Джулия Лонг - Однажды в полночь

• Название: Однажды в полночь
• Автор: Джулия Лонг
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-17-093344-0

Красавец и богач Джонатан Редмонд, недоступная мечта самых блестящих невест Лондона, однажды ночью встречает прекрасную и таинственную Томасину де Баллестерос.

Кто эта экстравагантная молодая женщина, которую одни считают роскошной куртизанкой, а другие – испанской аристократкой? Почему она отказывается открывать Джонатану свои тайны? Какая опасность ее преследует и как ее защитить?

Поначалу Джонатан просто заинтригован, но вскоре его жгучий интерес к Томасине перерастает в совсем иное чувство…

---

– Ну, разумеется, – протянул отец так, словно для него представлялся непостижимым порыв сына броситься в драку, чтобы спасти человека, – впрочем, участие в уличной потасовке ради примитивного удовольствия полностью соответствовало характеру Джонатана.

Так что бесполезно разыгрывать из себя доброго самаритянина. Выгоды это не принесет.

Конечно, Джонатан никогда бы не очутился возле «Вепря и медведя», если бы Аргоси не потащил его в тот салон.

– От моего внимания не ускользнуло, что ты зачастил в дом известной куртизанки, которая живет в районе Ганновер-сквер.

Только вспомни про дьявола!

– Она не…

Проклятье! Двумя этими словами Джонатан выдал себя с головой, показав, что понимает, кого имеет в виду отец.

Они были едва знакомы. Но вопреки всему она уже иллюстрировала мнимые недостатки Джонатана в глазах других людей. Джонатан знал, что она станет его головной болью.

– Боюсь, «зачастил» – некоторое преувеличение, отец. Я побывал в салоне, часто посещаемом сыновьями многих твоих друзей, а также некоторыми писателями, поэтами, художниками и тому подобными личностями, и да, одна женщина выступала там в качестве хозяйки от лица графини Мирабо. Молодая женщина, о которой я говорю, не принадлежит к аристократии и не проживает в том доме, насколько мне стало известно. Куртизанка ли она? Я в этом полностью не уверен. Я вообще мало о ней знаю.

При словах «поэты» и «художники» отец поморщился. Слово «куртизанка» явно вызывало в нем меньше беспокойства. По правде говоря, Джонатан к поэтам и художникам относился примерно так же. Его интересовали вещи материальные, а не абстрактные. Он предпочитал действовать, превращать идеи в реальность, а не высасывать из них мякоть, чем склонны были заниматься подобного плана люди.

– Кем может быть молодая женщина, которая играет роль хозяйки перед компанией, состоящей из одних мужчин, Джонатан?

– Я в полном неведении, милорд. Почему бы вам не просветить меня?

Молчание.

Так… Сегодня отец не намерен даже улыбнуться. Все яснее ясного.

– Ее мать была испанской принцессой, которая перебралась в Англию после войны. – Такой был миф, в любом случае.

– Кто бы сомневался. У них матери всегда испанские принцессы.

– И ее пригласили по просьбе графини Мирабо, которая является настоящей хозяйкой салона.

– Графине сейчас сто пять лет, если она еще жива. Я думаю, года три из своей жизни она вела себя вполне респектабельно, а лет пятьдесят – крайне легкомысленно.

Она совершенно точно была особой легкомысленной, но это даже нравилось Джонатану. У графини имелась одна особенность: она не обращала внимания на то, что происходило в текущем десятилетии, и никто не мог предсказать, в каком наряде она появится в следующий раз – в тоге, в средневековой тунике, или в парике в придачу к платью с турнюром, или вся в заплатах, или в туалете по последней моде.

– Мне дали понять, что ей семьдесят семь и еженедельные собрания – это исключительно ее идея, и приглашают туда только по ее распоряжению.

Отец отмахнулся от его слов.

– Что касается твоих посещений салона, пусть об этом беспокоится леди Уинслоу.

Джонатан замолчал. Вот теперь он был по-настоящему неприятно поражен. Удивление переросло в едва сдерживаемый гнев.

Он – взрослый человек. Флиртуя, всегда проявлял осмотрительность. Не был бабником и ничем не запятнал имени семьи. А леди Филиппа Уинслоу – вдова, могла позволить себе поступать так, как ей заблагорассудится, и то, чем он занимался с ней, было его личным делом!

Но как отец прознал про это? Должно быть, у него глаза повсюду.

«Ты сам был девственником, когда женился, отец? Очень сомневаюсь в этом». Именно это ему хотелось сказать. Но сказал он другое:

– Боюсь, я не вполне понимаю, какое отношение это имеет к моему вступлению в клуб «Меркурий».

