Виктор Громов - Пепел революции

• Название: Пепел революции
• Автор: Виктор Громов
• Жанр: Повести

В повести описывается промежуток с конца 1919г. по конец 1921г. на фоне окончания Гражданской войны в России. Человек, мало что помнящий, бежит из Москвы за страшное злодеяние, которое он случайно совершил против вождей Революции. Беглец был членом партии большевиков, но теперь ему вынесен смертный приговор и отсрочить его исполнение возможно только на Юге, где еще цепляются за последние клочки земли белые. Постепенно открывается предыстория беглеца, оказываются замешены потусторонние силы, стоящие за противоборствующими сторонами, высокая политика и простые человеческие судьбы, которые оказались раздавлены жерновами Революции. Кто он и почему скрывается? Сможет ли он спастись? Или придется бежать? Его путь пролегает через Одессу, Крым и Кубань, чтобы пройти через огонь и заслужить спасение.

---

–Ты же высунул,-возразил смотритель. И не только высунул, а проделал большой путь и нашел мой дом. А что смог найти один человек, отыщет и другой.

Под спирт пошел уже другой разговор. Евгений Яковлевич рассказывал старику о ситуации в Киеве и Харьков, о ценах там, о дефиците. Смотритель поведал о своей семье, умершей много лет назад жене и дочках, которые еще до войны уехали в Москву. От них последнее время не было вестей, и он очень тревожился.

Постепенно, под старческие причитания и после выпитого, гость задремал прямо за столом. Из самых глубин его разума появились странные сны. Или же это была явь? Видел он, как ищет его какая-то тень, носится по голой степи от одной могилы к другой. Носится и не может найти. Наконец, добралась тень до разбитого поезда, покружила рядом, и полетела в сторону чудовищ. Потом поняла, что взяла неверный след, вернулась назад и начала медленно кружиться вокруг вагонов, то поднимаясь высоко над землей, то проникая в темные вагоны, и шмыгая между колес. Она чувствовала его, чувствовала и не могла найти. То злодеяние, которое случилось с поездом, спутало его след, тень не могла определить направление, оно было едва различимо под тяжестью кровь и ужаса убитых людей. Не обращая внимание на ничего не понимающих призраков, удивленно летающих в свою первую ночь после смерти, тень еще немного покружилась вокруг поезда и полетела на восток, где на горизонте уже начинала светлеть нить рассвета. Кильчевский был безмолвным наблюдателем этих метаний тени и, когда наконец она улетела, он почувствовал ни с чем не выразимое облегчение. Его враги не смогли обнаружить эту богом забытую станцию. Ночь и день за ней он в безопасности, а за это время надо уехать как можно дальше. Смерть людей в поезде, лютая и страшная, послужила ему на благо, и он мысленно во сне поблагодарил их, невольно помогающих ему после смерти.

Затем картина сменилась. Он увидел каменные стены, длинные темные проходы, где несмело горели лампочки. В конце самого темного коридора была неприметная дверь, где сидели несколько человек. Было видно, что это очень влиятельные люди, которые занимались непонятным ритуалом. Один из них, лысый и невысокий, бормотал что-то, постоянно поглядывая в потрепанную книгу, другой, в очках и с бородкой, расставлял предметы в нужной последовательности. Второй иногда бросал быстрый взгляд на своего лысого товарища, в котором читались сложные чувства. Высокомерие, потому, что лысый был недоучкой в том деле, которым сейчас они занимались, презрение, потому, что его товарищ испытывал жуткий, смертельный страх, и, конечно, восхищение. Восхищение потому, что он делал то, что никогда и никто еще не решался. А именно, приносил в жертву целые народы и подчинял навечно их потомков темной силе. А залогом выполнения соглашения был сам лысый коротышка. Человек в очках сам предложил этот вариант, но спрашивая себя в тайне, смог бы он решиться на такое, он не находил ответа.

Наконец, все было готово и можно было начинать. Вдруг один из присутствующих удивленно обернулся в темноту.

–Здесь кто-то есть. Он смотрит.

Лысый подпрыгнул и испуганно поднес керосинку к темному углу.

Здесь было больше нечего делать, и сон унес его дальше. Во сне он знал, что предстоит, он видел это уже много раз и мог выполнить все действия не хуже лысого. Утром, конечно, он не вспомнит ни своего сна, ни знания о том, что видел.

Теперь он был у моря, волнующегося и серого. Море звало его, оно тянулось к нему. Море знало способ, как можно очистить все, что произошло. Все смыть, начать все заново.

Он стоял на набережной и до боли всматривался в горизонт, где едва белел парус небольшой лодки. Лодка манила его, могла спасти его. Только бы не моргнуть, только бы не потерять этот парус между волнами. Он моргнул, и, конечно, парус исчез.

По набережной к нему приближалась невероятной красоты дама. Что она делала тут одна, в шторм, в белоснежном платье и под зонтом? Дама приблизилась, взяла его руки и с мольбой посмотрела в глаза.

–Ты можешь спасти всех,-шептала она,-еще не все потеряно. Не все. У тебя есть шанс. Ты должен как можно быстрее добраться до моря. Только здесь, милый. Отсюда мы сможем изгнать демонов и начать новую жизнь, светлую и справедливую. Но ты должен торопиться. Ты потерял слишком много времени. Они совсем близко. Ты должен оставить старика, его уже не спасти. Он не проживет и дня, и ты знаешь это. Ты ему не поможешь.

