Илья Бушмин - Убойная линия. Крутые меры

• Название: Убойная линия. Крутые меры
• Автор: Илья Бушмин
• Жанр: Триллер

Пытаясь выручить своего информатора, оперативник «убойного» отдела Максим Силин оказывается в эпицентре расследования громкого заказного убийства. В ходе следствия сыщик сталкивается с самым серьезным противником в своей жизни – с таинственным киллером, который устраняет каждого на своем пути и который не боится бросить вызов никому. Даже полиции.

---

Паяльник аж назад шарахнулся. Нервный он стал, Паяльник-то.

– Я про завалить ничего не говорил! – глаза стукача забегали, он лихорадочно соображал. Теперь – не о том, как помочь корешу, а как выбраться из истории, потому что пахнуть история начинала нехорошо. – Так, Максим Викторович, слушайте, я тут ваще ничего не знаю. Ваще не при делах. Генка сказал, там какие-то серьезные пацаны. А я с серьезными пацанами не хочу проблем иметь, врубаетесь?

Еще бы не врубаться. Думаешь, я хочу? Но вслух я сказал другое:

– Это ты мне позвонил, а не я тебе.

– Генка попросил его с кем-нибудь из мусоров свести. Простите, с кем-то из оперов. Ну, вы поняли. И все! Больше я и сам ничего не знаю.

– Ладно. Не бей копытом, понял я. На, передай своему Генке, – я выудил из кармана визитку со всеми своими телефонами на ней и вручил Паяльнику. – Тут все мои контакты. Скажи, если дело плохо, пусть звонит сегодня же.

Эх, знал бы я заранее, что будет уже поздно…

3

– И, значит, стою я на кассе, с деньгами. А пока очередь, я же уже сто раз в уме посчитал, сколько я им должен. А продавщица все пробивает товары, пробивает… Медленно так, знаешь, как при замедленной съемке.

Горшков оторвался от компьютера, на котором что-то печатала, посмотрел на Клюкина. Пожал плечами и продолжил тыкать кнопки. Где-то примерно в этот момент в кабинет зашел я. Клюкин, пожимая мне руку, продолжал:

– А там уже и сзади очередь. А на все пробивает, пробивает… Наконец типа пробила. Я даю ей бабло, на мне сдачу. Потом берет чек – и залипает. Смотрит на него тупым таким взглядом. И я понимаю – ни хрена это еще не все.

Горшков снова оторвался от компьютера.

– Не все посчитала?

– Посчитала все. Но неправильно. Потому что дальше следует шедевральный вопрос: «А я вам сколько сдачи дала?».

Горшков раздраженно вздохнул.

– Клюкин, ты мне эту хрень рассказываешь целых пять минут. И ради чего все? Эти пять минут мне никто никогда не вернет, понимаешь?

Мы их называли Чук и Гек. Честно говоря, не уверен, кто из них был Чуком, кто Геком.

Клюкин обиженно засопел. Горшков и сам понял, что погорячился, и пошел на попятную:

– И что дальше?

– Ничего.

В голосе Клюкина сквозил холод. Точно обиделся. Горшков со вздохом покачал головой и продолжил печатать. В кабинет вошел Мельник – собственно, все мы четверо и делили этот кабинет между собой. Пока все здоровались друг с другом, Клюкин несколько раз украдкой посмотрел на Горшкова. Понял, что тот не собирается расспрашивать дальше. И, как это у них всегда бывает, не выдержал сам.

– Дело не в продавщице. И не в товаре. Дело во всем. В самой, не знаю, ситуации. Я пока ехал на работу, думал об этом. Продавец, который ни хрена не умеет считать. Думаешь, это мелочь? А как насчет врача «скорой», который не умеет делать уколы? Моя мать пару раз на таких напарывалась. А учителя, которые пишут с ошибками?

Мельник явно вчера выпил – у него на физиономии было изображено страдание. Трогая голову, он махнул на Клюкина:

– О чем это он?

– Даже не спрашивай, – попросил я.

Горшков же воспринял странную речь Клюкина со всей серьезностью. Подумал и выдал:

– Все беда в непрофессионалах?

Клюкин торжествующе щелкнул пальцами.

– В точку. Дилетанты. Они повсюду. Вот когда мы были маленькими и думали про двадцать первый век, который когда-нибудь застанем, что мы о нем думали? Что это будет высоких технологий, или, там, век космических открытий? А вот утритесь все. Двадцать первый век – век дилетантов. Тех, кто хочет бабла, но не хочет ничего уметь, чтобы заработать их. Понимаешь?

Горшков начал тревожиться за Клюкина.

– Ты вчера выпил, да?

Неизвестно, как долго эта бессмыслица продолжалась бы, если бы в кабинет не заглянул Василич.

– Все в сборе? На развод.

Василич – наш старший опер. Проще говоря, руководитель подразделения. Промежуточное звено между нами, исполнителями, и начальником убойного отдела – подполковником Варецким.