– У тебя нет никакого опыта в инвестициях, Джонатан. За исключением определения запаса прочности противников в игровых притонах, или покупки подарков определенного типа женщинам, или в одновременных ставках в мушку на пять карт, или в соревнованиях по дартсу. Люди в клубе будут с тобой вежливы и предупредительны, но начнут возмущаться тем, что есть некто, у кого нет не только личных доходов, но и необходимых знаний, чтобы по-настоящему обеспечивать свой вклад в рост общего благосостояния, и этот некто лишь демонстрирует причуды своего характера. Они станут возмущаться мной из-за того что я поспособствовал твоему вступлению в клуб.

Причуды характера? С каких это пор молодость, приятная наружность, богатство и мужественность стали причудами?

И да, он совершенно непревзойденный игрок как в дартс, так и в мушку!

Джонатан попытался еще раз:

– Я уверен, у меня есть склонности заниматься инвестициями. В конце концов, я – твой сын.

Лесть и чуточка шарма – годами проверенное средство смягчить суровое сердце.

Но отец ничего не подозревал о способностях сына. Вполне определенных способностях.

И не просто способностях. Джонатан жаждал заниматься этим видом деятельности, находил в нем настоящее наслаждение, воспринимал его как искусство. Это была точно такая же жажда, которая, должно быть, двигала его отцом и отцом его отца, чтобы накопить состояние, благодаря которому Айзея Редмонд через разные каналы контролировал не только свою семью, но и в настоящее время бóльшую часть Англии. Такую жажду, такое стремление не продемонстрировал никто другой из его сыновей. Что было удивительно даже для Джонатана.

– И каким образом ты можешь доказать эту свою склонность? – Отец сказал это почти снисходительно. Отчего Джонатану вдруг захотелось закричать: «Мне не двенадцать лет!»

Хотя это была бы интонация именно двенадцатилетнего мальчишки.

Джонатан впился ногтями в ладони, чтобы сдержаться.

– Я инвестировал в корабль с грузом шелка и удвоил вложения.

– Да? И что осталось от твоей прибыли?

– В настоящий момент…

Честно говоря, справедливо было ответить: «Ничего». Но так получилось совсем по иной причине, отличной от той, что предполагал отец.

Но когда Джонатан увидел выражение циничного удовлетворения на лице отца, то решил, что не будет просить ни о чем. И ничего не станет объяснять.

– Если ты испытываешь недостаток в средствах, Джонатан, и это является причиной желания вступить в клуб «Меркурий», ты можешь получить свою часть наследства и даже больше, как только женишься на достойной леди. Но не раньше. И еще, хорошо бы на будущее тебе отказаться от карт.

Слово «женишься» прозвучало у Джонатана в ушах как первые такты похоронного марша.

Вот теперь надо быть осторожным вдвойне. Джонатан понял, что отец приготовил ему какую-то неожиданность.

– На достойной леди?

Отец вздохнул.

– Почему меня не удивляет, что именно ты задаешь такой вопрос?

– Извини. Вероятно, нужно было спросить: каких именно леди ты считаешь достойными, отец?

Джонатан говорил спокойно, сохраняя на лице безразличное, насколько это было возможно, выражение. Но в вопросе было полно яда.

Отец был отнюдь не глуп. Он нюхом чуял бунт, как лисы чуют грызунов в зарослях на расстоянии в милю. Сейчас он холодно рассматривал сына.

Джонатан был слишком зол и испытывал слишком острое любопытство, чтобы испугаться.

Да и вопрос был правомерным. Его старший брат Майлс женился на совершенно неподходящей леди (предмет заботы отца) Цинтии Брайтли, и не скрывал, что безумно счастлив, словно доказывая своей решимостью и непреклонностью, что сделал самый правильный поступок в жизни. А потом Вайолет вышла замуж за графа, вышла абсолютно неожиданно, вызвав восторг у родителей. Вот только избранником ее оказался капитан Ашер Флинт, граф Ардмей – предположительно с частью индийской крови, прозванный Дикарем, рожденный от неизвестных родителей, выросший в Америке и получивший графский титул от короля, благодаря не в последнюю очередь использованию набора отвратительных качеств, жестокости в том числе.

Всю свою жизнь отец мечтал о титуле.

Если вдуматься, это было даже забавно. Еще ребенком Джонатан больше всего на свете желал заполучить отцовского черного жеребца и по ночам даже пытался увидеть во сне, как поскачет на нем. Со временем он перестал мечтать о скачках и на мулах, и на козлах для пилки дров, и на трех веточках, если вообще мечтал о скачках верхом.

Для отца желание устроить браки своих детей с подобающими людьми, вероятно, было тем же самым. Вот оно – так близко и так далеко.

Тем не менее никто не стал бы оспаривать тот факт, что граф Ардмей – единственный человек, который приручил Вайолет, сделал ее – привередливую и тираническую – счастливой, наградив ребенком.

– Достойная леди – это женщина из хорошей семьи и предпочтительно с титулом. Уверен, ты догадывался об этом, так что мог бы и не спрашивать.

Джонатан вдруг сообразил, что все происходящее походит на мучительный момент перед оглашением приговора в суде.