Егор Шевелёв - Узник острова Кос. Греческий дневник

• Название: Узник острова Кос. Греческий дневник
• Автор: Егор Шевелёв
• Жанр: Русское современное

Перед нами судьба человека, героя нашего времени. Жизнь сурова и жестока. Тем не менее наше молодое поколение находит в себе мужество и выдержку доказать, что является носителем достоинства и правды, способно определить своё место в истории. Ирония и юмор помогают взглянуть на мир глазами «наших людей» и увидеть судьбы обыкновенных людей в чрезвычайных ситуациях.

---

Вроде спал, вроде не спал. Хочется пройтись и размяться, но увы, нельзя. Спать не хочется, хоть и чувствую себя не выспавшимся. По телевизору начались утренние новости, время 7 часов. Пытаюсь вновь занять себя чтением книжки Льва Толстого «Крейцерова соната». Перечитываю абзацы по нескольку раз: мозг с трудом улавливает суть происходящих событий. Хочется поскорее растянуться на кровати, укрыться с головой одеялом и по-нормальному заснуть. Два долгих часа получтения и созерцания телевизора и вот прибываем в Афины. Гуськом идём в трюм. В одну руку беру сумку, пакет помогает мне нести мой сосед по связке наручниками. Нас ждёт целый микроавтобус, с виду как инкассаторский. Кладём вещи в багажник. Попарно снимают наручники и сажают во внутрь. Двигаюсь полностью на рефлексах, ничего не думаю, не предполагаю и время не считаю. Вот Афины, тут будет суд, а потом меня тут не будет. Остаётся ждать. Автобус изнутри таки пробудил некие ассоциации моего мозга: свинарник, гестапо, камера пыток, военнопленный. Металлические скамейки, окна миниатюрные, голова в такое не пролезет. Всё из стали в круглую дырку: и окна (примерно 20 дырок размером с монету и интервалом в 1 см), и двери к водителю. Чтоб не съехать со скользких скамеек на поворотах держимся пальцами за стенки, просунув их в отверстия. Кошмарный аттракцион. Самое поразительное – работает кондиционер, так что вся эта железная конструкция не представляет собой духовку или печку. В окно города не видно. Двери состоят из двух слоёв продырявленной стали, между ними оргстекло. Видно размыто и очень плохо, скорее б доехать. Тем временем подсаживают ещё откуда-то новых преступников, в татушках, бритые качки. Наверно из таких и состоит основной контингент будущей тюрьмы.

Минут 30 поездки, заезжаем в какой-то подвал. Тишина. Двигатель глушится, открываются двери. Нас по одному начинают выводить из микроавтобуса. То ли гараж, то ли погреб. Берём вещи, складываем на бетонный пол. Решётка, люди за ней. Очередной промежуточный полицейский участок. Ха, я думал хуже, чем на Косе быть участка не может. Я ошибался. Вот я и внутри с остальными соседями-попутчиками по маршруту. Грязно, очень грязно. Пустые бутылки, стаканы, обёртки, газеты и прочий мусор свален неравномерно горками на полу. Вдоль стен две бетонные скамьи, никаких стульев или матрацев. 30на10 метров примерные габариты. Одна маленькая стена – это решётка с дверью на всю стену. Из неё видно другую стену и автоматические двери, с которых въехала машина и соседнюю стену; с другой стороны камеры – древний загаженный унитаз и такой же рукомойник. Отгорожены от камеры тонкой декоративной короткой стенкой, примерно 4 на 2 метра. Увы, запахи удержать она не в состоянии. Сажусь поближе к решётке на газетку, но она не спасает попу от холодного бетона. Потолок высокий, метров5, из-за этого камера кажется ещё меньше и неуютней. Дышать нечем – смесь табачного дыма с туалетными и мусорными запахами. Переговариваюсь с относительно пожилым косовцем. Говорит, что через час нас должны забрать. Довольно хорошо знает английский язык. Сам владелец нескольких развлекательных заведений на Родосе, тоже на Верховный суд едет, надеется на лучшее: за август судьям подняли зарплаты на 10%, да и отдохнули они хорошо. А раз хорошее настроение, то и приговоры суда будут хорошие, есть на что надеяться.

