Сергей Данилов - Комета Магницкого – 2

• Название: Комета Магницкого – 2
• Автор: Сергей Данилов
• Жанр: Современные любовные романы

Ранние годы Магницкий провёл в детдоме, юность в общежитиях, молодость – то в евро-квартире, то в строительном вагончике. Трудовой путь героя вполне обычен: от научного сотрудника до уличного продавца мороженого. Пробиваясь сквозь препоны бытовых неустройств, кои судьбоносная планида во множестве подбрасывает человеку, он старается не упускать из вида заветный, почти сказочный образ семейного благоустройства, изобретённый ещё на детдомовских задворках.

---

Но что-то слишком сильно размечтался, особенно про базар.

Товара много, самого наилучшего, а как обстоит дело с коллекционерами? На местных аборигенов надежды нет, наверняка ловят сами, значит, надо искать заграничных.

К сожалению, западных туристов на местных улицах тоже не густо.

И те, что есть, всё народ сверх меры занятый по своему штатному религиозному профилю. Слабенько тренькают на гитаре, подпевают друг дружке как могут что-то малопонятное, притоптывают на сцене, и таким чудным способом проповедуют слово господне в Доме Пионеров юным атеистам, заманивая их конфетами, кои не слишком-то щедро, по счёту, раздают при завершении такой смешной службы. Нет, не тот иностранный контингент пошёл. Того, который создал бы постоянный, обеспеченный долларами спрос на рынке здесь нет.

Облизав банку со смородиновым вареньем, путём несложных умозаключений пришёл к неутешительному выводу, что если таковой и существует, то самый что ни на есть минимальный, в противном случае детки, подрабатывающие у водопроводных колонок мытьём автомобилей, давно бы побросали свои пластиковые вёдра и в одночасье избавили его угодья от летающих вредителей. Что ни говори, а дети – самый чуткий индикатор на ниве малого бизнеса. Не то. Не то, Виктор.

Или пойти наняться преподавателем информатики в школу для слаборазвитых, которые не так сильно курочат технику, как развитые? Пожалуй, где-то в глубине души он созрел для подобного героического шага. К сожалению, даже такие смешные вакансии отсутствуют на щите местного бюро трудоустройства, когда в карманах, как назло, закончились не только тысячерублевые бумажки, но и сотки, эквивалентные прежним копейкам.

Настала пора подыскать себе что-нибудь приличное, какую-нибудь службу, дающую пусть небольшой, зато постоянный доход. Здорово звучит: постоянный доход.

Магницкий повторил вслух словосочетание несколько раз, дабы стены его жилища мистическим образом были в курсе того, о чём в глубине души мечтает их хозяин, и в случае чего содействовали.

Али выстроить в саду временный шалашик? Переселиться туда на летнее время, а свою доисторическую койку сдать абитуриентам, что вот-вот должны приехать поступать в университеты?

От очередной идеи отмахнyлся сразу, припомнив, сколько в саду комаров: гибельный вариант.

Что у него ещё есть кроме комаров, стен и бабочек?

Если смотреть из окна кухни в сад, то прямо по курсу развалины большой углублённой в грунт бревенчатой теплицы с кирпичным фундаментом. Для выращивания ранних огурцов потребуется немалое количество капиталов, которые неоткуда привлечь, так, это раз, идём дальше: черёмуха ещё не поспела, смородина с малиной тоже. Крапива, кругом одна первосортная крапива.

Ранней весной из неё получился бы неплохой супчик.

Вдруг он подскочил и, громыхая сапогами, бросился в сад, туда, где недавно в густой крапиве обнаружил несколько кустов пионов, грозившихся вот-вот расцвести.

Палкой раздвинул крапиву и обалдел от восхищения: нигде и никогда не видел таких огромных тёмно-красных, почти чёрных, распустившихся цветов. Душа немедленно воспела гимн солнцу при виде чуда, запросила романтических и сумасбродных поступков. Например, выйти на улицу и подарить букет первой встречной девушке. А что? Откроет калитку и вручит. Легко представить, как той будет приятно. Должен хоть кто-то в этом мире делать людям приятное. Наверное, сегодня его очередь.

Сломил семь чудных веток с полураспустившимися бутонами, поболтал их в бочке, смывая нахальных муравьёв, и затаился, поджидая прекрасную незнакомку.

Незнакомка не заставила себя долго ждать. Почти тотчас по асфальту застучали её каблучки, приближаясь со скоростью курьерского поезда. Не вполне ясный, но очень обаятельный образ забрезжил в сознании. «Во всяком случае, – подумал он, – эта дама не пенсионного возраста», – после чего резко отворил калитку и вместе с букетом смело шагнул вперёд.

На полном скаку в него грудью, по-кавалерийски врезалась Тамара.

