Юрий Корчевский - За святую Русь! Фельдъегерь против нашествия Батыя (сборник)

• Название: За святую Русь! Фельдъегерь против нашествия Батыя (сборник)
• Автор: Юрий Корчевский
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-699-97153-4

Благодаря камню-артефакту бывший офицер фельдъегерской службы России снова проникает в далекое прошлое. На Руси испокон веков ценились хорошие воины – Алексею Терехову предстоит отстаивать рубежи родной страны от нашествия Батыя и брать штурмом столицу Булгарии.

---

Утром после завтрака продолжили путь. Алексей – уже по привычке – угостил лошадку краюхой ржаного хлеба с солью.

Так они и тряслись до рязанских земель. Ночевали на постоялых дворах, спали на одной кровати – но как брат с сестрой.

Когда земли рязанские пошли, Алексей дорогу к имению Кошкина выспросил и уже к вечеру добрался. Солнце к закату клониться стало, когда он остановился у знакомого мостика через речку. Сердце тревожно билось – как-то примет его Аглая? Не будет ли винить в смерти мужа? Сам-то жив остался, а вот помочь мужу выжить не сподобился.

Так он и стоял в раздумье перед мостиком, как перед Калиновым мостом через речку Смородину. Вздохнул тяжело.

Марфа, своим женским чутьём почувствовав его волнение, молчала.

Алексей остановил лошадь у ворот. С виду ни ворота, ни изба не изменились. Только вот оживлённый прежде двор был пустынным, холопов не было видно.

Он стащил Марфу с коня и постучал в ворота.

Из-за избы хозяйской, где был флигелёк прислуги, вышел старый знакомец Захарий. Уже добрый знак, хоть узнать кое-что о судьбе боярина можно. Только вот поседел слуга, хоть и времени прошло не так много.

Открыв калитку, Захарий несколько секунд молчал, потом проговорил:

– Не пойму я что-то… Вроде на Алексея похож, да только сгинул он…

– Я тот самый Алексей и есть. Рано ты меня похоронил, Захарий. Я с Аглаей поговорить хочу. Пустишь во двор?

– Да что же это я? – очнулся Захарий. – Проходи!

Слуга торопливо отпёр ворота.

Алексей, ведя в поводу лошадь, прошёл на передний двор. Следом шагала Марфа.

Захарий принял у Алексея лошадь.

Хлопнула дверь, и на крыльцо вышла Аглая, ничуть не изменившаяся, на взгляд Алексея.

– Гости к нам? Прошу в избу.

Дверь распахнулась, и на крыльцо вышел мужчина.

Алексей остолбенел. Обмануться было невозможно: перед ним стоял сам, собственной персоной боярин Кошкин. Изменился, конечно, сильно: через висок и щеку грубый шрам пролёг от сабельного удара. Левый рукав рубахи подвязан, кисти не видно. Видимо, крепко боярину досталось – но жив!

Оба не сводили глаз друг с друга.

– Глазам своим не верю! Алексей, ты ли это?

– Я, боярин!

Боярин бросился с крыльца, хоть и не по чину было. По неписанным законам Алексей на крыльцо подняться должен был, поклон боярину отбить.

Обнялись крепко, да так и застыли.

– Вот уж не чаял тебя увидеть! Я думал, что все на заставе полегли.

– А я думал – ты убит. Меня ранило сильно. Да повезло мне, мимо рать московская шла. Обнаружили меня, с собой на подводу взяли, выходили. Вот, к тебе вернулся, как видишь.

– Радость у нас, Аглая! Сын боярский вернулся, почитай – с того света. Идём в дом, отпраздновать надо. Погоди, а это кто с тобой?

– Сам не пойму. Не служанка, не рабыня, не холопка. Знакомая.

– И ей место найдётся. Прошу в избу.

Видно было, что боярин искренне рад.

Слуги забегали, и с поварни запахло съестным.

– Захарий, принеси из погреба вина фряжского. Давно такой радости не было! Молодец, Алексей, не забыл Кошкина! И у москвичей не остался, потому я вдвойне рад.

Они сели трапезничать. Гостей не ждали, но стол был обильным. Курочка жареная, караси в сметане, капуста квашеная, яблоки мочёные, орехи в меду, сырники духом сытным исходили. Вина хозяин налил в кружки, женщин не обойдя.

– За встречу! Оба не чаяли, что живыми встретимся, однако Господь сподобил.

Выпили, отдали должное яствам на столе. Алексей и Марфа ещё утром ели, голодными были. Только насытиться им Кошкин не дал:

– Не томи! Обскажи обстоятельно, где был, что повидал?

И Алексей подробно рассказал, как он вернулся к заставе и нашёл там тела мёртвых своих товарищей, рязанских ратников, и троих ногайцев.

– Не послушал я тогда тебя – насчёт старика-то! Опоил он нас какой-то дрянью, вот и поплатились. Грех на мне тяжкий за убитых дружинников, – перебил Алексея Кошкин, и по щекам его потекли слёзы. Он смахнул их рукавом. – Прости, расчувствовался я. Продолжай.

Обе женщины слушали повествование Алексея, раскрыв от изумления рты. А он рассказывал о походе москвичей на Булгар и о том, что в Новгород ушёл.

– А чего же не ко мне? – вскинулся Кошкин.