Проходит час, другой – мы ещё здесь. Кто-то начинает колотить по решётке ногой, вызывая мента. Приходит, отвечает на вопрос: « Часа через 2—3 вас заберут. Ждите, тюрьмы бастуют». Совсем весело, скорее б прилечь и отдохнуть. Сажусь поудобнее, обхватив подогнутые ноги руками, ложу голову на колени. Время течёт медленно, зато кран на побитом умывальнике быстро и надоедливо.

Вот приезжает аналогичный микроавтобус, попарно выпускают из камеры, забираем свои вещи и садимся. Едем долго, вижу сквозь маленькое окно, как въезжаем куда-то с высоким забором и колючей проволокой наверху. Значит приехали. Выгружаемся, берём вещи, двигаемся гуськом. Вход. Дежурный мент, металлоискатель, указывает на дверь, идём туда, поднимаемся на второй этаж. Везде стрелки с указателями куда идти, увы, на греческом языке. Первым по списку посещений идёт грамотей. Заполняем анкету, потом фотографирование. Всё делается очень медленно. В кабинете на окнах решетки, всё выглядит очень дешево и убого. С полученной бумажкой с номером беру вещи и двигаюсь дальше. Так, касса, сдавать деньги, внутри никого нет. Иду дальше, спрашиваю у первого попавшегося мента, что дальше. Он спрашивает про деньги. Говорю никого нет, касса не работает. Идём с ним к кассе, мент пытается там кого-то позвать. Спустя 10 минут кассир приходит, списков заключённых нет, ждите. Жду в одиночестве 30 минут. Хочется спать невероятно, прилёг бы так на матрац и сразу же уснул. А ведь ещё шмон будет, все вещи перепаковывать заново. Приходит кассир, сдаю 60 евро с мелочью. Иду дальше. Длинные коридоры, на всех окнах решётки или сетки – всё грязное, обшарпанное, старое, дешёвое. Угнетает. В конце коридора дверь – там мини полицейский участок: комната и две лавки. Ждут шмона. Приходит очередной мент, спрашивает про деньги. Все идут сдавать, я первым иду на шмон. Единственный, блин, додумался спросить и дождаться. Теперь окончательно оторванный от коллектива буду идти первее всех. Плохо, что здешние менты английским почти не владеют. Шмонают быстро и невнимательно, в принципе есть шансы пронести что-нибудь нехорошее. Маленькая кабинка 3на3м, прозрачный стол, тонкая шторка, вешалка из прибитой к стене доске и торчащие из неё шурупы. Европа называется. После шмона, запихав назад вещи иду дальше. Коридоры и бесконечные двери – решётки, как в фильме про Терминатора. Приводят к боссу тюрьмы. Солидный кабинет, дорогие компьютеры, сам он сидит в форме, с виду чем-то напоминает Фиделя Кастро, может из-за военной формы. К большому сожалению и позору английским он не владеет вообще. Спрашивает через дежурного мента сколько мне лет и за что сижу. Получив ответ, интерес к моей персоне теряет и куда-то направляет. Краем глаза замечаю ландшафт за окном – роскошнейший парк, такому позавидует любой отель. Видать для сотрудников, чтоб не так печалились своей работой.

