Сергей Данилов - Комета Магницкого – 2

• Название: Комета Магницкого – 2
• Автор: Сергей Данилов
• Жанр: Современные любовные романы

Ранние годы Магницкий провёл в детдоме, юность в общежитиях, молодость – то в евро-квартире, то в строительном вагончике. Трудовой путь героя вполне обычен: от научного сотрудника до уличного продавца мороженого. Пробиваясь сквозь препоны бытовых неустройств, кои судьбоносная планида во множестве подбрасывает человеку, он старается не упускать из вида заветный, почти сказочный образ семейного благоустройства, изобретённый ещё на детдомовских задворках.

---

– В Питер?

– Лучше вообще на новом месте построить городок районного масштаба – в не слишком благодатном месте, с казёнными квартирами исключительно для чиновного люда. Отработал договорной срок – уехал, дабы не гнездиться и не создавать семейных кремлёвских кланов. Но нынешнее руководство на это не способно, здесь нужен если не Пётр, то хотя бы Назарбаев, вот только где же его взять? А мне некогда ждать у моря погоды, есть идея реализоваться в Новой Зеландии. Зелено, чисто, тепло круглый год, выращивают себе овец и коров, и никакой ядерщины. Как, Виктор, дёргаем в Новую Зеландию?

– Ага… сейчас ещё по одной и вперёд…

– Сомневаешься? Или хижину свою жалко? Сарай этот? Брось.

– У тебя самого не краше.

– Миллиард-полтора возьму за заводик, с долгами рассчитаюсь полностью, кое-что останется для старта на новом месте. У Толика посчитано. Так что рвём когти вместе, уж так и быть, беру на себя организационные заморочки.

Однажды Жарков сделал Виктору предложение поработать в его команде на строительстве «капиталистического» завода. В принципе, Виктор ничего не проиграл, даже приобрёл долгожданное место под солнцем.

– Надо обдумать.

– Думай. В настоящий момент над парочкой идей очень плотно работаю. Массу времени забирает чертов бизнес, вот развяжусь с ним, рванём вперёд так, что гарвардам тошно станет. Мои идеи дорогого стоят. А практический выход из них во сто крат дороже. Но т-с-с-с! Братцы-кролики! У меня идея! Чего здесь киснуть, айда, братцы, на речку купаться! А, Толик?

Бухгалтер посмотрел в окно хмуро, будто там не чудный солнечный вечер, а как минимум февральская пурга.

– Сегодня я за рулём, надо же когда-нибудь научиться обкатывать свои машины. Права вчера только получил, теперь сам вожу бухгалтера, шофёра уволил беспощадно, как раньше говорили: освоение смежных специальностей с последующим сокращением кадров. Как это называлось? А? Интенсификация производства! Жить надо не по Марксу и не по Форду, мужики, а как того душа желает. К примеру, если хочется искупаться, едем немедленно и никого не спрашиваем. Обрати, Виктор, внимание на машину, я её сузучкой зову: на вид вроде бы ерунда, игрушка лакированная, а на самом деле – вездеход как раз для наших дорог. Прёт, как чёрт. Всё, залазим. Я за рулём. Представляете, в этом году ещё ни разу не тонул. А водичка-то сейчас, должно быть, парная!

Они сели в красный японский вагончик, полетели куда-то на бешенной скорости, и с размаху въехали на светофоре, прямо под кузов гигантского белаза, который в свою очередь раскорячился на трамвайных путях. Трамвай затрезвонил, требуя освободить дорогу и самосвал начал сдавать прямо на японский вагончик, не видя его, а тому тоже отступать некуда – сзади подпер грузовик. Усы Постола встали ежиком, из его рта вырвался какой-то звук, который никому не удалось расслышать, так как все звуковые колебания в радиусе километра покрыло мощное завывание полицейской сирены.

– Я эту штуку еще не разу не пробовал, – задумчиво сказал Бармин, когда белаз вздрогнул и остановился, по слоновьи опасливо поджав зад, – не было случая проверить.

– Хорошо хоть вспомнил вовремя.

– На память никогда не жаловался, – не преминул похвастаться заводчик.

– А подушки безопасности в твоем драндулете есть? – поинтересовался Виктор, с раздражением ощутив себя абсолютно трезвым человеком, без толку выпившим четверть литра коньячно-водочной смеси, и по вине водилы потерявший весь кайф.

– А черт его знает, может и есть, техпаспорт на японском, я еще не читал.

– Знаешь что, давай не будем проверять их наличие.

– Ну, не злись, не злись.

Задний борт «белаза» закрывал небо. Было уже не страшно, но все же как-то неуютно. Пока добирались до речки по крайней мере трижды Магницкий мысленно прощался с жизнью, и два раза вообще ничего не успевал сообразить: они стремительно устраивали дорожную заварушку, из которой также стремительно выскакивали и мчались дальше сломя голову, с безрассудной смелостью атакуя любой просвет между впереди идущим транспортом.

– Так мы в Новую Зеландию не попадем. У меня адреналина в крови в три раза выше нормы.

