Галина Романова - Университет некромагии. Отдам Покровителя в добрые руки

• Название: Университет некромагии. Отдам Покровителя в добрые руки
• Автор: Галина Романова
• Жанр: Любовное фэнтези
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-9922-2428-3

«От сессии до сессии…» Вот и наступила горячая пора для студентов четвертого курса факультета некромантии. Надо за три дня сдать пять зачетов и подготовиться к практике. А у Лильки Зябликовой свои проблемы – у любимого преподавателя обнаружилась аллергия, и не на кого-нибудь, а на ее, Лилькиного, домашнего кота Левиафана. Девушке грозит отчисление, если она в трехдневный срок не пристроит питомца в надежные руки. Вот только у кота на этот счет свое мнение, и он его еще всем покажет!

---

– Ну, – Борец выпрямился, морща лоб, – ей надо было нож взять…

– А вам самим?

– Чего? У меня есть! Вот! – Парень гордо продемонстрировал орудие труда.

Аглая, возле которой он как раз этот круг и чертил, смотрела на него со смешанным чувством восторга и тревоги.

– А что надо было делать вам самим?

– Так я же делаю! Вот! – Работа Бореца тоже была почти готова, не считая нескольких символов.

– Вы должны были чертить защитный круг для себя, а не для другого человека! Для другого вам следовало чертить пентаграмму только в случае…

Голос профессора замер на вопросительной ноте, но все и так видели то, что сделали брат и сестра Борец. Брат чертит защитный круг вокруг сестры, которая стояла в середине и лишь следила за его действиями, время от времени подсказывая: «Вот тут прямая линия! Север там!» При этом сам Борец оставался снаружи, ползая на коленках и пыхтя от натуги.

– Отлично. Превосходно! – Преподаватель разве что не приплясывал на месте. – Итак, у нас два… нет, даже три незачета! И это до того, как я начал проверять работу! Время вышло. Всем прекратить! Встать. Смирно. Кто попытается исправить или что-то дорисовать в своих художествах, получит незачет! Раз… два…

Говорить «три» ему опять не пришлось. Парни и девушки дисциплинированно выпрямились. Встал и Борец. Штаны у него были выпачканы в пыли и грязи.

– Но почему «незачет»? – ворчал он. – Я же все правильно рисовал… И она моя сестра! Я был должен ее как-то… ну…

– Защитить? Погибнув сам? Благородный поступок. Однако какой в нем смысл? Вы – будущие некроманты, вы должны понимать, что смерть – это не конец. Что мы так или иначе продолжаем существовать и дальше…

– В упыриных желудках, – проворчал кто-то.

– Иногда – да. Можно продолжить существование в своих детях… хотя вам об этом рано думать. Можно остаться в памяти потомков благодаря своим деяниям… Но эти деяния должны быть умными! Каков смысл в вашем самопожертвовании? Погибнуть в зубах упыря, спасая родного вам человека?

Брат и сестра Борец стояли перед ним, опустив головы.

– Но мы же на экзамене… – робко пролепетал брат. – Это же не…

– Не настоящая жизнь, так? Нет, господа студиозусы, это не так. Вы разве забыли лекции по философии о том, что все взаимосвязано и жизнь – это то, что постоянно происходит с нами? Мы каждый день решаем задачи, на которые нет ответа. Каждый день принимаем решения, которые нельзя изменить. Ни один день нашей жизни нельзя прожить заново. И есть ошибки, которые мы никогда уже не исправим! Сегодня вы спасли от смерти сестру, но погибли сами. Мертвому зачет ни к чему… А вы, – продолжал профессор, обращаясь уже к Аглае, – не получаете зачета потому, что палец о палец не ударили ради своего спасения.

– Почему это «не ударила»? – тут же возмутилась девушка. – Я ему подсказывала!

– Вместо того чтобы действовать самой. Девушки, – волоча за руку Яну Терчеву, профессор прошелся между пентаграммами других студентов, – поймите, что нежными, робкими, хрупкими, язвительными и остроумными, в меру невоспитанными стервочками вы можете быть в светских салонах, и то лишь где-то в глуши, где ваше поведение еще можно списать на оригинальность. Или в среде вам подобных стерв. Но на работе или среди действительно воспитанных людей надо вести себя иначе. Нет, воспитанные люди не сделают вам замечания, если вы не умеете держать язык за зубами, но их мнение о вас упадет и никогда уже не поднимется. И при работе некроманта то же самое. Вы должны забыть о том, что вы хрупки, нежны, робки или, наоборот, самодостаточны и циничны. И просто молча делать свою работу. Упырю нет дела до вашего морального облика, привычек и чувства юмора. Вы для него – мясо.

– Но мы же на экзамене, – робко подала голос Виктория Крама. – Где здесь упыри?

– Где? Там!

Профессор ткнул пальцем в деревянный домик, где обычно хранились метлы, мешки для мусора и лопаты, с помощью которых плац готовили к испытаниям. Только сейчас все заметили подпирающую стену упыриху, преподавательницу криптологии. Стены пестрели защитными символами, а изнутри несся хриплый стон.

– Упырь – там. – Она кивнула на дверь, зловеще сверкнув глазами. – И будьте уверены – на выпус-скном экзамене ваш-шего курса мы не будем его запирать.

