Инна Бачинская - Небьющееся сердце

• Название: Небьющееся сердце
• Автор: Инна Бачинская
• Жанр: Детектив
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-699-97271-5

Бывшему библиотекарю Оле из-за безденежья пришлось устроиться официанткой в кафе. Постепенно она привыкла к новой работе, у нее даже появился поклонник – постоянный посетитель, симпатичный молодой человек. Поэтому у Оли не возникло и тени сомнения, когда однажды дождливым вечером парень предложил ее подвезти… Очнулась Оля связанной у него дома, и намерения ее поклонника явно были далеки от романтичных. Никто не знал, где она, и надеяться было не на что, но спасение все же пришло – в квартиру ворвался таинственный незнакомец, одним ударом уложил похитителя и освободил девушку. Благодарность Оли не знала границ, ради нового знакомого, Сергея, она была готова на все. Лишь спустя некоторое время она заподозрила неладное – слишком темными и непонятными оказались дела, которыми занимался Сергей, и она явно не сможет остаться в стороне…

---

Навещая их, она каждый раз со страхом ожидала, что Старая Юля сообщит ей, что ее разыскивали. Но все было тихо, никто ею не интересовался, и она постепенно стала успокаиваться. Ей хотелось навестить Зинку и Надежду Андреевну, но она не решалась. По той же причине – боялась услышать, что приходила полиция, расспрашивала о Витьке, да и о ней тоже… Нет уж, лучше держаться от них подальше.

Тогда, в ноябре, на другой день, он пришел к ним в кафе попрощаться, принес цветы, поцеловал ее при всех, сказал, что позвонит. Потом, когда он ушел, Зинка сказала, как ей показалось, с завистью: загуляла, мол, с мужиком, тихушница, так бы и сказала, а то и соврать-то толком не умеет. На что Надежда Андреевна ответила, что это ее, Оли, личное дело, а что соврать не умеет, так это потому, что честная, не то что некоторые, которым соврать – раз плюнуть…

Через несколько дней Зинка принесла страшную новость об убийстве Витька. С душераздирающими подробностями. Якобы нашла его соседка, которая забеспокоилась, пошла проведать, а дверь была открыта, она вошла, звала и кричала, но никто не отзывался, а потом в спальне она увидела… Витька, мертвого, убитого и задушенного. Соседкой была все та же вездесущая тетка Эмма, которая много лет назад обнаружила мертвого Петровича. Такое было ее счастье…

Оле тогда показалось, что она потеряет сознание от ужаса… К счастью, никто на нее не смотрел в ту минуту. Она с тоскливым страхом ожидала, что придут люди из полиции, будут их расспрашивать… Она совсем не умела лгать и, когда все-таки приходилось, в жизни не без этого, страшно переживала и стеснялась. Она еще долго репетировала, как будет рассказывать, где была и с кем… Она почти не вспоминала ту ночь и убийство Витька. Ее мысли были заняты одним – как она это скажет, какими словами и какое у нее будет выражение лица, чтобы не выдать себя и не дай бог Сергея.

Но время шло, а к ним в кафе никто не приходил, да так и не пришел. Разговоры о Витьке постепенно сошли на нет, а потом и вовсе прекратились. Изредка кто-нибудь интересовался, не нашли ли убийц. Прошел было слух, что Витька примерно в это время искал парень по имени Анатолий; потом, что в погребе у Витька была закопана женщина; потом, что убийцу, кажется, нашли, что оказалось неправдой… Время от времени кто-нибудь философски замечал: «Был человек и нет человека! Вот она, наша жизнь!» И все.

Сергей позвонил, когда она и ждать перестала, почти через полтора месяца, в конце декабря, и пригласил к себе, в соседний городок Зареченск. Оля не знала, хочет она ехать к нему или нет… Нет, пожалуй. Она была ему очень благодарна, если бы не он, страшно подумать, что с ней было бы! Она помнила, как деловито он все вокруг осматривал, подбирал с пола пуговички от ее блузки, не обращая ни малейшего внимания на убитого человека, и эта деловитость смущала ее…

Уже потом, когда они были вместе, она как-то спросила его, почему он не вызвал полицию, зачем нужно было убивать… Сергей ответил, что такие подонки, как Витек, не имеют права на жизнь, что он бы ее убил, замучил до смерти. А если бы он сдал Витька ментам, то, может, и до суда бы не дошло… ведь не убил же! Может, и не собирался, а наоборот, влюбился парень, потерял голову, поди, докажи. И выпущенный на свободу Витек через некоторое время нашел бы себе другую жертву.

…Они стали жить вместе. Впервые у Оли было много денег. Сергей был щедрым человеком, давал деньги не считая. Сначала ей было неловко, потом она убедила себя, что, раз дают, надо брать. Экономя, она ухитрялась откладывать деньги для Кирюши и Старой Юли. Их радость при виде подарков была намного важнее. Ей было хорошо с Сергеем, и она не задумывалась, что же будет с ней дальше. Все зависит от него. Вообще все в жизни теперь зависит от него.

По прошествии какого-то времени она могла уже без содрогания вспоминать Витька и перебирать в памяти все мельчайшие детали: его голос, срывающийся на визг, комочки слюны в уголках рта, холодные липкие руки. Она понимала, от чего спас ее Сергей, и знала, что, если ему понадобится ее помощь, она пойдет красть, или продавать себя, или может даже… убьет кого-нибудь! Иногда ей казалось, что она как личность закончилась и существует только в виде придатка к нему, обеспечивая ему комфорт, готовя любимые блюда, стирая и убирая. Ее желания и мысли были не существенны, планов на будущее она не строила. Все будет, как захочет он. В глубине души она понимала, что превращается в растение, но это ее не трогало. Вот только Кирюша… Ему нужен дом и она, Оля.