– Ой! Напугал до смерти, чуть кондрашка не чокнула. Нет, правда, утром я всегда боюсь… ой, даже сердце поперхнулось… на улице-то никого, а у меня в сумочке ключ от магазина. Это мне? Красотища какая. Ну, спасибо, домой не понесу, возвращаться – удачи не будет, на работе поставлю, скажу нашим бабам: «Вот, мне мужчина сегодня с утра пораньше преподнёс!». Умрут бедолаги напрочь. «За что?» – спросят, а я им: «Догадайтесь с одного раза». Знаешь, нам хороших яблок привезли, китайских, тебе отобрать каких получше? Есть капуста скороспелая, приходи, отпущу по оптовой цене без наших магазинных накруток.

Тамара умчалась дальше, а Виктор вернулся к пионам в крапиве: жажда благодетельствовать после первого, не вполне успешного опыта отнюдь не иссякла.

3. Тромбонист на палубе Титаника

Что если сходить на предпоследнюю работу, в Информационное Бюро, где у него когда-то было приличное место ведущего программиста, неплохая по тем временам зарплата, да проверить, насколько близки к истине слухи о том, что бюро после многократных сокращений закрыли совсем? Возможно, кто-то выжил, если верить тому, что в природе ничто не исчезает бесследно?

На этот раз цветы пришлось срезать и белые, и красные, погладить рубашку, надеть приличные белые штаны и даже завязать галстук, от которого напрочь отвык за два года, проведённых у Жаркова на стройке капиталистического завода.

Галстук – несомненное излишество по такой жаре, но душа настоятельно требовала праздника, и вот, оглядев себя в старом, изъеденное чёрными пятнами зеркале, он нашёл, что вновь приобрёл черты ведущего специалиста в области программирования, хотя бы чисто внешние. Будто не работал сварщиком, бетонщиком, землекопом, и не продавал в январские морозы на улице мороженое «Пингвин». Для полного соответствия недурно подстричься, но на текущий момент это чрезмерная роскошь для его пустого кошелька, и, кстати, неплохой эффект даёт элементарное подравнивание висков электробритвой.

Интересно знать, остался ли там кто-нибудь?

На дверях сверкали десятки табличек с названиями страховых обществ, юридических консультаций, оптовых фирм. Жизнь в них бурлила ключом: раздавался смех, шумели ксероксы, факсы лениво сплёвывали бумажные листы, секретарши бегали с пластиковыми чайниками за водой для томимого жаждой начальства, однако Информ-Бюро никому из них не было известно. Никто не мог сказать о нём никакого слова, ни хорошего, ни дурного. Оно кануло в Лету бесследно, не оставив даже расходящихся кругов, оказавшись абсолютно ненужным, как социалистические принципы ведения хозяйства.

Единственным памятником недавнему славному прошлому, который смог отыскать Виктор внутри здания, было стоящее в тёмном углу коридора на третьем этаже разукомплектованное печатающее устройство, ужасно громоздкое и несовершенное по нынешним временам, к тому же чересчур неподъёмное, чтобы кто-то теперь его за здорово живёшь взялся вытащить с третьего-то этажа, да по крутой узенькой деревянной лестнице! А Виктор прекрасно помнит, как, надрываясь, бережно тащили наверх! Как бы не стукнуть, как бы не сломать!

Жутко печальная картина.

Провёл пальцем по стеклу, оставив след на толстом слое пыли, и, вздохнув, принялся писать скромную эпитафию: «В данном помещении трудился сплочённый коллектив Бюро…». В конце, как подобает: «ГРУППА ТОВАРИЩЕЙ».

Осталось возложить цветы на скромное надгробие. Полюбовавшись так и эдак, остался доволен производимым эффектом.

Рядом с памятником на двери значилась табличка «Директор». Просто, без всяких там сопроводительных дифирамбов в стиле «ООО» или «ЛТД», допотопная советская табличка без глянца – бронзой по чёрному фону, для внутреннего потребления.

Неужели беспримерный Леонид Андреевич до сих пор пребывает здесь, как последний, самый высокорослый тромбонист оркестра на палубе тонущего «Титаника», и знай выводит прощальную мелодию, стоя по горло в ледяной воде?

От таблички за версту несло сюрреалистическим бредом. Казалось, стоит отворить дверь, обрадованный директор схватит за рукав и скажет, немного заикаясь: «А не-не хочешь ли ты сегодня, Виктор, п-пп-пойти на стройку отработать ещё один денёк? По-по-последний раз?»

Не без мистического трепета посетитель дёрнул ручку на себя, ощутил запах дорогих духов, кофе, и действительно увидел остатки прежней мебели директорского кабинета.

Впрочем, в былые времена директорский кабинет находился в другом месте, а здесь располагалась комната программистов с небольшим машинным залом для мини-ЭВМ вон за той дверью. Судя по внутреннему убранству можно предположить, что тут не только выжили, но как бы даже процветают, хотя, конечно, без великого и могучего Леонида Андреевича, по непроверенным слухам, давно отчалившего в Москву.