Наконец, у Евгения Яковлевича вернулась способность произносить звуки.

–Кто ты?-прошептал он. Казалось, в шуме ветра его слова тонут, как лодка в бушующем море.

–Ты знаешь. Ты должен бросить старика. Иначе, ты погибнешь вместе с ним. Судьбу не изменить.

–Что я могу изменить? Я один и у меня ничего нет.

–У тебя есть ты. Ты сможешь победить. Только поторопись, любимый, умоляю.

–Кто ты?-ошарашенно сипел мужчина,-я даже не знаю твоего имени.

Дама печально улыбнулась.

–Конечно, не знаешь, мы же никогда не встречались. Наша встреча еще впереди, смотри, не упусти свой шанс. Не упусти меня и свое спасение.

Евгений Яковлевич дернулся и проснулся. Он лежал на печи, куда его заботливо уложил смотритель. Сам же старик храпел внизу, растянувшись на лавке. За окном еще стояла мгла, но дождь, судя по звуку, шел уже не такой сильный. Первый делом он проверил пистолет, на месте, и еще одну вещицу, маленькую, но наиболее важную среду его скарба. Она так же никуда не делась. Оставшуюся часть ночи можно спать спокойно, и против людей, и против чего-то более страшного у него была защита, а завтра… Завтра будет видно.

Он не помнил уже свои сны, но осталось четкое чувство, но надо спешить на юг. Там, в Одессе, его ждут ответы. Кильчевский перевернулся на другой бок и через минуту уже храпел. Ему снился уже другой сон, чистый и светлый. Снилась прошлая жизнь, размеренная и спокойная, где он, семейный человек, имел свое место и знал, ради кого и чего живет. Где-то глубоко в подсознании во сне он надеялся, что это была действительно его прошлая жизнь, а не ложные воспоминания, сотканные разумом из обрывков историй, когда-то виденных фильмов и картин. Ни подтверждения, ни опровержения этих воспоминаний он не мог найти, потому, что той жизни давно не было и свидетели исчезли. Теперь он живет только настоящим, своей борьбой и своим путем. Сейчас ему следует хорошо отдохнуть. Никто не знает, что его ждет завтра, а в Одессе, вполне возможно, ситуация будет не так радужно, как он надеялся. Там его ждет новый раунд борьбы, с новыми врагами, но это будет только в будущем, а пока, в этот краткий миг он счастлив, потому, что в полной безопасности. Еще несколько часов, и без разницы, будет ли идти дождь или нет, он сядет на коня и двинется дальше вдоль железной дороги. А старик… А что старик? Он уже свое пожил. Дочки его, если были живы, то безразличны к его судьбе. А если их уже нет, то он скоро воссоединиться со своей семьей в том мире. А что со смертью еще ничего не заканчивается, Евгений Яковлевич знал твердо.

Глава 3.

На следующий день уже после обеда он, наконец, встретил первый пост белых. Это был чисто символический отряд, вся польза от которого была в том, что он создавал видимость присутствия власть на дальних подступах к Одессе. Да их поставили только для проверки документов, и чтобы в случаи подхода красных они своим бегством информировали штаб, что враг совсем рядом. Офицер в какой-то грязной шинели, выглядевший как-то уж совсем жалко, бросил взгляд на документы, дежурно спросил о цели следования и, даже не дожидаясь ответа, махнул рукой. Да и чего дожидаться, таких, как он скопилось уже несколько десятков человек, телеги, повозки, несколько автомобилей. Все пытались спастись от красной угрозы в последнем крупном городе, который признавал ценности старой власти. Кильчевский пустил шагом коня и начал оглядывать беженцев. Здесь были в основном мелкие торговцы из местечек, евреи и интеллигенция из украинских городов. Тут и там, слышались женские причитания или негромкий детский плач. Вся эта публика неодобрительно провожала его глазами, будто молча спрашивала: почему ты не сражаешься с большевиками, а бежишь в тыл, обгоняя нас? Кильчевскому было плевать на эти взгляды, важнее было добраться как можно скорее в город.

В Одессу он въехал уже в сумерках. Денег у Кильчевскому почти не было, поэтому он тут же сменял своего коня первому попавшемуся молдаванину на пачку керенок и отправился искать жилье. Как он и предполагал, с этим было совсем туго. Город был заполнен беженцами, людьми самых разных социальный слоев и происхождения. Было очень много офицеров, которые находились в разной степени алкогольного опьянения. Многие из них шли куда-то в темноту с девицами сомнительного вида, громко и вульгарно смеявшимися.

Наконец, в одном из переулков он снял комнатку, маленькую, но отдельную, что пробило невосполнимую брешь в его бюджете. Тревоги последних дней совсем его вымотали, поэтому, как только Кильчевский не раздеваясь рухнул на скрипучую кровать, тут же закрыл глаза и заснул. Спал он крепко и без сновидений, сказывались усталость и переживания последних дней, безумная гонка наперегонки с явной опасностью и той, которую нельзя увидеть. К тому же, он, наконец, достиг места назначения, и сегодня ночью ему ничего не грозит. Красные, наверное, сбавили темп, давая возможность отяготить дополнительно белые власти толпами беженцев. Спать.