Была ли это любовь? Возможно. Любовь может принимать разные формы. Иногда очень странные. Витек тоже ведь по-своему любил ее. Так и она любит Сергея… как собака хозяина. Иногда что-то в ней бунтовало, и ей хотелось кричать и бить посуду. То вдруг просыпался интерес к жизни, и она подолгу рассматривала себя в зеркале, надевала новые платья, купленные на деньги Сергея, по новому причесывалась, становилась надрывно веселой и жизнерадостной. Они шли в ресторан или на концерт. На нее смотрели мужчины, и ей нравились эти взгляды… а потом порыв угасал, на смену ему приходило чувство тревоги и печали. Она казалась себе некрасивой, неловкой, неинтересной. И недоумевала, что же он в ней такое рассмотрел? Сергей был видным парнем, уверенным в себе, сильным и… опасным. Она помнила, как он легко убил Витька… как жука… как муху…

Она не знала, чем он занимается, и не стремилась узнать. Он часто исчезал на несколько дней, а однажды на целых три недели; иногда внезапно, лишь оставив короткую записку или позвонив, что уезжает и вернется через пару дней. Когда ему звонили, Сергей говорил в трубку: «Да. Нет. Понял. Сделаю. Перезвоню, когда вернусь». После чего, словно поднятый по тревоге, хватал спортивную сумку с самым необходимым, всегда стоящую наготове, и уходил. Его собранность, жесткая дисциплина – он делал гимнастику, не пил и не курил, бегал кроссы, был способен просыпаться от малейшего шороха или не спать вовсе, – говорили, что работа его была не для слабонервных. В результате контузии, полученной где-то в «горячей точке», его мучили сильнейшие головные боли, и он часами лежал неподвижно, боясь пошевелиться, бледный, с белыми от боли глазами, ожидая, когда пройдет приступ. Из его друзей к ним приходил лишь один Женя Костенко. Боевой братишка, называл его Сергей. И они позволяли себе расслабиться, напиваясь до потери сознания. Она оставляла их одних, уходя в кино или бродила по городу, если позволяла погода.

Сергей научил ее водить машину; по его звонку она встречала его несколько раз в разных местах. Один раз ей пришлось гнать машину около трехсот километров до другого города, и он до смерти напугал ее, так как вывалился из кустов в условленном месте грязный, страшный, небритый, с окровавленной рукой, перевязанной какой-то тряпкой. Он водил ее в тир, и они стреляли там. Она смотрела на его лицо – каменно-жесткое, и прищуренные глаза… и думала, что точно так же он стрелял по живым мишеням, а может быть, стреляет и сейчас. Иногда она звонила по его поручению и принимала звонки, не понимая смысла сказанного. Он мог на нее рассчитывать, и они оба знали это.

Она жалела его. Да, да, она его жалела! За постоянный риск, за то, что прошел войну, не имел семьи, жил как волк-одиночка. За головные боли. За страшную тайную мужскую жизнь, о которой она не столько знала, сколько догадывалась, изо всех сил пытаясь облегчить ему эту жизнь. А когда-нибудь потом… может, он поймет, что она для него значит, и они, может быть… куда-нибудь уедут и начнут жизнь сначала.

А как относился к ней Сергей? Хорошо, наверное. Он был сдержан и немногословен.

– С тех пор как ты со мной, у меня есть дом, – сказал он ей однажды. – У нас все будет, – сказал он в другой раз, – дай мне немного времени.

И это было равносильно признанию в любви. Просто одному человеку для признания нужно много слов, а другому достаточно двух или трех.

– Ты настоящая жена солдата! – Разве это звучит хуже, чем, допустим: – Я люблю тебя, я схожу с ума по тебе, я готов умереть за тебя!

Он часто делал ей подарки: духи, золотые сережки, кольцо с бриллиантиком… Значит, любил?

…Уже стемнело, когда Оля подошла к дому. Она вошла в аллею больших старых лип. Темно-зеленые их ветки смягчали льющийся сверху тусклый свет уличных фонарей. От самого крайнего дерева отделился человек и шагнул к ней. Оля нерешительно замедлила шаг, но тут же с облегчением узнала Сергея и удивилась – когда же он успел вернуться? Сергей взял ее за руку и потянул к себе.

– У нас неприятности, Заяц, – сказал он вместо приветствия, – нужно уходить. Домой нельзя. Я жду тебя уже около двух часов. Слава богу, ты пришла.

В его голосе, обычно сдержанном, звучали непривычно теплые нотки, словно он сожалел о том, что происходит. Оля испуганно смотрела на него.

– Не бойся. – Он слегка сжал ее плечо. – Мы пробьемся. Ты только помни, я ни в чем не виноват, и ничего себе не выдумывай! Возьми. – Сергей протянул ей большую сумку. – Здесь новый мобильник, твои вещи, не знаю, те ли взял, я в женских вещах не сильно разбираюсь… и оружие, твой сувенирный пистолет. – Он улыбнулся, стараясь подбодрить ее. «Сувенирным пистолетом» они шутя называли бразильский револьвер «Magna Charta», изящную дамскую игрушку белого металла с деревянной рукояткой, подаренную Сергеем на день ее рождения.