– Эх, боярин! Я же полагал, что ты убит!

– Понимаю. А меня едва живым наши порубежники нашли, весь в крови был, – Кошкин показал на шрам на лице. – И левой руки ниже локтя нет, – боярин поднял левое предплечье, показав пустой рукав. – Как кровью не истёк – загадка. Наши убитых на подводы складывать стали, а я застонал. Вот так и получилось, что в братской могиле не упокоили.

– Тоже повезло. Зато я всех обидчиков убил.

– Славно! Давай за то кубки поднимем!

Они сидели до полуночи, уговорили изрядный кувшин вина, доели закуски. Слуги без вопросов Алексея с Марфой спать вместе уложили.

Утром Алексей проснулся от стука в окно. Кое-как открыв глаза, какое-то время не мог понять – где это он? В голове долбит у него, или на самом деле кто-то в окно стучит?

Обведя взглядом комнату, он увидел за оконной слюдой ворона, и сон как рукой сняло. Поднялся, распахнул створки, и в спальню ворвался свежий воздух. Осень!

Ворон каркнул, причём негромко, даже деликатно как-то.

– Заходи, коли прилетел! – пригласил его Алексей.

Ворон перепрыгнул на подоконник внутрь комнаты. Неужели это тот самый ворон? И как только он его нашёл? Ведь он же пропал во время морского боя и не показывался больше.

Алексей натянул портки и прошлёпал босыми ногами в поварню, где хлопотала кухарка.

– Доброго утра. Кусочек пирога найдётся?

– День уже. Завтракать скоро будем, боярин распорядился стол накрывать.

– Да мне немного надо. Пирога кусочек прошу, или просто горсть зерна.

У кухарки едва глаза на лоб от удивления не полезли. Однако туесок с зерном Алексею дала:

– Отсыпь, сколь надо.

Алексей зачерпнул пригоршню зерна, вернулся в комнату и высыпал зерно на стол.

Ворон накинулся на угощение, видимо – голоден был. Конечно, поля убраны, пшеница и рожь в закромах уже, птице подкормиться нечем. Правда, ворон клювом долбил по столу изрядно, и от этих звуков проснулась Марфа. Она с удивлением глядела на большую чёрную птицу, клюющую со стола зерно:

– Алексей, чего этот ворон у нас делает? – шёпотом спросила она.

– Ест, не видишь, что ли? Друг это мой.

– А, приручил? Понятно!

Ворон, услышав разговор, перестал клевать и уставился на девушку.

– Ой, боюсь я его, колдовская птица!

– Он мне помогает, выручил раз крепко. Одевайся, в порядок себя приводи, завтракать будем.

На завтрак была гречневая каша с мясом, яичница, копчёная белорыбица, ну и сыто сладкое.

После завтрака, когда холопы убрали со стола, Кошкин завёл разговор:

– Полагаю, ты не просто так вернулся, чтобы меня проведать?

– Прав ты, боярин.

– Конь у тебя справный, кольчуга, при оружии ты. Всё не нашей выделки, и так думаю, что больших денег это всё стоит.

– И опять в точку. Немецкое железо, в Великом Новгороде купил.

– Никак – клад нашёл? – усмехнулся боярин.

– Кабы так… С ушкуйниками ходил, набегом на шведов да саамов.

– Так с ними, как я прослышал, мир вроде подписывали?

– Выходит, свободным людям новгородским договор не указ. Только честно скажу тебе, боярин, не по мне это. Трофеи богатые взяли, риску много. С двумя кораблями шведскими на обратном пути биться пришлось.

– Неужели сдюжили?

– Ну да. Видишь, я здесь, перед тобой, а они рыб кормят.

– Лихо!

– Разбой это, дело пустое, только мошну набить. Славы не добудешь, а для чести урон. Кабы князю, Отчизне послужил… Не всё в этом мире деньгами измерить можно.

– Так ты послужить хочешь?

– А иначе зачем бы я всю свою долю, что саблей добыл, на оружие и снаряжение потратил? Можно было избу в Новгороде или Пскове купить да жить припеваючи.

– Хм, слышу я слова не мальчика, но мужа достойного. Захарий!

Явился слуга.

– Разговор у нас серьёзный. Принеси-ка вина!

Когда на столе появился кувшин с вином и две кружки, боярин слугу отпустил, а вино сам разлил – в знак уважения к собеседнику. Так делают при разговоре с равным, иначе бы слуга разливал.

Алексей этот жест оценил.

На Руси были традиции, жёсткие нормы поведения. Например, если гость в имение приехал равный по чину хозяину, хозяину полагалось спуститься с крыльца и встречать гостя на середине двора. Князя или столбового боярина положено было приветить у ворот, а человека служилого или боярина худородного – и вовсе стоя на крыльце.

– Не ошибся я в тебе, Алексей, есть в тебе стержень! Давай выпьем за мужей славных. И за тех, кто жив, как мы с тобой, и за тех, кто голову сложил за Отчизну.

Они выпили до дна и закусили.

– Теперь давай о тебе поговорим. Будешь у меня служить?

– За тем и вернулся.

– Похвально! Условия прежние. Хочешь, выселки себе бери на пропитание, хочешь – в имении живи. Я-то к ратной службе не годен уже, а двоих ратников каждый год выставлять должен.