Татьяна Брагина - Книга о жизни. Вера в человечество и многоточие

• Название: Книга о жизни. Вера в человечество и многоточие
• Автор: Татьяна Брагина
• Жанр: Русское современное
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-906909-13-8

Эта книга написана для тех, у кого сейчас сложный период в жизни, кому одиноко, больно. С кем рядом нет человека, который смог бы выслушать и помочь ответить на важный вопрос. Для тех, кому нужна поддержка и понимание, но кто не находит их. Кто не видит своего будущего, не хочет вспоминать прошлое и чье настоящее как в тумане. Эта книга – невидимый собеседник, который расскажет свою историю жизни и натолкнет на какие-то мысли, способные привести к решению. С этой книгой легче перенести трудности, помолчать и подумать о жизни, улыбнуться, вытереть слезы бледной рукой и смело пойти вперед.

---

Не бойтесь терять, не бойтесь проходить жизненные горести в одиночку. Знайте: пройдя все тягости в этой жизни, в следующей вы не вернетесь к ним, вам будет только легче и лучше. Страдайте ради счастья. Звучит, конечно, не весело, но очень глубоко. Поблагодарите вас в жизнях ранее за то, что сейчас у вас не все так плохо, как могло бы быть, ведь вы в прошлом облегчили свою жизнь в будущем.

Надеюсь, свою мысль я донесла как можно проще и доступнее и смогла немного облегчить вашу боль от утраты. Тяжело, когда не знаешь, что будет потом, тяжело от неизвестности, а в остальном самое важное – терпение, перетерпеть, смириться и думать только о хорошем, о хорошем своем будущем и о хорошем будущем человека, который переродится на следующем уровне. В конце концов, мы все смертны, и то, что вы переживаете сейчас, в той или иной мере переживет каждый человек на земле: и потери, и мысли с просьбами о помощи, дать сил, и бессилие, чтобы проститься и просьбы о невозможном.

Собрание людей проходит в невесомости,
Они не говорят, не дышат, растворились в сонности.
О чем тогда молчат они, зачем тут этот сбор идет?
Один сказал другому: «Мой друг скоро с ума сойдет».
Второй ответил мысленно: «Я знаю, вижу истину,
Не стоит волноваться, брат.
   Сойти с ума – значит проститься
С людьми, с законом, с миром, духовно внутри слиться».
Тут в разговор вмешался старец, чей голос важен был в суждении.
Сказал он: «Наш разум – глянец, спасется он в спасении».
Потом втроем, подняв свой взор наверх, к Нему, едино-единением,
Решили другу так помочь, свести с ума мгновением.
И человек, что болен был, в тюрьме сидел, боялся отражения.
Обдумав, ангелы к нему спустились, пришли в момент забвения.
Явили образы свои, сказав: «Близко спасение,
Ты лишь не бойся нас, ответ несем без опасения».
И человек, как камень, замер, его волна как будто подняла,
И тело осязало душу отчетливо, она была жива.
Накатом вера захлестнула, преобразился он,
С тех пор несет его судьба сквозь жизни полигон.
И долго то собрание еще спасало души падших,
Несчастных, не верующих, зло мыслящих, слепых, околдованных, распавших.
Вдыхало веру в них, встряхнуть пыталось, проникнуть, вникнуть.
И каждый человек на свете видел цель, лишь потоку мыслей давая стихнуть, стихнуть…

«Вера в человечество и троеточие»

Глава вторая Тело, знаете ли, не хухры-…!

Утром – голова, вечером – живот, во вторник – горло. Через месяц: скорая – больница – операция. А реально ли было предсказать и остановить все болячки? Реально. Какой раз на себе любимой убеждаюсь: все болезни – от головы. Очень много в интернете стали об этом писать, постоянно натыкаюсь на статьи, где говорится, что неспроста у вас то или иное болит, выпадает или выскакивает. Давайте вместе еще раз совершим самоанализ тела. Что на языке, то и в голове: типун на языке – хорош трепаться попусту, прыщи на лбу – хватит много думать, болит спина – так скиньте с нее «тяжесть». Никогда не обращали внимания, что мамочки очень редко болеют, и если болеют, то быстро? Или же болеют один раз в год, конкретно, за всех. Почему? Потому что нет времени болеть: есть дети, есть обязанности, есть ответственность, нельзя расслабляться, как бы тяжело ни было, период реабилитации у них проходит в два раза быстрее, чем у обычных людей, потому что есть весомый смысл в выздоровлении – дети! Частенько попадаю в интернете на хорошие статьи, зачастую не знаю автора, но написанные вещи вдохновляют. Вот вам одна очень вдохновляющая история женщины, которая была на волосок от смерти. Реалисты скажут: что за ерунда? Бред, ты в это веришь? Ну а у самих глубоко внутри сидит маленькая вера в волшебство и боится поверить сама в себя, а может быть, не хочет? Лично я как оптимист так была вдохновлена этим рассказом, что отпустило вдохновение нескоро, даже немного зацепило эту книгу.

Меня везли на кресле по коридорам областной больницы.

– Куда? – спросила одна медсестра другую. – Может, не в отдельную, может, в общую?

Я заволновалась.

– Почему же в общую, если есть возможность в отдельную?

Сестры посмотрели на меня с таким искренним сочувствием, что я несказанно удивилась. Это потом я узнала, что в отдельную палату переводили умирающих, чтобы их не видели остальные.

– Врач сказала в отдельную, – повторила медсестра.

Я успокоилась. А когда очутилась на кровати, ощутила полное умиротворение уже только оттого, что никуда не надо идти, что я уже никому ничего не должна и вся ответственность моя сошла на нет. Я ощущала странную отстраненность от окружающего мира, и мне было абсолютно все равно, что в нем происходит. Меня не интересовал никто и ничто. Я обрела право на отдых. И это было хорошо. Я осталась наедине с собой, со своей душой, со своей жизнью. Только Я и Я. Ушли проблемы, суета и важные вопросы. Вся эта беготня за сиюминутным показалась настолько мелкой по сравнению с Вечностью, с Жизнью и Смертью, с тем неизведанным, что ждет там, в небытие…

И тогда забурлила вокруг настоящая Жизнь! Оказывается, это так здорово: пение птиц по утрам, солнечный луч, ползущий по стене над кроватью, золотистые листья дерева, машущего мне в окно, глубокое, синее, осеннее небо, шумы просыпающегося города – сигналы машин, спешащее цоканье каблучков по асфальту, шуршание падающих листьев… Господи, как замечательна Жизнь! И я только сейчас это поняла…

– Ну и пусть, – сказала я себе. – Но ведь поняла же. И у тебя есть еще пара дней, чтобы насладиться ею и полюбить ее всем сердцем.

Охватившее меня ощущение свободы и счастья требовало выхода, и я обратилась к Богу, ведь Он был ко мне уже ближе всех.

– Господи! – радовалась я. – Спасибо Тебе за то, что Ты дал мне возможность понять, как прекрасна Жизнь, и полюбить ее. Пусть перед смертью, но я узнала, как замечательно жить!

Меня заполняло состояние спокойного счастья, умиротворения, свободы и звенящей высоты одновременно. Мир звенел и переливался золотым светом божественной Любви. Я ощущала эти мощные волны ее энергии. Казалось, Любовь стала плотной и в то же время мягкой и прозрачной, как океанская волна. Она заполнила все пространство вокруг, даже воздух стал тяжелым и не сразу проходил в легкие, а втекал медленной, пульсирующей водой. Мне казалось, все, что я видела, заполнялось этим золотым светом и энергией. Я Любила! И это было слиянием мощи органной музыки Баха и летящей ввысь мелодии скрипки.

Отдельная палата и диагноз «острый лейкоз четвертой степени», а также признанное врачом необратимое состояние организма имели свои преимущества. К умирающим пускали всех и в любое время. Родным предложили вызывать близких на прощание, и ко мне потянулась вереница скорбящих родственников. Я понимала их трудности: о чем говорить с умирающим человеком? Который тем более об этом знает. Мне было смешно смотреть на их растерянные лица.

Я радовалась: когда бы я еще увидела их всех! А больше всего на свете мне хотелось поделиться любовью к Жизни – ну разве можно не быть от этого счастливым?! Я веселила родных и друзей как могла: рассказывала анекдоты, истории из жизни. Все, слава богу, хохотали, и прощание проходило в атмосфере радости и довольства. Примерно на третий день мне надоело лежать, я начала гулять по палате, сидеть у окна. За сим занятием и застала меня врач, сразу же закатив истерику по поводу того, что мне нельзя вставать.

Я искренне удивилась:

– Это что-то изменит?

– Нет, – теперь растерялась врач. – Но вы не можете ходить.

– Почему?

– У вас анализы трупа. Вы и жить не можете, а вставать начали.

Прошел отведенный мне максимум – четыре дня. Я не умирала, а с аппетитом лопала колбасу и бананы. Мне было хорошо. А врачу было плохо: она ничего не понимала. Анализы не менялись, кровь капала едва розоватого цвета, а я начала выходить в холл смотреть телевизор.

Врача было жалко. Любовь требовала радости окружающих.

– Доктор, а какими вы бы хотели видеть эти анализы?

– Ну, хотя бы такие. – Она быстро написала мне на листочке какие-то буквы и цифры. Я ничего не поняла, но внимательно прочитала. Врач посмотрела на меня, что-то пробормотала и ушла.

В девять утра она ворвалась ко мне в палату с криком:

– Как вы это делаете?!

– Что я делаю?

– Анализы! Они такие, как я вам написала.

– А-а! Откуда я знаю? Да и какая, на фиг, разница?

Лафа кончилась. Меня перевели в общую палату. Родственники уже попрощались и ходить перестали.

В палате находились еще пять женщин. Они лежали, уткнувшись в стену, и мрачно, молча и активно умирали. Я выдержала три часа. Моя Любовь начала задыхаться. Надо было что-то срочно делать. Выкатив из-под кровати арбуз, я затащила его на стол, нарезала и громко сообщила:

– Арбуз снимает тошноту после химиотерапии.

По палате поплыл запах свежего снега. К столу неуверенно подтянулись остальные.