Айра Левин - Такой чудесный день

• Название: Такой чудесный день
• Автор: Айра Левин
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-17-094102-5

В мире будущего человечество упорядочено и сплочено в единую Семью, управляемую и обслуживаемую суперкомпьютером. Общество, защищенное от проблем: расы генетически усреднены – темные волосы, средний рост, чуть раскосые глаза, дождь идет в ночные часы, чтобы не мешать горожанам, а наркотик, обязательный для всех и каждого, гарантирует хорошее самочувствие.

И неужели в этой блестяще отлаженной схеме у кого-то может возникнуть недовольство или, хуже того, склонность к бунту?

Оказывается, это возможно.

---

– Что ты такое рисуешь?

– Диаграммы генов. – Карл отвернул обложку и показал первую страницу. Скол наклонился, разглядывая поперечное сечение генов в локусе B3, аккуратно нарисованное и заштрихованное ручкой. – Пробовал работать углем, – пояснил Карл, – ничего не вышло. – Он захлопнул альбом, отложил уголь и выключил фонарик. – Спокойной ночи.

– Спасибо. И тебе.

Скол нащупал кровать в своей кабинке, размышляя, правда ли Карл рисует диаграммы – уголь для них совершенно не подходит, младенцу ясно. Пожалуй, надо сообщить о его скрытности и нетоварищеском поведении наставнику, Ли ЮБ, только сначала лучше убедиться, что помощь на самом деле нужна. Нет никакого смысла зря отвлекать Ли ЮБ и тратить время, свое и Карла.

Спустя несколько недель праздновали День рождения Уэя, и во второй половине дня, после парада, Скол с десятком студентов поехал на электричке в парк аттракционов. Они катались на лодках и бродили по зоопарку. Остановившись с другими у фонтана, Скол заметил Карла УЛ. Тот сидел на ограждении загона с лошадьми и рисовал в альбоме на коленях. Скол извинился перед приятелями и подошел.

Завидев его, Карл с улыбкой закрыл блокнот.

– Парад что надо, – сказал он.

– Да, супер. Рисуешь лошадей?

– Вроде того.

– Можно посмотреть?

Карл секунду глядел ему в глаза.

– Само собой.

Он перевернул страницы и показал жеребца, вздыбившегося почти во весь лист. Под блестящей шерстью вздувались мышцы, глаз дико вращался, передние копыта перебирали в воздухе. Рисунок был выполнен энергичными угольными штрихами и поражал жизненной силой и мощью. Скол никогда ничего подобного не видел. Он даже слов не мог подобрать.

– Карл, это… потрясающе! Супер!

– Не похоже.

– Похоже!

– Нет. Иначе я был бы в Академии художеств.

Скол поглядел на живых лошадей в загоне, на рисунок и снова на лошадей. Ноги у них были толще, а грудь не такая широкая.

– Правда, – сказал он, рассматривая рисунок. – Не похоже. Но как-то даже лучше, чем на самом деле.

– Спасибо. Этого я и хочу. Тут еще надо подправить.

Глядя на него, Скол спросил:

– Других рисовал?

Карл открыл предыдущую страницу и показал сидящего льва, гордого и настороженного. В нижнем правом углу стояла обведенная кружком буква «А».

– Обалдеть!

Карл листал дальше: два оленя, обезьяна, парящий орел, обнюхивающие друг друга собаки и припавший к земле леопард.

Скол рассмеялся.

– Драка! У тебя тут целый зоопарк!

– Да нет.

На всех рисунках в углу стояла «А» в кружочке.

– Что за штука?

– Раньше художники подписывали картины. Чтобы показать, чья работа.

– Знаю, но почему не «К»?

– А-а… – Карл листал альбом обратно. – Первая буква от «Аши». Так меня сестра называет. – Он дошел до жеребца, добавил несколько штрихов на животе и устремил взгляд на лошадей в загоне – взгляд, сосредоточенность которого теперь была объяснима.

– У меня тоже есть другое имя – Скол. Меня так дедушка прозвал.

– Скол?

– От «осколок», кусочек. Говорят, я похож на прапрадедушку. – Он еще посмотрел, как Карл оттачивает линию задних ног, и отошел. – Пора к своим. Рисунки – супер. Жаль, что тебя не сделали художником.

Карл поднял глаза.

– Не сделали. Так что я рисую только по воскресеньям, праздникам и в свободный час. Никогда не отрываю время от работы и других обязанностей.

– Правильно. Ну, бывай.

В тот вечер, после телепередач, Скол обнаружил у себя на столе рисунок с лошадью. Из кабинки напротив раздался голос Карла:

– Хочешь?

– Да. Спасибо. Потрясающе!

Изображение стало еще более живым и мощным. В углу красовалась обведенная кружком «А».

Скол пришпилил рисунок к доске для объявлений над столом, и тут вошла Йин ДУ с позаимствованным у него экземпляром «Вселенной».

– Где ты это взял?

– Карл УЛ подарил.

– Очень красиво. Карл, ты хорошо рисуешь.

– Спасибо. Приятно слышать, – отозвался тот, натягивая пижаму.

Йин шепнула на ухо:

– Страшно непропорционально. Но ты не снимай, а то он обидится.

