Вильям Шекспир - Как вам это понравится. Перевод Юрия Лифшица

• Название: Как вам это понравится. Перевод Юрия Лифшица
• Автор: Вильям Шекспир
• Жанр: Поэзия

Одна из лучших комедий В. Шекспира в свежем переводе переводчика и поэта Юрия Лифшица. Искрометный юмор, тонкие философские размышления, блестящие диалоги и проникновенные монологи – все это бережно передано переводчиком, сделавшим переложение произведений британского барда делом всей своей жизни. Книга предназначена для любителей занимательного и вместе с тем вдумчивого чтения. В оформлении обложки использована картина шотландского художника Роберта Уокера Макбета (1848—1910) «Розалинда».

---

ОЛИВЕР. До встречи, милый Карл.

(КАРЛ уходит.)

Надо сделать все, чтобы этот силач не остыл до поединка. Будем надеяться, он покончит с братом. Не помню, чтобы я ненавидел кого-нибудь так же, как его. С чего бы это? Брат вроде и учтив, и благородно настроен, и воспитан, хотя и не имел гувернеров. Сердца всех людей распахиваются перед ним, а мои домашние, знающие его с детства, души в нем не чают. Из-за него я вечно остаюсь в тени. Но скоро этому придет конец. Атлет герцога разгонит тучи. Надо только настроить мальчишку Пойду-ка разыщу его. (Уходит.)

Акт первый. Сцена вторая

Лужайка перед замком герцога.

Входят РОЗАЛИНДА и СЕЛИЯ.

СЕЛИЯ. Ну, пожалуйста, Розалинда, сестричка моя милая, улыбнись.

РОЗАЛИНДА. Селия, радость моя, я и так поминутно улыбаюсь, а тебе хочется, чтобы улыбка навеки застыла на моем лице. Если твои уроки не заставили меня забыть изгнанного отца, то твои нравоучения не принудят меня вспомнить об оставленных мною удовольствиях.

СЕЛИЯ. Следовательно, моя любовь к тебе перевешивает твою ко мне. Вот если бы мой дядя стал герцогом, то есть если бы твой отец, изгнав моего, нас бы при этом не разлучил, то я из любви к тебе научилась бы считать твоего отца своим. И ты сделала бы то же самое, если бы любила меня по-настоящему, с такою же неподдельной пылкостью, с какою я люблю тебя.

РОЗАЛИНДА. Прикажешь мне забыть о безысходности моего положения и радоваться выгоде твоего?

СЕЛИЯ. Нет, я лишь хочу тебе напомнить, что у моего отца только одна дочь и что других детей у него нет и не предвидится. Так вот: когда он умрет, ты тоже будешь его наследницей. И все, что твой отец уступил моему поневоле, я возвращу тебе полюбовно. Клянусь небом, так и будет! И пусть я стану уродиной, если нарушу свой обет. Так неужели и теперь моя милая Роза, моя дорогая Линда не улыбнется?

РОЗАЛИНДА. Теперь, сестричка, я готова не только улыбаться, но и подумать о развлечениях. Кстати, не увлечься ли мне кем-нибудь? Что ты на это скажешь?

СЕЛИЯ. Пожалуйста. Сделай одолжение. Чем любовь не развлечение? Только не увлекайся подобными развлечениями всерьез. После любовного приключения твои щеки должны сохранить румянец невинности, а честь – не потерпеть никакого урона.

РОЗАЛИНДА. А как мы будем развлекаться?

СЕЛИЯ. Попробуем с помощью остроумия заставить милую бабушку-Фортуну внимательнее следить за своим колесом, чтобы отныне она была щедра ко всем без исключения.

РОЗАЛИНДА. Ах, если бы у нас это получилось! Ведь она исключительно бестолкова в распределении благ. Особенную близорукость обнаруживает эта щедрая старушка, когда осыпает благодеяниями нас, женщин.

СЕЛИЯ. Ты права. Красавицам она порой отказывает в добродетели, а добродетельных зачастую наказывает отсутствием привлекательности.

РОЗАЛИНДА. Тут ты ошибаешься. Ты считаешь Фортуну владычицей в царстве Природы. Однако Фортуна распределяет в мире только материальные блага, тогда как внешностью награждает нас Природа.

Входит ТОЧИЛЛИ.

СЕЛИЯ. Как это – ошибаюсь? Разве Фортуна не может изуродовать красоту, созданную Природой? Если мы с помощью природного остроумия насмехаемся над Фортуной, то, может быть, именно Фортуна с помощью этого дурака обрезает нить нашего разговора.

РОЗАЛИНДА. Значит, Фортуна ни во что ставит Природу, если присланный Фортуной прирожденный придурок может срезать природного острослова.

СЕЛИЯ. Но может, ты все-таки права, и здесь замешана не Фортуна, а Природа? Что если мы, по мнению Природы, слишком тупо острим, хотя это не к лицу таким полубогиням, как мы? Тогда этот точильный камень, то есть этот дурак, направлен к нам именно Природой. Сплошь и рядом о тупость дурака природные остряки затачивают свои остроты. – Эй, острослов, куда тебя несет?

ТОЧИЛЛИ. Меня послал ваш батюшка за вами, госпожа.

СЕЛИЯ. Ты теперь служишь ему послом?

ТОЧИЛЛИ. Клянусь честью, нет. Просто он велел мне позвать вас.

РОЗАЛИНДА. От кого ты узнал эту клятву, шут?

ТОЧИЛЛИ. От одного очень странного рыцаря. Мы ели с ним говядину с горчицей и заспорили: он клялся собственной честью, что говядина еще куда ни шло, а горчица никуда не годится, а я доказывал, что говядина никуда не годится, а горчица еще куда ни шло. И все-таки, если предположить, что я был прав, ложной клятвы рыцарь не дал.

