Джулия Лонг - Любви подвластно все

• Название: Любви подвластно все
• Автор: Джулия Лонг
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-17-093403-4

Многие годы тяготеет проклятие над семействами Редмонд и Эверси. В каждом новом поколении враждующих кланов кто-то должен пострадать из-за несчастной любви.

Казалось бы, ничто не предвещало добра и на этот раз – прекрасная Оливия Эверси разбила сердце молодому Лайону Редмонду, и он бесследно исчез. А Оливия, год за годом отвергавшая всех поклонников, наконец собралась под венец с виконтом.

Но неожиданно Лайон Редмонд возвращается – уже не наивный юноша, а мужественный морской волк, прошедший через множество опасностей. И такой человек не намерен отдавать другому женщину, которую по-прежнему любит больше жизни.

---

– Надо бы выдворить отсюда этот хор, – пробормотала она в раздражении.

Мадемуазель Лилетт притихла на несколько секунд, потом сказала:

– Но мы можем… Как это у вас говорят? Мы можем использовать их. Да-да, именно так, мисс Эверси.

– Использовать? – переспросила Оливия, явно заинтригованная. – Продолжайте, пожалуйста.

– Можно дать им всем… Как же это сказать?.. Да-да, памфлет. Что-нибудь о правах и нуждах неимущих. Они тогда станут просвещенными – или уберутся отсюда. Может, и то и другое.

Оливия невольно рассмеялась.

– Мне нравится ход ваших мыслей, мадемуазель Лилетт. Похоже, вы изобретательная женщина.

Мадемуазель Лилетт тихо хмыкнула.

– Нельзя подняться из трущоб до работы у magnifique[4] мадам Марсо, если не быть изобретательной. Однако вы должны стоять неподвижно, пока я орудую булавками, потому что мне не хотелось бы пустить вам кровь. – Властность, похоже, была свойственна портновскому сословию повсеместно, и благородные дамы повсюду подчинялись.

– Простите, вы сказали «трущобы»?

– Mais oui[5], – пробубнила мадемуазель Лилетт, не выпуская изо рта булавки. – Самые мрачные из всех трущоб.

– Поразительное достижение! – воскликнула Оливия.

– Merci. – Француженка пожала плечами. – Но только нужно быть… Как это по-вашему? Tetu comme an annu… чтобы выжить и преуспеть.

– Упрямой как мул?

– Oui. И я такая.

– Думаю, у нас с вами это общее, мадемуазель Лилетт.

– А мужчины предпочитают называть нас слабым полом. Бедняги…

– Если бы только они знали… – с улыбкой прошептала Оливия.

И женщины дружно захихикали.

– Oui, c’est vrai[6], – закивала француженка. – Знаете, я тоже восхищаюсь вами, мисс Эверси. Я слышала о вашей деятельности в поддержку неимущих и против треугольной торговли[7].

Оливия невольно вздрогнула, потом осторожно повернула голову и взглянула на швею.

– Во имя всего святого… как вы об этом узнали?

Мадемуазель Лилетт вскрикнула, уколов палец.

– Не дергайтесь, мисс Эверси! Скажем так: я с одобрением отношусь к подобным вещам. И я знаю, что ваше имя часто упоминают с большим уважением среди тех, кто поддерживает идею искоренения рабства. Вы раздаете людям памфлеты, oui? И посещаете лекции, верно? Возможно, наши пути там пересекались. И если сейчас положение улучшилось, то только благодаря таким людям, как миссис Ханна Мор[8], мистер Уилберфорс[9] и вы, мисс Эверси.

– Ох, едва ли я заслуживаю упоминания в одном ряду с миссис Мор и мистером Уилберфорсом, – проговорила Оливия. – Но если мои скромные усилия вызвали кое-какие перемены, то я очень рада. И все же я думаю, что те из нас, кто осуждает рабство, должны больше благодарить Le Chat[10] за тот ущерб, который понесла незаконная треугольная торговля. Теперь все стали бояться выходить в море.

Кот было прозвище пирата, ставшего на какое-то время грозой морей и притчей во языцех в светских салонах и бальных залах. Никто не знал, кто он на самом деле. Возможно, его имя было Эдгар – так, во всяком случае, его очень многие называли, – но в последнее время он, видно, затаился. Впрочем в этом не было ничего удивительного: все знали, что графу Ардмею, известному также как капитан Ашер Флинт, и его первому помощнику лорду ла Вею было приказано передать этого пирата в руки правосудия. Однако им это не удалось. Или, возможно, не очень-то старались. Кроме того, стало известно, что граф сочетался браком с Вайолет Редмонд, а лорд ла Вей женился на своей экономке мисс Элис Фонтейн.

– Но ведь Le Chat – пират, преступник! – воскликнула мадемуазель Лилетт.

– Тем не менее я бы хотела пожать ему руку, – заявила Оливия. – Потому что он, похоже, нашел единственное средство обуздать безнравственность и алчность. А средство это – страх.

– Но он может очаровать вас и похитить, если вы пожмете ему руку. Ведь именно так поступают пираты, да?

– Ну… не могу с уверенностью сказать, поскольку не имела чести встречаться с пиратами, – с усмешкой ответила Оливия.

«Очаровать»… Еще одно очень французское слово. Еще одно слово, принадлежавшее ее прошлому. Хотя следовало признать: они тогда друг друга очаровали, так что оба были виноваты…

– Пожалуйста, постойте спокойно, мисс Эверси! – взмолилась мадемуазель Лилетт.

– О, простите… – пробормотала Оливия. – Но я ничего не слышала о новых нападениях Кота. Правда, я сейчас перестала следить за новостями из-за приготовлений к свадьбе… Ох, мне уже начинает казаться, что эти приготовления продолжаются почти всю мою жизнь, – добавила она со вздохом.

Мадемуазель Лилетт улыбнулась и проворковала:

– Поверьте, вы будете счастливы, когда все станут говорить, что вы прекрасно выглядите в этом платье. А этот пират… вероятно, погиб.

– Похоже на то, – согласилась Оливия. – Я думаю, большинство пиратов, занявшись своим опасным промыслом, прекрасно понимают, что вряд ли умрут от старости в своих постелях.

– В любом случае ваша работа крайне необходима. И вообще: у каждой женщины должно быть дело, которому отдаешь душу, этакая страсть… Я уверена, что ваш жених восхищается вами. Думаю, он по-настоящему счастлив.

Оливия снова вздохнула. «Страсть». Вот и еще одно ужасно раздражавшее ее французское слово. Еще одно слово, от которого ей очень хотелось бы отказаться, ибо оно стало для нее теперь синонимом слова «боль».

– Не думаю, что виконт рассматривает эту мою деятельность как… страсть, – заметила Оливия.

– Но ведь наверняка все это очень важно для вас самой. Ну… ваша работа с бедняками и все остальное…

– Да, конечно. Для меня это важно. Но я думаю, что жених воспринимает эти мои занятия как обычное женское увлечение – что-то вроде вышивания или игры на фортепиано. То есть он не придает этому никакого значения. Полагает, что я таким образом развлекаюсь.

– Вот как? Не думает, что в этом смысл вашей жизни?

– Oui, – в очередной раз вздохнув, произнесла Оливия.

Глава 3

– Полагаю, это ваши братья, – пробормотал виконт, взглянув на свою спутницу.

И в самом деле, перед художественным салоном Акермана стояли Колин и Йан Эверси; они сразу же бросались в глаза, поскольку оба были высокими и красивыми. К тому же братья, внешне очень похожие друг на друга, вели серьезнейшую дискуссию, сопровождая свой спор весьма выразительными жестами.

Поток пешеходов слегка завихрялся, обтекая их. И почти все, проходя мимо, поворачивали головы, чтобы полюбоваться красавцами. Оливия улыбнулась, подумав о том, что ее братья будут всегда привлекать к себе внимание – даже когда им исполнится лет по девяносто. Она очень гордилась ими. Они вернулись с войны бесшабашными повесами, но теперь оба женились и были счастливы. Колин женился на очаровательной Мэдлин, к которой относился покровительственно, с нежной заботой, а Йан – на потрясающей, очень хорошенькой американской наследнице, наделавшей много шума в Пеннироял-Грин и заставившей даже Оливию призадуматься (ее первенство в свете долгое время не оспаривалось).

– Да, верно, – кивнула Оливия, глядя на братьев с подозрением. – А вы, случайно, не упоминали при них, что мы с вами можем отправиться к Акерману? Ну… когда заезжали к нам на Сент-Джеймс-сквер…

Оливия знала, что братья за нее беспокоились. Они наблюдали, как ее комнаты каждый день наполнялись цветами от поклонников, не имевших ни малейшего шанса на успех. И видели книги регистрации пари в клубе «Уайтс» – мужчины день за днем делали ставки, превращая в забаву ее отчаяние и сердечную боль. Впрочем, об этом люди могли только догадываться, а правду знали лишь двое – она и Лайон.

Что же касается ее братьев, то им очень нравился Ланздаун, но они почему-то вели себя так, словно чего-то боялись. Но чего именно? Ведь она действительно намеревалась выйти замуж за этого мужчину, хотя и не любила его. А вот братья женились на женщинах, которых любили…

– Их не было в доме, когда я заезжал в ваш особняк, – ответил Ланздаун. – Должно быть, их появление здесь просто счастливое совпадение.

«Интересно, насколько «счастливым» оно может стать?» – подумала Оливия.

– Вот так встреча! – радостно воскликнул Йан, увидев сестру с виконтом. – Какое удачное совпадение…

– В самом деле? – насторожилась Оливия.

Мужчины сняли шляпы и обменялись поклонами.

– Прекрасная погода сегодня, – произнес Йан.

Колин же стоял неподвижно и был непривычно молчалив – совсем как часовой на посту.

– Полагаю, что так, – кивнула Оливия.

– Ты чем-то недовольна, дорогая сестренка?

– Йан, можно мне сказать тебе кое-что?

– С каких это пор ты спрашиваешь у меня разрешения, Оливия? Хочешь произвести впечатление на будущего супруга?

– Будущий супруг и так уже совершенно очарован, – с улыбкой заметил Ланздаун.

– Что-то не припомню, Йан, чтобы мы с тобой когда-либо обменивались банальностями по поводу погоды, – сказала Оливия. – И ты никогда не называл меня «дорогая сестренка». – Она с вызовом посмотрела брату в глаза.