Александр Конторович - Шаги в темноте

• Название: Шаги в темноте
• Автор: Александр Конторович
• Жанр: Попаданцы

В ходе войны в руки советских войск попало большое количество ценностей, некогда награбленных немцами в Европе и на территории СССР.

Многие их владельцы живы и ныне занимают серьёзные посты в своих странах. Руководство СССР принимает решение вернуть эти ценности прежним хозяевам.

Операция имеет наивысший гриф секретности, но сведения о ней всё же попадают в руки спецслужб недавних союзников по антигитлеровской коалиции.

Принимается решение сорвать операцию, для чего задействуются не только старые, ещё немецкие, агенты, но и простые уголовники.

В связи с неординарностью вопроса обеспечение безопасности операции «Темнота» возложено на отдел В2.

Старшим группы назначен опытный сотрудник подполковник Гальченко, известный как «Проводник». В состав группы входит также старший лейтенант Барсова – «Котенок» и специалист-подрывник майор Сиротин – «дед Миша».

---

– Тряпки-то зачем? – удивился капитан.

– В обычной ситуации – и впрямь незачем. Ветер, если нашу мину куда-нибудь снесёт – так не столь и важно. Всё равно осколки достанут. Но в данной ситуации… Нам каждый выстрел нужен!

Пару раз миномет выстрелил – но куда-то совсем далеко. Тем не менее, сержант удовлетворённо покивал головой и что-то записал в блокнот.

– Вы к атаке готовы, товарищ капитан?

– Давно уже! Ещё со вчерашнего дня!

– Можете начинать.

– А стрелять вы когда собираетесь? – удивился Осадчий.

– Да вот как до той белой стены дойдёте – тогда и начнём, – спокойно ответствовал миномётчик.

«Чертовщина какая-то…» – подумал капитан, спускаясь вниз.

Но делать нечего, завод надо брать сейчас.

Выдвинувшись на рубеж атаки, Осадчий огляделся по сторонам. Взгляд его упал на командира отделения огнеметчиков. Пожилой усатый старшина что-то втолковывал своим бойцам, указывая на окружающие развалины. Вся надежда на них! На миномет капитан откровенно не надеялся и поэтому дал бойцам команду всячески оберегать солдат с тяжелыми стальными баллонами за спиной.

Ракета!

И буквально через пару мгновений первая мина разорвалась прямо перед дзотом.

Вторая, третья…

Что он там делает? Куда стреляет?

– А молоток парень! – крякнул оказавшийся рядом командир минометчиков. – Хорошо кладёт!

– Куда он кладёт? – не понял Осадчий.

– Так он фрицу все амбразуры землёй и камнями засыпал! Как стрелять-то теперь?

И верно – откуда-то из-за дзота выскочила юркая фигура с лопатой – не иначе как обзор расчищать.

Вот тут бы по немцу и врезать!

Но мины этот раз взорвались где-то сзади…

А бойцы, стреляя на ходу, уже подбегали к дзоту – миномет перенес огонь куда-то вглубь немецких позиций.

Разумеется, дзотом вся оборона на этом участке не ограничивалась, но с таким противником бой шёл уже на равных… Его можно было увидеть – и можно было убить! Бетонной плиты над головой там ни у кого больше не имелось.

Спрыгнув в узкий проход, ведущий к двери дзота, Осадчий споткнулся о тело убитого фрица. Ещё один свешивался через порог открытой двери. Мины легли с почти ювелирной точностью. Засыпав горячим металлом не только проход, но и немалую часть самого дзота. А учитывая то, что пулемет располагался прямо напротив открытой двери…

Да… постарался миномётчик!

Так вот куда он стрелял! Ждал, пока выбегут фрицы расчищать амбразуры. И входная дверь окажется открытой…

Сержант никому не двинул в рыло и никого не расстрелял. Вся его вина состояла в том, что, встретив среди освобождённых из плена свою знакомую, он не только поделился с ней и её товарищами продовольствием, которое было выдано на весь взвод, но ещё и проводил девушек несколько километров до шоссе, где уже шли свои войска и было намного спокойнее.

И всё бы ничего, даже продовольствие списали бы как-нибудь. Но вся беда в том, что батарея, повинуясь приказу, снялась и убыла на новые позиции.

Вильнер нашёл её только через два дня.

А самовольная отлучка на срок более трех часов считалась дезертирством.

Вот и огрёб сержант три месяца штрафной роты.