В свободный час Скол и Карл изредка ходили в Музей до-У. Карл рисовал мастодонта, бизона, дикарей в звериных шкурах и бесчисленных солдат и моряков в разнообразных мундирах. Скол бродил среди первых автомобилей, диктопечатов[1], сейфов, наручников и «телевизионных аппаратов»; рассматривал макеты и изображения старых зданий: церквей со шпилями и контрфорсами, замков с башнями, больших и маленьких домов с окнами и засовами на дверях. В окнах, думал он, есть свой резон. Приятно было бы глядеть на мир из дома или с рабочего места, ты чувствовал бы себя не таким маленьким; а ночью ряды светящихся огней, наверно, смотрелись симпатично, даже красиво.

Как-то днем Карл зашел к нему и остановился у стола, уперев кулаки в бока. Скол подумал, что у него температура или что-нибудь посерьезнее: багровое лицо, неподвижный взгляд прищуренных глаз. Но нет, это был гнев – гнев, какого Скол отродясь не видел, настолько сильный, что Карл едва совладал с трясущимися губами.

– Что случилось?

– Ли, слушай, поможешь мне?

– Конечно! Не вопрос!

Карл наклонился и зашептал:

– Запроси для меня альбом. Мне только что отказали. Драка! Их там пятьсот штук, вот такущая стопка, и пришлось положить обратно!

Скол смотрел на него во все глаза.

– Запроси, ладно? Любой человек может в свободное время немножко порисовать, так ведь? Сходишь вниз, о’кей?

– Карл… – смущенно пробормотал Скол.

Карл выпрямился, остывая.

– Нет, – сказал он. – Нет, я просто… сорвался. Извини. Прости, брат. Забудь. – Он хлопнул Скола по плечу. – Я в порядке. Запрошу опять на следующей неделе. Наверное, и так слишком много рисую. Уни виднее. – Он направился по коридору к ванной.

Скол сел за стол и трясущимися руками обхватил голову.

Была среда. Встречи с наставником – по вудвергам, в 10:40. На этот раз он расскажет Ли ЮБ о нездоровье Карла. Теперь уже никто не упрекнет его в паникерстве. Скорее, в медлительности и пренебрежении долгом. Нужно было действовать при первом же четком признаке, когда Карл сбегал с просмотра телепередач (рисовать, вне всяких сомнений), или даже когда Скол впервые заметил его необычный взгляд. Злость побери! Чего ради он тянул? В ушах явственно слышался мягкий, укоризненный голос Ли ЮБ: «Ты не очень-то заботишься о товарищах».

В вудверг утром, однако, Скол спустился в центр снабжения за набором комбинезонов и свежим выпуском «Генетика». Взяв журнал и одежду, он прошел по рядам дальше и оказался перед секцией для рисования. Посмотрел на стопку зеленых альбомов; не пятьсот, конечно, но штук семьдесят или восемьдесят, и никто ими не интересуется.

Он пошел прочь, думая, что, наверное, спятил. И все же, если бы Карл пообещал не рисовать, когда не положено…

Скол вернулся – «Любой человек может в свободное время немножко порисовать, так ведь?» – и взял альбом и упаковку угольных стержней; с колотящимся сердцем и трясущимися руками встал в самую короткую очередь; глубоко вдохнул, потом еще и еще раз.

Приложил к сканеру браслет и стикеры комбинезонов, «Генетика» и угля с альбомом. Все одобрено. Он уступил место следующему товарищу и вернулся в общежитие.

У Карла было пусто, постель разобрана. Скол положил комбинезоны себе на полку, а журнал на стол. Дрожащей рукой написал на первой странице альбома «С условием: только в свободное время». Потом бросил рисовальные принадлежности на свою кровать и раскрыл «Генетик».

Появился Карл и начал застилать постель.

– Это твое? – указал Скол на альбом и уголь. – Кто-то забыл.

– Ах да. Спасибо. – Карл подошел и взял их. – Большое спасибо.

– Ставил бы хоть цифроимя на первой странице, если кидаешь где попало.

Карл вернулся к себе и открыл первый лист; поглядел на Скола, поднял правую руку и одними губами произнес:

– Клянусь любовью к Семье.

Они вместе поехали вниз на занятия.

– Обязательно было портить страницу? – спросил Карл.

Скол ухмыльнулся.

– Я не шучу. Тебе не приходило в голову, что записку можно написать на ненужном клочке бумаги?

– Вуд, Уэй, Иисус и Маркс!

В декабре того же 152 года пришла ужасающая весть об эпидемии Серой Смерти, за девять коротких дней уничтожившей все, кроме одной, марсианские колонии. В Академии генетических наук, как и прочих научно-исследовательских учреждениях, наступило беспомощное молчание, сменившееся трауром и затем всеобщей решимостью помочь Семье преодолеть это сокрушительное поражение. Все трудились упорнее и больше: занимались по воскресеньям; в Рождество отдыхали только полдня; свободное время было сокращено наполовину. Только генетика могла сделать грядущие поколения жизнеспособнее. Каждый стремился поскорее закончить обучение и приступить к первому настоящему заданию. «СНОВА НА МАРС!» – кричали со всех стен белыми буквами черные плакаты.