Андрей Житков - Супермаркет

• Название: Супермаркет
• Автор: Андрей Житков
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Детектив
• Год: 2000
• ISBN: 5-264-00350-5

Бывший оперативник МВД Сергей Моисеев становится охранником в столичном супермаркете, под крышей которого обосновались аферисты. Действуя по инструкции, он совершает ошибку и попадает в криминальную разборку...

---

Люди, цепляясь друг за друга металлическими корзинами, бродили между прилавков, брали в руки холодные упаковки с полуфабрикатами: замороженными овощами, пельменями, варениками и прочей снедью, читали надписи, изучали ценники, переговаривались, обсуждая качество товара. Кто-то уже наполнил свою тележку всякой всячиной и вез ее к кассе, где его ждала приятная неожиданность — гренадерского роста усатая контролерша вместе с широкой улыбкой вручала каждому солидному покупателю просроченную банку острого кетчупа.

Сзади супермаркет был огорожен высоким металлическим забором с раздвижными воротами и кирпичной проходной, в которой за стеклянной перегородкой сидел вооруженный карабином охранник. В углу стояли три монитора, на них в любой время суток была одна и та же статичная картинка — периметр забора. Лишь изредка картинка оживала — к забору пристраивались то бродячие собаки, то подвыпившие мужики.

Кот Максим крадучись подбежал к воротами и протиснулся в узкую щель между проходной и металлическим столбом. Он пронесся по пандусу и шмыгнул в полуоткрытую дверь подсобки. Максим забрался под металлический стеллаж и решил немного выждать.

— Уважаемые господа, через десять минут наш супермаркет закрывается, убедительная просьба поторопиться с выбором покупок, — прозвучал из динамиков приятный женский голос.

Поздние покупатели, однако, не торопились. Они неспешно примеряли одежду, обувь, приценивались к спальным гарнитурам, нюхали пластмассовые пробки от туалетной воды, бродили по торговому залу первого этажа с пустыми корзинами, копались в холодильниках, разглядывали упаковки, брали товар, потом снова выкладывали его, вызывая у продавцов и кассиров плохо скрытое раздражение. А как иначе? Сейчас эти люди наконец-то что-нибудь выберут и уйдут, разъедутся по своим уютным домам и квартирам, будут готовить ужины, примерять обновки, крутиться перед зеркалами, будут есть, пить, мыться, смотреть телевизор, заниматься любовью или еще чем. А тут, после их неспешного ухода в десятом часу, еще дел невпроворот: нужно сдать деньги, убрать скоропортящийся товар, спрятать золото в сейф. У каждого — свое. А, не дай бог, недостача… Пока развяжешься со всем этим дерьмом, пока доедешь до дому…, а любимый сериал уже кончился, и от мужа пахнет водкой, и дети опять не выучили уроки. Разве это жизнь? Нет-нет, это, конечно, жизнь! Потому что потом будет неделя законных выходных, когда можно отоспаться, проследить за мужем и детьми, постирать, погладить, приготовить. А продукты по закупочной цене? Хоть немного экономии в семейный бюджет. Впрочем, говорят, на оптовых еще дешевле.

Когда супермаркет опустел, в торговом зале появились уборщицы с пластиковыми ведрами и швабрами. Они разбрелись по залу и галерее и принялись за дело. Через месяц Евгений Викторович обещал привезти импортную полировочную машину, так это когда еще будет! А пока — по старинке, по-простому: ведро, швабра и руки. Впрочем, пол в супермаркете был гладкий и ровный, как ледовый каток. Такой мыть — одно удовольствие.

Тетя Валя, уборщица с тридцатилетним стажем, ловко орудовала шваброй, вымывая нанесенную покупателями грязь. Она тихонечко напевала себе под нос: “Ты не шей мне, матушка, красный сарафан…” Вдруг ей показалось, что на нее кто-то смотрит. Тетя Валя подняла голову и увидела на холодильнике со стеклянной дверцей кота Максима. Он призывно мяукнул.

— Максим?! — удивилась тетя Валя. — Ну, чего пялишься? Жрать хочешь?

— Ух ты, здоровый какой! — заметила кота молодая уборщица Саша. — Вы его знаете?

— Как не знать! — улыбнулась тетя Валя. — Он тут еще при гастрономе жил. При хозяйственном жил. При арендаторах. Лет двенадцать уж прошло. Прямо как домовой!

— Кыс-кыс, иди сюда! — позвала Максима Саша.

Максим спрыгнул с холодильника, осторожно приблизился к Саше. Уборщица достала из кармана новенького халата завернутый в целлофан бутерброд с колбасой, отломила маленький кусочек, положила перед котом. Максим понюхал колбасу, брезгливо дернул передней лапой и отправился восвояси.

— Ты посмотри, паразит, не ест! А дорогая ведь — молочная! — удивилась Саша.

— Он такой — привередливый, — улыбнулась тетя Валя.

— Максим, — снова окликнула кота Саша.

Кот замер и оглянулся.

