Самид Агаев - Улица Иисуса

• Название: Улица Иисуса
• Автор: Самид Агаев
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2017

Четвертая заключительная часть тетралогии «Хафиз и Султан». Азербайджан под властью монголо-татар. Судьба приводит Ладу в Индию, где она становится адептом новой религии. Хафиз Али пытается вести размеренную жизнь мусульманского правоведа, слух о нем доходит до ханского дворца, и его приглашают для решения сложной юридической коллизии, от которой зависит судьба правителя, соответственно и жизнь самого Али. Егор, гостивший у друга, привлекает внимание монгольских всадников, отказываясь подчиниться, в одиночку вступает с ними в бой. Вынужденные покинуть город друзья отправляются на поиски сокровищ атабека Узбека…

---

– Есть небольшой гарнизон на выезде из города. Они живут в своих шатрах. Казалось бы, их нойон должен был выгнать местного хана из дворца и занять его место, но у них свои правила и устои. И это не может не вызывать определенного уважения. При добровольной сдаче города они обкладывают его данью, оставляют местного владыку и двигаются дальше. Ленкоранский хан так и поступил. Но двигал им не разум, а трусость, он оказался тороплив. Теперь, когда все завоевано монголами, понимаешь, что все было напрасным. Битвы, сопротивления жителей. Погибли сотни тысяч и все это зря. Для жителей Ленкорани ничего не изменилось. Как были под властью хана, так и остались. В идеале оборона должна происходить следующим образом. Правитель не должен закрываться в городе, подставляя мирных жителей. Подступила к городу вражеская армия, ты должен вывести войско в чистое поле и сразиться. Исход этого боя определит, кто будет владеть городом.

– Так здесь все-таки власть монголов, – сказал Егор. – В этом, наверное, можно найти хорошую сторону. Нет худа без добра. На бесчинства местной знати можно пожаловаться монголам.

– Если бы, – возразил Али. – К сожалению, оставив местного правителя, они уже не вмешиваются в его дела, их интересуют только дань.

– Значит, простому человеку, как не поверни, все едино. Куда не кинь, всюду клин. И чего ради было кровь проливать.

– Вот и я об этом. Твое здоровье.

Выпили и стали закусывать.

– А что Лада, действительно, уехала?

– А ты подумал, что я пошутил? – удивился Егор.

Али сделал неопределенный жест рукой.

– Может быть, это вино туманит мой разум, но для меня – это не полный ответ, – сказал Егор, – а может быть, наоборот, надо еще выпить, чтобы тебя понять.

Егор вновь наполнил чаши.

– Попробуй копченой осетрины. Вкус божественный. Мне думается, что подобную рыбу подают только в раю. Это образное выражение, – добавил Егор, – я помню, что в раю ничего нет из выпивки и закусок. Все с собой надо брать. Ты уже говорил. Итак, мыслитель, может быть, уже проронишь словечко.

Однако Али не спешил с ответом. Он выпил вина, попробовал копченой рыбы, одобрительно кивнул головой:

– Я не думал, – наконец сказал он, – что Лада решится на такой серьезный шаг. Этот индийский раджа был мне симпатичен. С другой стороны женитьба была для него единственной возможностью вырваться с острова и освободить себя из плена. Хасан намеревался получить за него выкуп. Но деньги так и не пришли. Он провел в плену больше года. В его положении человек и на козе женится, чтобы получить свободу. А Лада не коза, а очень красивая молодая женщины.

– Что же ты думаешь, на моей сестре он не мог жениться по любви? – с внезапной обидой в голосе спросил Егорка.

– Речь не о ней, – возразил Али, – а о нем, о его мотивах. Я говорю, что он и на козе бы женился, а тут такая красотка. Но я буду счастлив ошибаться. Может быть, это счастливое совпадение.

– Надо думать о хорошем, – назидательно сказал Егор, – и тогда оно исполнится.

– Ты прав, – согласился Али, – не замерз, друг мой?

– Нет!

– Я пойду, затоплю печку в доме, пусть комната прогреется, пока мы тут сидим.

– Помощь нужна? – спросил Егор.

– Сиди, у меня там все заготовлено, дрова сухие и растопка. Я скоро.

С этими словами Али ушел в дом. Оставшись один, Егор снял с очага баранью ногу, подкинул в огонь хвороста, который тут же схватился и вспыхнул пламенем. Затем налил себе еще вина. Поднял чашку в сторону ушедшего Али, словно чокаясь с ним. И медленно выпил.

Их безмятежное существование на острове Хасана могло вызвать зависть у кого угодно. Ни в еде, ни в питье не было ограничений. Три десятка вооруженных до зубов пиратов готовы были выполнить любой приказ Лады, которую почитали, как царицу. Единственное, что стесняло их – ограниченная свобода передвижений. Остров они вскоре исходили вдоль и поперек. Егорке было легче, ибо он нашел себе развлечение в охоте на уток и гусей, прилетавших на остров, и рыбной ловле. Лада была умиротворена тем, что находилась рядом с братом и Али, к которому испытывала сильную привязанность. Но Али выдержал только один месяц, и оставил их при первой же возможности. Егор подозревал, что кроме вынужденного безделья не последнюю роль сыграли еще и разбойники, которым он был вынужден в знак благодарности рассказывать истории.