Удивительное дело. Василич (Алексей Васильевич Харитонов, так его зовут, хотя вспомнить это непросто – для нас он просто Василич) и Варецкий одного возраста. Они одногодки. Обоим по полтиннику. Но толстый и запустивший себя Василич выглядит лет на десять старше Варецкого. Последний же – подтянутый, даже спортивный сукин сын. По характеру они отличались так же кардинально, как и внешне. Василич был добряком, ставившим себе задачу сглаживать острые углы. Варецкий был неприятным и жестким типом. Как и для многих в ментуре, для него главное в работе – это движение по карьерной лестнице вверх. Варецкий мыслил исключительно этими категориями. Он был на короткой ноге с начальником управления уголовного розыска и, поговаривают, наш подполковник был первым кандидатом на его кресло после отставки шефа УУР.

Сейчас Варецкий пробегал глазами бумаги за последние сутки.

– Пять раз судимый гражданин Суриков по кличке Сурик… С фантазией у них негусто, а?

– Век дилетантов, Александр Иванович.

Варецкий не был в курсе мутных рассуждений Клюкина, а потому смерил его унылым взглядом, и Клюкин заткнулся. Варецкий покивал рапорту и уставился на меня.

– Силин, созвонись со следаком. Надо закреплять чистуху. Желательно с выводкой на место. И главное, Силин… Что у нас главное?

В случае с Варецким я не был уверен, но рискнул:

– Поймать убийцу?

– Неправильно, Силин, – Варецкий смотрел на меня так, словно мысленно уже переваривал меня. Взгляд у него всегда был тот еще. – Главное в нашем деле – взять у следака подписанную карточку, что мокруха прошла как раскрытая.

– Так точно.

– Горшков, Кюкин, что у вас с морухой на Лесозащитной? Уже месяц глухарь висит.

– Работаем, Александр Иванович. Отрабатываем версии.

Сегодня Варецкий был не в духе, а Клюкин и Горшков могли получше подбирать отмазки. Варецкий сухо, с железными нотками в голосе, выдал «Какие, например, версии?», чем застал обоих врасплох.

– Ну… Эээ… – Клюкин беспомощно покосился на Горшкова. – Александр Иванович, бабка нелюдимая была, ни с кем не общалась. Родня только дальняя, судимых нет. В квартире пальцев не нашли. Местных уголовников мы тоже уже проверили, но по ним порожняк.

– В общем, как бы… глухарь, – закончил Горшков.

Варецкий в очередной раз одарил их тяжелым взглядом. Сегодня он решил выместить зло на них. Частенько негатив начальство вымещало на мне, но благодаря вчерашнему раскрытию по горячим следам сегодня можно было выдохнуть – когда есть свежие раскрытия, начальство благосклонно даже ко мне.

– В общем, так. К вечеру мне на стол расширенный план мероприятий. И чтоб все бумаги в деле были. Глухарь или нет, мне плевать, но чтоб к бумагам никто не мог придраться, все ясно?

Последняя фраза – в этом был весь Варецкий.

Что касается меня, то после утреннего развода я запросил досье на Генку Фролова. Который пока что, к слову, так мне и не позвонил. Времени прошло немного, да и сам он мог передумать. Но, учитывая, что за короткий промежуток времени – каких-то 12 часов – сразу из двух независимых источников пришла информация о причастности Фролова к какой-то движухе, стоило подготовиться. Как минимум, собрать информацию.

– Что у тебя?

Мельник поймал меня в курилке, где я дымил, сидел на стуле и листал материалы по Фролову.

– Да так. Карточка на типа одного. Думаю вот, может, попробовать вербануть его.

Мельник хмыкнул, взял досье, бегло пробежался глазами по первой странице с основными вехами в биографии Фролова.

– Да у него одна ходка только. Два года за разбой и все. Зачем он тебе такой?

– Два года за разбой, – согласился я. – Как думаешь, почему за разбой всего два года?

– Хм. Сотрудничал?

– Наверняка пел как соловей. Да и информация на него есть. Если ее правильно повернуть, чувак мне будет по гроб обязан.

4

Но все вышло совсем иначе.

Хронологию событий я установил чуть позже. Получается, что, пока я убивал время на утреннем разводе у Варецкого, Паяльник решил не тянуть кота за хвост и сразу отправиться к Фролову, чтобы передать послание. По пути дважды позвонил. Оба раза голос оператора бесстрастно поведал, что телефон абонента находится вне зоны действия сети. Время было утреннее, а Фролов ранней пташкой никогда не был, так что Паяльника это нисколько не смутило.

Фролов обитал на улице Юных Ленинцев. В ничем не примечательной «хрущевке», по соседству с такими же «хрущевками». Паяльник, как я узнал потом, набрал номер квартиры Фролова на домофоне. Шли громкие гудки – но никакого ответа не было. Паяльник уже думал, не уйти ли ему вообще, но положение спасла бабушка. Одна из соседок Фролова по подъезду открыла дверь, выбираясь из дома. Паяльник буркнул ей «Здрасте», чем заслужил долгий, настороженный и пристальный взгляд, и прошмыгнул в подъезд.