После этого остальным шутить как-то расхотелось. На их потоке смертей пока еще не было – парочка травм и нервных срывов не в счет, – но обычно на каждом курсе кто-то погибает. И большинство – на экзаменах или на практике.

– Я могу его нейтрализовать, коллега? – окликнула упыриха преподавателя пентаграммостроения. – Или он вам еще нужен?

– Нет-нет, мэтресса Олле. Благодарю вас!.. Итак, вас троих жду завтра в шесть часов здесь же. Но не торопитесь уходить. Возможно, к вам присоединится кто-нибудь еще.

Выставив злосчастную троицу в рядок, профессор прошелся между пентаграммами других студентов, придирчиво осматривая их творения.

– М-да, – покачал он головой, – надо было, пожалуй, выпустить его побегать… Как, мэтресса Олле? Можно?

– Увы, нет. – Та вдохновенно совершала пасс за пассом, стоя напротив дверцы, за которой упырь уже не стонал, а хрипел и шкрябал когтями по доскам. – Я уже накинула «петлю» и с-слегка его придушила. Сейчас он отключится…

– Жаль. А то у него был бы обед из нескольких блюд. На первое – студиозус Земниц, на второе – студиозус Люблинец… У вас двоих есть шанс получить зачет, – обратился он к парням, – если вы прямо сейчас найдете у себя ошибки и исправите их, пока я разбираюсь с остальными… Отличная работа, студиозус Белла. Поздравляю!

Анна зарделась. Вслед за ней зачеты получили Людмила Монс и Виктория Крама.

– Где ваш нож? – Следующим был Вальтер фон Майнц. Юноша стоял перед преподавателем, сжимая в кулаке камень. – Только не говорите, что забыли дома. Ножны от него вы не забыли, как я вижу.

Все уставились на юношу, и тот смущенно пожал плечами.

– Я ей отдал, – кивнул он на подругу.

Лилька мигом почувствовала себя в центре внимания и невольно ощетинилась. Взгляды некоторых сокурсниц были очень красноречивыми.

– И сами воспользовались подручными средствами, – заметил профессор, намекая на камень в кулаке Вальтера. – Очень умно. Просто высший балл. Конечно, рисунок требует доработки, но, учитывая, как мало было у вас времени, и принимая во внимание, как и сколько вы успели сделать… Зачет! Вам и студиозусу Зябликовой. Молодцы! Так держать! И прошу остальных обратить внимание на прекрасный образец дружбы и взаимовыручки. Мои поздравления!

Лилька смутилась.

– Ничего себе! – возмутилась Аглая. – Почему ей зачет? Она тоже была с пустыми руками… И тоже, если бы не кое-кто другой…

– Вы меня внимательно слушали, студиозус Борецова? – как-то даже устало поинтересовался преподаватель. – Когда же вы поймете, что вовсе не обязательно жертвовать собой ради других? Мы, некроманты, имеем особые отношения со Смертью. На лекциях по истории науки вам читали о так называемых Супругах Смерти – избранных счастливчиках, которых сама богиня выбирает в каждом поколении и дарит своей благосклонностью? Неисповедимы ее пути. И она не всегда выбирает самого сильного, мудрого и удачливого. Она выбирает достойного, того, кто не спешит умереть красиво, но глупо, а вместо этого предпочитает жить и действовать по-человечески.

Студенты закивали головами. Про Супругов Смерти они слышали. Биографии некоторых изучали на уроках истории. И на пунцового от смущения Вальтера теперь смотрели с удивлением и интересом. Лилька даже ощутила что-то вроде укола ревности – неужели Вальтер может ее бросить ради богини?

– Я не скажу, что именно студиозус фон Майнц окажется тем избранным, – как ни в чем не бывало продолжал преподаватель. – Я просто обратил внимание на его поступок – достойный того, чтобы кое-кто обратил на этого юношу внимание. И чтобы вы задумывались над тем, что и как совершаете.

Он пошел дальше, раздавая направо и налево замечания и похвалы.

Колокол! Наконец-то все закончилось и можно было с чистой совестью прерваться. Профессор недовольно скривился, но кивнул – мол, идите, с голодными студиозусами каши не сваришь, сам таким был. Он даже не слушал сбивчивых заверений в том, что они только пообедают и честно-честно кинутся опять к нему на ковер. Задержались двое-трое неудачников, которые просто-напросто напортачили в своих рисунках и не могли выбраться без посторонней помощи.

Лилька вернула Вальтеру нож:

– Спасибо. Ты меня спас…

– Да ладно, – покраснел еще больше он. – Спас… скажешь тоже… я сделал то, что на моем месте сделал бы любой…

– Не любой! Борецы вон не такие.

Они обернулись на брата и сестру, которые вместе с Яной Терчевой, Альфредом Земницем, студиозусом Люблицем и преподавателем пентаграммостроения разбирали ошибки троих студентов, которые ухитрились начертить пентаграммы задом наперед. Теперь контуры их рисунков буквально вывернуло наизнанку, и сами авторы творений не могли из них выйти, оказавшись в положении вызванных духов или, наоборот, нейтрализованных заклятием упырей.