После его отъезда Лада загрустила и скоро объявила, что принимает предложение индийского раджи и едет в Индию. Хасан был расстроен, теряя выкуп и свою госпожу, но возразить не посмел.

Когда Али вышел во двор, совсем стемнело. Костер пылал, бросая всполохи света на богатырскую фигуру Егорки. Али сел рядом, взял наполненную чашу и сказал:

– Нам не на что жаловаться. Раз мы сидим здесь после стольких передряг. Судьба к нам благосклонна. Когда мы встретились, ты был рабом, а я пленником, прикованным к колесу телеги. Поживем здесь, как ты говоришь, покуролесим, сколько получится, а там видно будет.

– Я не сказал, покуролесим, я сказал – набедокурим.

– Ладно, не будем уточнять, хрен, как известно, редьки не слаще.

– Не слаще, – согласился Егор, – но ядреней.

– Твое здоровье!

– Твое здоровье!

– Пойдем в дом, – предложил Али.

– Рано, так хорошо сидим, – возразил Егор.

– А разве не все выпили?

Егор потряс кувшин и определил:

– Даже до половины не дошли.

– Ладно, тогда сидим.

– А где обещанный снег?

– Будет тебе снег, – пообещал Али, – лечь спать, желательно, до полуночи, мне рано вставать. Завтра у меня дело слушается в суде. До полуночи этого кувшина нам хватит?

– Если не хватит, я еще сбегаю, – обнадежил Егор. – Ты лучше расскажи, как тебе здесь живется, чего ради стоило покидать остров.

– Умоляю, – сказал Али, – никаких рассказов. Давай молча посидим.

– Как скажешь, – согласился Егор, – тогда наливай, а то я без дела долго не могу.

Рано утром, на следующий день, когда Егор вышел на террасу, валил такой снег, что скрывал очертания ближайших домов. В порту качались лодки, облепленные снегом. Моря, вообще не было видно. Слышался лишь его неумолчный шум. Во дворе уже высились сугробы в человеческий рост.

– Ты не колдуешь часом, – поинтересовался Егор у Али, вышедшего вслед за ним. – Снег идет, как и было обещано тобой.

В контору шли по целине, ибо город утопал в снегу. Огромные, высотой с дерево, цветущие кусты роз качались под тяжестью облепивших их снежинок. Слипшиеся, величиной с орех, хлопья продолжали падать с неба медленно и торжественно. Было необыкновенно тихо, поскольку белоснежный покров приглушил все звуки. Контору открыть было нельзя. Али попросил в соседней мастерской лопату и откопал занесенную снегом дверь.

– Судья не приходит так рано, – заметил он, – у нас есть еще время позавтракать и затопить печку. Сначала огонь.

– Я займусь, – сказал Егор.

Али выглянул на улицу и сделал кому-то знак, вновь показав два пальца. Разносчик принес два стакана горячего молока, свежеиспеченную лепешку и сыр с маслом. В печи уже весело трещали дрова. Друзья принялись за завтрак.

– Молла Васиф не пришел, – заметил Али. – Значит, он на кого-то надеется, раз не внял моему предупреждению.

– Может, мне сходить, припугнуть его еще раз, – предложил Егор.

– Если он не боится имама, значит, угрозы не подействуют, сам побежит жаловаться. А, возможно, он сам родственник имама. Здесь клановость в большом ходу. Стоит одному талышу занять должность, скоро вся служба управляется его родственниками. В этом их отличие от азербайджанцев. Наш брат занимает пост и сразу же перестает с тобой здороваться и своим заместителем возьмет кого угодно, хоть армянина, и даже скорее армянина, но только не своего азербайджанца. Ладно, я иду в суд, а ты можешь сидеть здесь. Может все-таки молла придет. Вообще-то надо какого-нибудь шустрого оглана нанять для солидности.

– Почему ты решил, что молла сам должен прийти, может, я все-таки схожу к нему.

– Ладно, – согласился Али, – сходи, только держи себя в руках.

Егор пообещал. После ухода Али он проверил печку, плотнее закрыл дверцу во избежание пожара и отправился на базар.

Из-за сильного снегопада на базаре было мало покупателей. Торговцы расчищали свои места. У многих под навесом стояли маленькие жаровни, у которых они грелись. В одном месте выкладывали свежую рыбу, в другом мясник разделывал баранью тушку, подвешенную на крюк в третьем, в ивовой клети стояли нахохлившиеся куры. Продавец зелени не успевал обметывать свой прилавок, и клубни редиски краснели из-под снега. Подвода с зерном пытаясь развернуться, перегородила дорогу. Копыта лошади скользили, и она не могла стронуть с места тяжелую телегу. Егор не мог спокойно смотреть на мучения животного. Подойдя, он остановил возчика, безуспешно щелкающего кнутом. Затем, взявшись за гуж, поднатужился и передвинул задок телеги на необходимое для успешного маневра расстояние. После этого он взял кобылу за узду, и потащил за собой, выправив положение подводы. Очевидцы происходящего одобрительно загудели: