Марик Лернер - Барабан бьет атаку

• Название: Барабан бьет атаку
• Автор: Марик Лернер
• Жанр: Боевая фантастика

На дворе новое время, и неплохо бы повернуть его в нужном направлении. Дать цель людям задача не тривиальная. На этом пути одними лозунгами не отделаешься. Будут ложь, кровь и смерти. Зато приходит момент и ты понимаешь, что дело уже не в одних личных амбициях. Отступить, предав множество людей, невозможно. Наверное, безумие пытаться изменить мир, но только такие и могут добиться успеха…

Кто сказал, что Империя превыше всего? Родина важнее! А там уж как карта ляжет.

---

Махорочная вонь неожиданно перебилась тонким запахом духов. Мимо проследовала барышня, за которой очередной парень в комбинезоне с натугой пронес пишущую машинку. Охранник уставился им в след в глубокой задумчивости. Явно мысленно хотел очутиться на его месте. Барышня была молоденькая и прехорошенькая. При этом в брюках, смотрящихся очень интересно.

– Ты Коркоран? – спросил очередной вояка в гражданском и пистолетом на поясе. Тут он душераздирающе зевнул, деликатно прикрывая лот ладонью, – извините, – произнес смутившись. – Третьи сутки толком не высыпаюсь.

Бартон вручил свои бумажки, гадая куда подевался представитель «Новостей Карунаса». Не забыл про него и это прекрасно, раз прислал человека, но мог бы и сам подойти. Друзьями они безусловно не были, обычные знакомые, но все-таки воспитанные люди так себя не ведут. Да и не привык он к такому отношению. Обычно все ужасно предупредительны.

* * *

– Ага, – изучая паспорт и письмо из редакции «Баллинских известий», – глубокомысленно заявил поверяющий и снова зевнул, рискуя вывихнуть челюсть. – Ясно. Еленев? – спросил, обращаясь к конвоиру.

– Ага.

– Спасибо, все нормально.

– Шиолец, – с глубоким сомнением, прокомментировал тот.

– А, – дальше прозвучало нецензурно.

– Понял, – согласился тот и двинулся в сторону выхода.

– То есть само мое происхождение по определению является подозрительным? – с глубоким сарказмом поинтересовался Бартон.

– А разве в королевстве патран считается лояльным? Тем же концом обратно, – спокойно пояснил собеседник. – Меня, – протягивая руку, – зовут Горд Рыбалков.

– Даже так! Горд!

– Родители слегка были повернуты на национализме. А отец вообще считает имя определяющим. Как корабль назовут, так он и поплывет. Пойдемте.

– И как? – уже в маленьком кабинете, где присутствовало два стула и стол с остатками немудреной еды, поинтересовался Бартон, – имя в жизни помогает?

Таблички на этой комнате тоже не имелось. Точнее была, но явно не с должностью нынешнего хозяина: «Заместитель Управы по административной части г. Фостунов». У новой власти пока руки не дошли до привинчивания новых. Не первоочередная задача.

– Так сравнивать не с чем, будь у меня брат-близнец другое дело.

Сраженный логикой журналист не нашелся с ответом. Шутка не удалась.

– А в принципе многие верят. Детям имена меняют, но я думаю чистое суеверие. Вон Шаманов утверждает, что ломать судьбу можно, но не так просто. Ты ж будущего знать не можешь.

– И как тогда?

– А как мы делаем, – без улыбки произнес Рыбалков, – двигаясь поперек течения. В ответ на попытку помешать жить нормально. Вдоль легче, но не интересно.

– Ты знаком с руководителем Национальной Лиги лично?

– Да уж, – пробурчал тот, – пришлось пообщаться. В тюрьме. Стоп! – сказал, поднимая руку, на азартное движение, – интервью потом. Сначала я представлюсь еще раз. Я нечто вроде пресс-атташе Народной Армии. Любые журналисты без моего разрешения ничего не получат и не выяснят, разве наличие подвала у нашего коменданта.

– И много таких?

– Было трое, не считая собственных корреспондентов от «Правды». Саис и двое местных из города. Кстати, как ты сюда попал?

– На самолете прилетел, – и довольно глядя на удивленное лицо, добавил, – Бриана Шиннон привезла.

– И где она села?

– Третья заводская улица, там пустырь. Мне бы не хотелось, чтобы у нее были неприятности.

– С какой стати? – удивился Рыбалков. – Заправим, накормим. Это даже любопытно. Восемьдесят лиг перелет.

– Добрых полторы сотни будет. Почти из Утнока летели без посадок. Можно считать рекорд.

– Я сейчас, – поднимаясь, пообещал Рыбалков, – только распоряжусь.

Бартон еще раз огляделся, пожал плечами. Ничего интересного. Секретных документов под ногами не валяется и вряд ли они здесь возможны. Судя по обстановке в Управе пока еще приличной администрации не существует. Нормально. Самый интерес посмотреть что из всего этого выйдет. Кое-что уже понятно. Достаточно корректно себя ведут. Естественно в меру. Не озабочиваясь писанными законами, но не переступая неписанных. Любопытно.