СЕЛИЯ. А как ты убедишь в этом нас, ходячая палата ума?

РОЗАЛИНДА. В самом деле, спусти с цепи свое красноречие.

ТОЧИЛЛИ. Посмотрите друг на друга, возьмитесь за подбородки и поклянитесь своими бородами, что я плут.

СЕЛИЯ. Будь у нас бороды, мы бы поклялись ими, что ты плут.

ТОЧИЛЛИ. Будь я плутом, я бы тоже в этом поклялся. Но если бы вы поклялись тем, чего у вас нет, вы не дали бы ложной клятвы. Не солгал и тот рыцарь, поклявшись собственной честью, которой у него отродясь не было. Нет, возможно, она у него и была когда-то, но он утопил ее в ложных клятвах задолго до того, как ему подали говядину с горчицей.

СЕЛИЯ. О каком рыцаре, скажи на милость, ты ведешь речь?

ТОЧИЛЛИ. О том, который сейчас в чести, по милости вашего отца.

СЕЛИЯ. Тот, кто в чести у моего отца, не может быть бесчестным. Ты обнаглел, шут. Попридержи язык, пока тебе его не укоротили.

ТОЧИЛЛИ. Досадно, что дуракам запрещено разумно оценивать дурацкие поступки благоразумных людей.

СЕЛИЯ. Ты говоришь сущую правду. С тех пор как дуракам запретили пользоваться имеющейся у них каплей разума во благо умным, стала куда заметнее капля дурости, имеющаяся у благоразумных людей. Смотрите, к нам идет господин Де Форс.

РОЗАЛИНДА. Обремененный новостями.

СЕЛИЯ. Которыми он нас закормит, как голубь свой выводок.

РОЗАЛИНДА. И от этого мы растолстеем.

СЕЛИЯ. Благодаря чему приобретем более товарный вид.

Входит ДЕ ФОРС.

Здравствуйте, господин Де Форс. С чем это вы к нам пожаловали?

ДЕ ФОРС. Очаровательная принцесса, очень сожалею, но вы упустили возможность посмотреть поучительную картину.

СЕЛИЯ. Картину? А в каких тонах?

ДЕ ФОРС. Виноват, госпожа, но я не знаю, что вам ответить.

РОЗАЛИНДА. То, что подскажет остроумие и удача.

ТОЧИЛЛИ. Или присоветует провидение.

СЕЛИЯ. Ты хватил через край, шут.

ТОЧИЛЛИ. Как и положено шуту.

РОЗАЛИНДА. Тогда твое положение очень шаткo.

ДЕ ФОРС. Сударыни, вы поставили меня в тупик. Я только хотел вам сказать, что вы упустили случай понаблюдать за поединком борцов, вот и все.

РОЗАЛИНДА. И что вы имели нам сообщить?

ДЕ ФОРС. С вашего разрешения, я начну с начала. Хотя состязание было прервано на самом интересном месте, окончание борьбы ваша светлость может увидеть здесь, потому что именно здесь схватка продолжится.

СЕЛИЯ. Прекрасно. Но где же ваше начало? Убито и зарыто?

ДЕ ФОРС. Вызов приняли старик и трое его сыновей…

СЕЛИЯ. Недурное начало для сказки.

ДЕ ФОРС. Трое добрых молодцев, писаных красавцев…

РОЗАЛИНДА. С надписью на шее: «Доводится до сведения каждого…».

ДЕ ФОРС. Не успел выйти старший брат, как борец герцога по имени Карл схватил его и ударил оземь. Боюсь, у молодого человека переломаны кости. Жизнь его висит на волоске. Среднего и младшего постигла та же участь. Они лежат без движения, а несчастный старик-отец горько сетует на постигшую их судьбу. Наблюдать за страданиями этой семьи выше человеческих сил.

РОЗАЛИНДА. Бедолаги!

ТОЧИЛЛИ. Виноват, господин Де Форс, какую такую поучительную картину не увидала очаровательная принцесса?

ДЕ ФОРС. Ту, о которой я только что рассказал.

ТОЧИЛЛИ. Не скоро, видимо, я поумнею. Я и не подозревал, что наблюдать за игрой в сломанные кости – пoучительно для принцесс.

СЕЛИЯ. Разделяю твое недоумение.

РОЗАЛИНДА. Стало быть, еще нашлись охотники превратить свое тело в ударный инструмент? Или попасть на прием к костолому? Стоит ли нам смотреть на это, сестра?

ДЕ ФОРС. Если вы не уйдете с этой лужайки, вам придется стать свидетельницами борьбы. Как я уже говорил, она будет продолжена именно здесь и именно сейчас.

СЕЛИЯ. Делать нечего, остаемся. Тем более, что сюда уже идут.

Трубы. Входят ГЕРЦОГ ФРЕДЕРИК, ДВОРЯНЕ, ОРЛАНДО, КАРЛ и СЛУГИ.

ФРЕДЕРИК. Приступим. Если этот самоуверенный юноша глух к голосу разума, пусть пеняет на себя.

РОЗАЛИНДА. Кого имеет в виду дядя?

ДЕ ФОРС. Вон того молодого человека.

СЕЛИЯ. Бедненький, он и впрямь чересчур молод. Но, судя по его виду, не сомневается в своих силах.

ФРЕДЕРИК. Верить ли глазам? Селия, Розалинда? Неужели вы решили посмотреть на борьбу?

РОЗАЛИНДА. С дозволения вашей светлости.

ФРЕДЕРИК. Вряд ли вы получите удовольствие от схватки столь неравных противников. Жаль юношу, которому захотелось бороться с Карлом. Я пытался отговорить несчастного, но он еще больше разохотился. Может быть, вам удастся его отохотить.