Жорж Дмитриев - Полупритворное волнение. Стихи

• Название: Полупритворное волнение. Стихи
• Автор: Жорж Дмитриев
• Жанр: Поэзия

Дорогому читателю! Все быстротечное – символ, сравненье. Цель бесконечная здесь в достиженье. Здесь – заповеданность Истины всей. Вечная женственность тянет нас к ней. финал «Фауста» И. В. Гёте перевод Б. Л. Пастернака

---

Чтоб стала ты счастливой!

Сказав мне тихо:
«В щёчку поцелуй.
По-дружески, и только!»
И что-то ёкнуло в груди
И ритм сердца сбился…
Моя щека небритая,
Твоя – она хрустальная!
Огранку дивную стекла
Украсит ли цветок увядший?
По-дружески могу обнять тебя,
Но целовать не смею!
Когда-то был я молодым
И делал это часто.
Теперь, когда я стал седым,
Мне сердце хочется отдать,
Чтоб стала ты счастливой!

Значит мне судьба такая

Мне не нужен акваланг,
Я хочу нырнуть поглубже,
Так сказать, на дно души
И дышать не кислородом, —
Пузырьками твоих строк.
Ты в стихах, как в море чайка,
В волнах – брызги,
В шторме – лучик маяка.
Значит мне судьба такая:
Лечь на дно и не всплывать —
Может рыбка золотая или
Дядька  Черномор
Мне пришлют в пучину вод
Вездесущих ихтиандров
И тома твоих стихов,
Чтоб в тиши морского грота
Исповедь большого сердца
Твоего мне прочитать.
33 богатыря
Охранять покой мой будут
Бескорыстно, ежечасно;
Тайный замысел Троянцев
Вскрыли хакеры – друзья,
Электронным чипом
Двери грота затворили навсегда!

Боль

Я не стану по каплям бегущим из крана
Мерить то, чего больше нет.
Боль – как отзвук былых проблем.
Мы смогли к ней с тобой привыкнуть,
И её не унять нам ничем.
Только шаг до закрытой двери.
Перейду лишь одну черту,
Не отмеренной мерой меря
Пустоту, пустоту, пустоту…
Загорюсь, словно дымный порох,
Телефона услышав трель,
Но поняв, что закончен воздух,
Зайду в душу свою, как в ванну,
Перекрою хворающий кран…

В мире чувств

В мире чувств есть только ароматы
От душистых полевых цветов.
Тех цветов, которых не однажды,
Мимо проходя не замечал.
И они бутоны раскрывают лишь для тех,
Кто их рукой не рвал.
Только тот, росой напоённый,
Что в глазах моих увидел май,
Только тот, кто это долго ждал,
Может попросить его потрогать
И в своём гербарии хранить!

Теория и Практика

Теория – это когда все известно,

Но ничего не работает.

Практика – это когда все работает,

Но никто не знает почему.

Мы же объединяем теорию и практику:

Ничего не работает и

Никто не знает почему.

Альберт Эйнштейн

Как мне хочется учёному ответить,
Что он – дважды Нобелевский лауреат,
Знать, увы, не может,
Чем Закон Безделия живёт.
Тот Закон никем не утверждён,
Он стремится быть стабильным
Для охраны лодырей страны.
Многие структуры охватив,
Он рукой железной, тайной,
Благостные вещи всюду говорит.
Говорит, что завтра будет лучше,
Что вчера мешал нам дикий Запад —
От него бежим мы на Восток.
Ищем там своей, глубокой правды,
Не найдя, спешим теперь на Юг!
Вежливо и очень аккуратно
Продвигает списками своих,
С частотой: один раз в месяц,
Казнокрадов обществу сдаёт.
Мол считают пусть простые люди:
Верить спискам следует опять!
Партии карманные, ручные,
Лжепартийной критикой сильны:
Никогда, нигде, ни в чём поныне,
Не проявят Истины лицо.
Вот, Альберт, какая здесь проблема:
Силою ума – не разрешить!

И грежу я

Мне бесприютно в доме оттого,
Что нет на стенке в толстой раме
Портрета дамы в нежно-голубом,
Идущей прямо по дороге.
Я б пригласил её на чай с вареньем,
Мятой и душистым мёдом.
Но путь её неведом мне
И грусть моя свисает паутинкой с потолка,
Которой заигрался Солнца лучик.
И грежу я твоей мечтою обо мне,
На даче сидя подле тёплой печки…

Слепые

Картина «Слепые»
Питера Брейгеля Старшего
Была написана в 1568 году.
В настоящее время находится
В Национальной галерее Неаполя.
Сюжет полотна описывает одну из притч,
Которая носит не прямой характер,
А скорее – аллегорический.
Слепы не по физическому недостатку,
А по своей недальновидности,
Объединяясь и надеясь друг на друга,
Но ведомые  «невидящим»,
Неминуемо упадут в «яму».