Извлек из сумки пакет с пирожками и выложил его на стол. Поставил туда же бутылку и, поискав в сумке, вытащил металлический стаканчик. Не разобьется и мыть удобно в дороге. Он привык пользоваться своим в подобных случаях. Мало ли кто из сосуда пил. В молодости попутешествовал и насмотрелся. Целые деревни случалось сифилисом или еще чем, вроде трахомы болели. Совершенно не хочется подцепить заразу, даром что сифилис научились недавно лечить.

Дверь отворилась и вошел высокий человек с широкими плечами и хорошо знакомым лицом. Уж фотографий Шаманова Бартон навидался. Все та же полувоенная одежда, когда на гимнастерке отсутствуют погоны и сверху наброшена куртка, обычно используемая механиками. Правда чистая. Зато пистолет присутствует.

Тот плюхнулся на стул Рыбалкова и, не чинясь, вытащил из пакета пирожок, принявшись его с аппетитом жевать. Пошарил в ящике стола, извлекая оттуда ожидаемо не слишком чистый граненый стакан. Самолично налил. Они чокнулись и выпили.

– Представляться не требуется? Все равно, – он приподнялся и отдал честь, – будем последовательны. Главнокомандующий Народной Армией Шаманов. Горда я отправил спать, – шлепаясь снова на сиденье, забирая второй пирожок и откусывая кусок, поведал Стен. – К самолету послали людей с едой и для охраны. Собираешься назад?

– А я обязан?

– Почему? Вольному воля. Если не для одной единственной сенсации, «побывал в логове врага», а с познавательными целями – можно оставаться сколько угодно. Бумагу, чтоб не трогали и не придирались, выдам. При одном условии.

– И каком?

– Очень простом. В статьях не должно быть упоминаний имен, кроме и так всем известных людей. У многих там, – он показал куда-то неопределенно в сторону, имея в виду побережье, – остались родственники и знакомые. Им нет нужды сообщать о себе данные полиции или королевской армии. Надеюсь это понятно.

– Я Бартон Коркоран, – надменно сообщил журналист, – и не имею привычки плохо формулировать мысли или сдавать свои источники.

– И вообще желательно думать что пишешь, – невозмутимо произнес Шаманов, – в поселке стоит рота с двумя пулеметами, для статьи не требуется. А вот для противника сведения занимательные.

Бартон обижено фыркнул.

– В таком случае просто ласково попросим покинуть наше расположение навсегда. В остальном ничем не ограничиваем. Ходи куда хочешь, говори с кем желаешь. Если пошлют во Мрак или за излишнюю настойчивость пинком наградят, нечего на начальство кивать и строить предположения о приказах третировать свободную прессу. Мне плевать, что в статьях, пока там не присутствуют вещи ранее сказанные.

– Даже если отзывы будут не вполне положительные?

– Хоть отрицательные, – совершенно равнодушно заверил Шаманов, разливая по второй. – Только без вранья. А отношение мне сугубо безразлично. Всем рты не закроешь, а даже плохая реклама тоже лишнее упоминание и действует иногда в противоположном смысле.

– Ты, в самом деле, думаешь так? – подобравшись, спросил Бартон.

– Критика полезна – это я не для производства хорошего впечатления говорю. Наличие оппозиции всегда положительно влияет. Правительство вынуждено думать, прежде чем что-то совершить. Я всегда готов принять ответственность за ошибки. Я не догматик, верящий исключительно в одну идею и не смеющий от нее отступить в любых обстоятельствах. Политик просто обязан быть гибким и в критических случаях идти на компромисс. Закостеневшие в своей правоте рано или поздно приходят к краху. Наиболее гибкий элемент постепенно становится контролирующим в системе. Это я как инженер по диплому говорю.

– Что-то я не встречал довольных политиков, после того как их ткнули мордой в дерьмо.

– Разве я сказал мне нравится ходить политым помоями? Я очень четко выразился: критика полезна. А не приятна. Оставим это. Ты собирался переправлять статьи через Бриану?

– Ну, как запасной вариант. Часто летать неизвестно насколько долго получится. В основном на телеграф рассчитывал.

– ТТК не работает и в ближайшее время не начнет. Как в городе, так и на железнодорожной станции и в округе. Сделано специально. Междугороднего сообщения еще долго не будет. Могу предложить передачи по радио текстов любой длины. Укажешь адресата на Патре, в ближайшее время ему доставят.

– Цензура? – поморщившись, недовольно спросил Бартон.

– Я уже указал какую и повторяться не собираюсь. Имена вычеркнут. Не устраивает, рискуй самостоятельно с отправкой.

– А насколько стабильно возможно переслать?

– Не хуже телеграфа. И точно дешевле. Но это твое дело. Я предложил. Захочешь – отдашь для отправки Рыбалкову.

А я отдам, решил Бартон и одновременно отправлю с самолетом. Интересно сравнить потом текст. Точно передадут или нет. Приложу соответствующую записку к посланию для редакции.