– А у меня в самый раз.

При спуске к реке Володька не преминул продемонстрировать с какой предельной крутизны может сползать его вездеход, не переворачиваясь при этом. Убедившись, что как всегда фортуна играет на стороне Бармина, пассажиры сжав зубы молчали, и авто покатило вниз сломя голову по семидесятиградусному склону.

Внизу загорали обычные граждане. Машины свои они оставили вверху на дороге, спокойно расположились на бережке, лежа кто на травке, кто на стареньком покрывале с бабушкиной кровати. Естественно, все повскакали с мест, не зная, в какую сторону броситься, когда сверху на них рухнула красная божья дизельная коровка.

Не сбавляя скорости, Бармин промчался лихим слаломистом, минуя расстеленные на травке покрывала, будто препятствия, и в самом великолепном расположении духа заехал в воду, выключив мотор.

– Купаться, орлы!

– Засосет, – мрачно высказал всеобщее предположение бухгалтер, расстегивая штаны.

– Пусть только попробует.

Редкие на левой стороне реки купальщики с сомнением разглядывали машину, не торопясь давать советы, но видно было, что их тоже очень даже интересовало, как прибывшие наглецы будут вытаскивать из глинистого гравия своего красного жука. В глазах некоторых, особенно тех, кому пришлось отскакивать от бешенной вагонетки, светилось очевидное злорадство.

– Плывем до моста и обратно, – скомандовал Бармин.

Не дожидаясь исполнения приказа, обрушился в воду прямо из кабины.

Магницкий прошел по мелководью десять шагов, затем лег на спину и поплыл по течению, прикрыв глаза. Тихий плеск волн целебным образом врачевал психику, подорванную кратким, но насыщенным путешествием по городским улицам. Темно-зеленая вода быстро несла его в направлении северных приполярных лагерей и экспедиций академика Отто Юльевича Шмидта. Стоит еще чуть-чуть расслабиться, то недолго под монотонный плеск волн в ушах и уснуть, пару часов такого необременительного плаванья, как впадешь в Обь, а там, глядишь уже Кривошеино на одном берегу, Колпашево на другом, здравствуй, брат Нарым!

Купаться пьяным в реке почти столь же безопасно, как ездить с Барминым-шофером на левом сидении праворульного авто, но после полученной нервной встряски Виктор трезв, как стеклышко.

Стеклышко в очках известного противника алкоголя и доцента права Леонтия Стржжимайло, который в горбачевскую эпоху прославился тем, что собственноручно отлавливал в плотных рядах первомайской колонны остограмившихся сотрудников, после праздника требовал с них объяснительные в партком, при этом много кричал и ругался и даже громил, а потом слинял на запад, где сделался известным европейским правозащитником. Говорят, что там, на новом поприще Леонтий тоже много кричит и ругается в защиту общечеловеческих прав и свобод.

Когда открыл глаза, то увидел что мост остался позади, точнее он высится прямо перед глазами, при этом быстро удаляясь, и ощутимо уменьшаясь в размерах. Плавать против стремительного течения – занятие для обычного человека настолько же утомительное, насколько и бесперспективное.

Он выбрался на берег и пошел обратно пешком. Недалеко впереди маячила бледная фигура бухгалтера, который также неспешно возвращался к месту водной автостоянки. Зато на середине реки бил пенистый белый гейзер двухметровой высоты – там Бармин боролся с рекой не на жизнь, а насмерть, других условий борьбы он просто не признавал. Виктор с Толиком успели поднять два тоста за счастливую старость и спокойную молодость, тогда только борец с жизненными стихиями выбросил свое мощное, но израненное тело на раскаленную крышу сузучки: раздалось кратковременное шипение. Израненное в полном смысле этого слова: имелась старое пулевое ранение в мышце голени и две хорошо зашитые дырки в плече и груди.

– Колбасы! – рявкнул он.

Ему без разговора выделили пол палки, справедливо полагая, что этот один стоит двух, но сыр на бутерброды зажилили, закусывая им коньяк. Бармин тотчас громко и выразительно зачавкал, восстанавливая истраченные силы.

– Рулевой, вода поднялась до мостика, колес не видно, сейчас начнет топить салон. Пора выбираться отсюда.

– Еще малость позагораем и тронемся с богом. Минералки нет?

– Все благополучно закончилось: пища, вино, коньяк.

– Вот прожорливый народец какой подобрался, весь в меня. Ладно, поехали.

Пользуясь одними руками, Бармин перебрался с крыши на место водителя. Двери закрыли. Включил зажигание. Сузучка завелась сразу, и некоторое время Бармин не трогался, давая разогреться мотору, чего в обычных условиях явно не стал бы делать. Ясно – он дождался, когда отдыхающие отставят свои мелкие делишки да разговорчики в сторону, и сосредоточат внимание на нашей полузатонувшей машине. Он должен оказаться в центре внимания, а уже потом нажать на газ. И нажал. И помчался, но не к берегу, а вдоль реки, где полно глубоких ям.