были и поклонники.

Хорошо помню новогоднюю ночь на 1 января 1955 года. Наташа уже была «отдана» Франтишку. видно было по танцам. Она по внешнему складу, да и не только, отражала чисто русскую натуру. Фигура у нее выразительная – с тонкой талией, высокой грудью. Сама гибкая – как Рыба. И ведь Франт – тоже Рыба. Браки в таких парах всегда счастливые. Так и сложилась та ДВОИЦА в год Двойки (1955).

Мне было заметно, насколько поменялись образы героев в представлении Наташи. Франтишек – невысокого роста, кисть руки травмирована, но такой ласковый, внимательный, внутренне светлый, доброжелательный. А к русским особо благосклонный в те послевоенные годы.

И никакие материальные стеснения того времени не могли затмить счастья двух сердец, обрученных навеки своими душами. Это был рубеж нового периода жизни.

Наташе нелегко было начать расставание с родиной, Ленинградом, университетом. Помню ее слёзы и переживания по поводу того, что пришлось сдать в райком партийный билет. Единственно утешали слова Франтишка о том, что через пару лет границы СССР и Чехии будут сняты. Вот такой порыв мечты юношеской царствовал тогда в наших умах.

Так и завершился наш период аспирантуры – сложились молодые семьи. Тут уж простительны задержки по срокам защиты диссертации. Наташа провела защиту уже в Пражском университете. Счастливо сложилась и ее филологическая карьера: она обучала русскому языку чехов. И настолько быстро и талантливо овладела чешским, что создала свою авторскую методику обучения, с учетом тонкостей чешского языка. И до последних дней пользовалась спросом на свои уроки. И не только среди богемистов, но и среди диспетчеров аэропорта.

Наша дружба после аспирантуры продолжалась по всем направлениям. Много фотографий осталось на линии детства – милейшие мордочки Павлика (названного в честь любимого шурина.) и Милана попали в наш альбом. И сколько впечатлений от поездок по миру – Франтишек работал и в Африке, и на Кубе. И Наташа раскрыла все свои материнские таланты любящей супруги, в счастливой межнациональной, славянской семье.

Но под сердцем была упакована Россия. Поэтому так много сил было отдано организации поездок в Прагу родственников, друзей. Сама она не мыслила себе отложить приезд к родителям, к сестре, которую очень любила (видимо, как вторую маму), в Питер, к подругам.

Удивительный природный дар общительности, дружеской эмпатии, сердечной теплоты отмечали все, с кем встречалась Наташа. Имя Натали (*родная) не случайно было выбрано родителями. Внешне она очень похожа на свою маму. А внутренне, и физиогномически – на отца. С него часто брала образец решения трудных вопросов жизни, социальных проблем, которые постоянно оставались в поле зрения. И, возможно, так и не были завершены до конца дней.

В целом облик моей самой сердечной подруги юности остается богатым кластером информации, говоря учеными терминами. Всё прожитое закреплено навсегда, с огромной благодарностью судьбе, с добрыми воспоминаниями и готовностью развертывать производные веточки, оставленные Наташей в ее детях, родственниках, близких и не очень, её друзьях и знакомых.

2007 год – год прощания, завершения большого цикла жизни, не только в личном плане, но и в измерении планетарном. Вот почему мне так долго не удавалось написать и записать воспоминания о Наташе. Умом событий не понять, память хранит живое, меняются только временные вибрации. Прошлое, настоящее и будущее – единая троица, единит ся.