Кто ставит миг над часом,
Себя считает выше всех,
Противится строжайшей дисциплине:
Она не регламентирует его.
Свободен он в избрании подхода:
Сегодня славит то, что завтра отметёт.
Семьи традиционные устои
Он прикрывает фальшью важных дел.
Несёт ли он враждебные начала
В то общество, в котором сам живёт?
Реальность видя в зеркале кривом
Он упивается своею лжесвободой:
Не видеть равных среди равных,
И с праздными речами, ведёт туда,
Куда, не зная, сам идёт!

Пушисто-одуванчиковый май

Когда приходит долгожданный,
Пушисто-одуванчиковый май,
Вокруг всё крылья обретает-
Всем хочется сорваться и летать!

Когда в июне ты сдала экзамен
Сама решила: кем же быть теперь
И возраст школьный вдруг перечеркнула —
Красой своей решила ты увлечь!?

Теперь в июле дни длиннее и
Ночи кратки до смешного,
А туфли просятся гулять, так почему,
В глаза ты маме, о чём-то хочешь промолчать?

Поцелуем нежным отслужите

Я  спросил у костюмера
Как мне нарядить умело ту,
Что в сон мой стала приходить?
Он сказал: «Люби её такой,
Как она себя тебе являет!
Знай одно: одежда лишь  для глаза.
А для счастья важно понимание,
Доброта и искренность во всём!

Офтальмолог предъявил мне право
По глазам о девушке судить:
Если частокол ресниц раскрыт
Лепестками нежно-чистых красок,
Значит в самый трудный час
Свет любимых глаз тебе подскажет,
Для кого  ты должен
Жизнь свою достойную прожить!

Пожилая женщина на свадьбе внука
Обратилась с просьбой к молодым,
Чтоб они ни разу не снимали горечи
С прекрасных, милых губ.
И в тот час, когда закроют веки
Дорогих для сердца тебе глаз,
Поцелуем нежным отслужите,
Тем губам, что мёдом радовали вас!

Когда уходит музыкант

Посвящается музыканту Чаку Берри

/Dedicated to Chuck Berry/

Когда уходит музыкант и
Струны его пальцы не ласкают,
Лишь тихо-тихо память напевает
Мелодию сходящих ангелов с небес.
Высокий, стройный, смуглый парень
Любимцем стал для миллионов,
Ловящих хриплый голос
И ту улыбку, что звала в полёт
За самой – самой
Синей – синей птицей.
Он не играл – творил магическое действо
И волшебство
Шквал аплодисментов обрывал,
А он смеялся и играл,
Играл и наслаждался
Той удивительной,
Прозрачно – нежной нотой,
Которая меня звала
Бежать в неведомую даль
И встретиться с любимой…
Когда уходит музыкант,
То сердце разрывает мука,
А музыка его живёт
И здесь – за горизонтом,
И там, где не была она давно,
Где ждут и примут, как родную!

Губ твоих касание

Трогаю губами я,

Затаив дыхание,

Каждую проталинку

Твоего желания.

Сладость его чистая

По ветвям сочится.

Т. Сокольникова

Мысли лихорадочно
Ищут обстоятельства,
Встретить твой порыв.
Так вода из озера,
Сносит дамбу начисто,
Если переполнена
Сила её чувств.
И рука художника,
Режет холст с подрамника,
Если нет взаимности
Между сердцем мастера
И моделью юною.
Монолог закончить
На высокой ноте
Не даёт артисту
Остановка сердца
От избытка страсти.
Слов твоих гармония
Вносит смысл жить,
Губ твоих касание
Может и… убить!

Нет!

Если
Собрать
Все
Слёзы,
То
Получилось бы
Целое
Море…
Такое
Безбрежное
Моё
Личное
Горе…
От
Твоего:
«Нет!»

Может ли Счастье разбиться?

Может ли
Счастье
Разбиться?
Может,
Если
Оно
Из
Стекла!
Если
Любовь
Не
Слита
С
Чувством
На
Дне
Души!
Если
На
Крик
О
Боли
Сердце
Твоё
Молчит!
Если
Венецианский
Мастер
Совесть
В
Расплав
Стеклянный
Просто
Забыл
Задуть!

Беспечно-неизменная фригидность

Уселась кошка на руках у
Мраморной скульптуры
Девы юной.
Мурлычит,
Лижет каменную грудь и,
Согревая своим мехом,
Ждёт от неё взаимных ласк.
А дева сердца не имеет и
Полированные её плечи
Едва закрыты тонкой шалью.
Она не чувствует тепло и
Легких колкостей когтей
В подушках мягеньких
Кошачьих лапок.
Ничто не может оживить
Ни взгляд её
И не застывшую улыбку…
Так ты не ведаешь
Участие моё, мою заботу
И сердце  в камень остудив,
Ты даришь мне свою
Беспечно-неизменную фригидность.

Зима ушла