— Ты начальству на глаза не попадайся, а то шапку сошьют, — наставительно сказала ему Саша.

Кот повел ушами и пошел своей дорогой. Сашиного совета он, однако, послушался: ни директор, ни его зам, ни начальник охраны Кулаков Максима больше не видели. Жил он в подсобке под стеллажами, иногда появлялся в бухгалтерии, чтоб поспать на сейфе с деньгами, иногда спускался по пандусу, чтобы пощипать жиденькой травы вдоль забора, разгуливал ночами по супермаркету и чувствовал себя вполне вольготно. Женщины его обожали, и всякая норовила погладить.

Моющие средства

На письменном столе, заваленном тетрадями, учебниками, атласами, ручками, карандашами и прочими принадлежностями, выдающими школьный возраст хозяина, запиликал электронный будильник. Повторяющийся, нудный, режущий уши сигнал мог бы поднять мертвого из могилы, однако темноволосая, коротко стриженая девица пятнадцати лет преспокойно спала под теплым одеялом, уткнувшись носом в подушку; правой рукой она обнимала плюшевого кролика с завязаными узлом ушами. Косые глаза кролика бессмысленно смотрели в потолок. Наконец, будильник сдался и замолк. Но тут же распахнулась дверь и на пороге комнаты возникла мама Нина Владимировна — растрепанная женщина в длинной майке с надписью “Титаник” на груди.

— Аня, у тебя совесть есть?

— Угу, -промычала во сне девица.

— Немедленно вставай!

За дверью послышалось шуршание, щелкнул выключатель. В прихожей усатый мужчина надевал обувь.

— Задники поломаешь, — заметила Нина Владимировна, глядя, как мужчина втискивает ногу в полуботинок.

— У тебя все равно рожка нету, — недовольно заметил мужчина.

— Давно купил бы. Подожди, я ложку принесу, — Нина Владимировна ушла на кухню и появилась со столовой ложкой в руке. — На!

Мужчина напялил полуботинки, поцеловал Нину Владимировну в щеку.

— Завтра позвоню.

— Завтра — это через неделю? — грустно спросила Нина Владимировна.

— Нина, ты же понимаешь — у меня уши кругом. На работе — шеф, дома — стерва моя.

— Уши у него! А у меня, может, климакс. Мне каждый день мужика надо! Завтра не позвонишь, другого себе заведу.

— Нина, ты редкая сука, — со вздохом сказал мужчина, открывая дверь и беря с обувной полки кожаный портфель.

— А ты — частая, — отпарировала Нина Владимировна.

— Пока!

Дверь захлопнулась, и женщина со вздохом повернула ручку замка. Она прошла на кухню, набрала в большую кружку холодной воды. Вошла в комнату дочери.

— Считаю до трех! — сказала она грозно, слегка наклонив кружку над Аниной головой. — Раз, два, три…

— Четыре, — сказала Аня, открывая глаза. Она с визгом соскочила с кровати, успев увернуться от холодной струи. Вода ударилась о подушку и тут же впиталась в наволочку.

— Мам, что за дурацкие привычки! — обиженно сказала Аня, надевая на ноги тапочки. — Сушить сама будешь.

— Не фиг до двух ночи головесить! Сегодня, как миленькая, в десять ляжешь.

— Ага, щас!

Дочь убежала в туалет, потом перекочевала в ванную. Нина Владимировна пощупала мокрую подушку, подняла ее. Под подушкой оказался номер “Плэйбоя”. Нина Владимировна взяла журнал и перелистала.

— Анька, это мужской журнал! — громко сказала Нина Владимировна, чтобы дочь могла ее услышать.

— Ну и что! — отозвалась из ванной Аня. — Между прочим, это я у твоего Валерика сперла. Обнаженное женское тело всем нравится.

— Анька, ты что совсем дура — по чужим портфелям лазаешь? Тело им нравится, понимаешь ли! — тихо добавила Нина Владимировна. Она бросила журнал на Анькину кровать, принялась рыться в учебниках и тетрадях на столе, извлекла из-под них дневник. Перелистала его, пошла с раскрытым дневником к дверям ванной комнаты.

Анька выдвинула из-под раковины маленький табурет, сняв тапочки, взгромоздилась на него. Осторожно надавила указательным пальцем на нижний край одной из кафельной плиток в четвертом ряду сверху. Верхний край плитки вылез наружу. Анька вынула плитку с засохшей мастикой из паза, аккуратно положила ее в раковину. Под плиткой был тайник — в небольшом углублении лежали две пачки перетянутых резинками долларов. Она достала одну из пачек, полезла в карман пижамы, вынула из него мятую пятидесятидолларовую купюру, сняла с пачки резинку…

— Анька, ты мне можешь объяснить, почему у тебя дневник не заполнен? — раздался за дверью голос матери.

От неожиданности Анька вздрогнула.

— Дочь заикой оставить хочешь? — спросила она, перетягивая пачку резинкой и водворяя ее на место.