Опять коридоры. Выдали бумажку, хожу с ней. В конце каждого коридора теперь мент смотрит на бумажку и направляет меня дальше. Километр я здесь точно нагулял, наконец-то последняя инстанция. «Do you speak Russian?» «Yes.» «Room№1». Ведут в ту комнату. Печальные двери с окошком, пустынный коридор. Заводят меня в камеру и закрывают. Вхожу. 7 шконок, знавших лучшие времена. Несколько верхних мест свободно, матрасов нет. Смотрю куда б положить вещи и какое место занять. Блин, где же взять матрас? Сейчас бы расстелиться и спать. Группа людей с множественными татуировками подзывает меня к себе. Откуда, за что сидишь – обычные дежурные вопросы для здешних мест. Английский язык знают плохо. Неожиданно за спиной слышу: «Говоришь по-русски?» Оглядываюсь. Грузин. Злотая цепь на дубе том, на ней икона 5х5 см Божьей Матери. Габариты внушительные. Приглашает сесть к себе на шконку. Сесть – уже неплохо. Рассказываю свою историю с невероятными сокращениями, получается сплошной мизер. От двух уточняющих вопросов увиливаюсь, больше их не получаю. Минут через 30 открывают хату, иду звонить домой. Теперь я среди настоящих матёрых заключённых, не то что на Косе. Многие сидят 10—15 лет или будут сидеть и другой жизни им не видать. Потом называют моё имя, иду к дежурному. Там секретарём работает заключённый с которым я сидел на Родосе. Он меня узнаёт, обмениваемся приветствиями. Как результат – получаю чистый матрас. Укладываюсь на верхнюю шконку над грузином. Подушки не дают. Своя простынь сверху (их тоже не дают) и спать. Часов в 6 будят: ужин. Нужны купоны! Грузин куда-то ушёл. Албанцы показывают, что надо брать купоны и идти за едой. Грек это видит и говорит: «No», русские делают по-другому, ищи русских. Выхожу в коридор, меня все дружно направляют в 6 комнату. Вижу знакомого грузина, с ним компания: молодой высокий грузин с большим носом, таджик с многочисленными татуировками (зло, туз, кресты, паутина, соборы и прочее), армянин с искусственными зубами, сам низкого роста. Здороваюсь со всеми. Ага, прав грек; «русские», как и принято настоящим ворам кушают за одним столом. Никогда б не подумал, что я окажусь за одним столом с ними. Тем временем мне и носатому грузину Сосо дают по здоровой пластмассовой миске. Он берёт купоны, двигаем к очереди. Но в неё не становимся, а обходим и прямо к раздатчику. Макароны, йогурт, сыр. Берём на пятерых, возвращаемся в хату. Мне дают вилку, крышку из-под судка, туда порцию макарон. Кто с крышки, кто с миски ест, рассаживаемся за стол и начинаем кушать. Да, ресторанный тип пропитания выглядит куда более привычным, чем вот такой общий стол. С первых минут мне пытаются наложить порцию побольше, чтоб откормить. Неужели я таким худым выгляжу? Данная трапеза производит на меня неизгладимое впечатление. После еды меня направляют помогать грузину Сосо мыть посуду. Опять вспоминаю систему райского питания Коса. А потом посиделки за кофе-фраппе, шконки стоят буквой П. Вкратце пересказываю свою историю. Все безоговорочно считают меня хакером. Веский аргумент – мои пальцы, специально как бы предназначенные для клавиатуры. Беседа плавно переходит в тюремное русло. Блатных слов, как ни странно мало. Главная тема – как грузины в одной греческой тюрьме прогуляли 30 тысяч евро и как летом выплачивали долг. Оказывается, отечественная тюремная система есть во всём мире. Наши люди (экс советские и русскоговорящие) всегда собираются группами и строят систему как на просторах родины, с общаком, понятиями, шнырями и прочей атрибутикой блатной жизни. Всё это по желанию, если не хочешь – никто не заставит, можешь жить особняком. Почти на каждой тюрьме у русских есть мобилка, так что новости всегда распространяются очень быстро. Потом идут какие-то беседы о местных людях, что, кто, где и когда. Мне это ни о чём не говорит. Звенит звонок, закрывают хаты. С грузином идём назад в нашу первую. Телевизор в хате маленький, с моего места его не видно. Беру книгу, начинаю читать. Скоро суд, осталось потерпеть недельку, и я вырвусь отсюда. Читаю, пока не отключают свет. Ложу книгу под матрас вместо подушки, спускаюсь, чищу зубы и засыпаю.