– А почему именно эти? – отложил в сторону последнюю папку Сиротин. – Что, наша доблестная милиция настолько оскудела кадрами, что не смогла разыскать в своих рядах пару-тройку убедительных злодеев? Таких, чтобы любой урка их за своих принял?

– Ну, полагаю, если захотеть, из таких кандидатов вполне можно набрать полнокровный полк, – Гальченко сидел на подоконнике и рассеянно наблюдал за улицей.

– Тогда объясни мне, старому, в чём дело? Да заодно растолкуй – у кого это возникла мысль меня в злодея перекрестить?

– У меня она возникла. Тут вот в чём дело, дед Миша, можно, конечно, составить такую банду, что любой милиционер за три квартала стойку примет. Можно. Но не нужно, – Проводник легко спрыгнул с подоконника и опустился на стул напротив собеседника.

– Почему?

– Видишь ли, Франт в том качестве, в котором он известен в преступном мире, – человек непонятный. Да, свой, да заслуженный. Но не вор. Не коронован, партачек положенных не имеет и вообще – странный. Так что и люди, что с ним рядом ходят, другими быть тоже не могут. Ты – понятно, Франт больше по загранице работал, там себе соратника ближайшего и подобрал. Это ж там в моду вошло – банки динамитом подрывать, не у нас… А уж какие среди тамошних злодеев нравы, про то здесь мало кто ведает. Опять же, ты у нас человек весь из себя старорежимный, как принято сейчас говорить. И на бывшего царского офицера машешь со всем откровением.

– Что делаю? – удивился сапер.

– Похож ты на него. Привыкай, и не такие словеса в нашем обороте будут встречаться!

– Ну, надо же…

– А ты думал! Что же до ребят, то статьи у них самые бандитские – пьянство, мордобой, самоуправство. Да и дезертирство до кучи. В воры их, понятное дело, сразу не возьмут, а вот в банду какую – так милости просим! Опять же, не могут по легенде с Франтом рядом настоящие воры быть.

– Почему?

– А потому, дед, что должен я их по окончании дела списать вчистую. Да так, чтобы никто мне потом за это предъяву не кинул. А с настоящими ворами такое не покатит… за них вписаться по полной могут многие.

Сиротин нахмурился.

– Ты это… насчёт списать… Правда, что ль? Действительно парней порешить хочешь?

– Я на психа сильно похож?

– Так то ты! А то – Франт!

– О! – поднял палец вверх Гальченко. – И ты поверил? Это хорошо!

– Чем же?

– А тем, что со стороны подобного человека – это норма. Поверят в это. Не примут – да, такое у воров тоже западло. Но не везде. Бывают такие случаи. Это типа как побег с бычком.

– С кем? – старый сапер даже рот от удивления приоткрыл.

– С коровой – так тоже говорят. Это когда через глухую тайгу в побег идут, жрать там человеку неумелому негде добыть. Вот и берут с собою в побег какого-нибудь лоха покрепче. Сначала-то он со всеми вместе ногами топает, а уж потом, когда животы подведёт… А чтобы ничего сей бедолага раньше времени не заподозрил, так с ним себя ведут обходительно. Рядом с собою посадить могут, уважение проявят, даже защитить при случае могут. И всё – размяк парень, поверил, что его за своего приняли.

– Ну и нравы там у вас…

– У вас – это у кого? Ты и впрямь во мне Франта увидал уже?

Сиротин усмехнулся.

– И впрямь… Умеешь же ты мозги людям задурить, признаю! Сколько лет тебя знаю, а купился! Ты с ребятами этими говорил уже?

– Нет пока. Они ещё в лагере, но информацию по ним дали – нормально там парни себя ведут.

– А как так вышло, что они в лагере? Ведь штрафроты уже того – нету их!

– Да во всём наша родная бюрократия виновата. Пока дела оформили, пока направили… штрафные роты к тому моменту уже расформировали. Так что официально, – Гальченко особо это подчеркнул, – они там не состояли ни одного дня. Вот приказ их и не коснулся. Не были в штрафниках – стало быть, не подлежите освобождению вместе с ними. Те, кто туда неделей раньше попал, – уже на свободе да в прежних званиях расхаживают. А этим не повезло. Бардак…

– Да, подкосило их…

– Так что собирайся! Вместе поедем!

3

Исправительно-трудовой лагерь

– Заключенный Вильнер по вашему приказанию прибыл! – а тем временем бывший сержант быстро стрельнул глазами по сторонам.

Так, лагерный «кум» присутствует, он и вызывал. А вот эти два залетных гостя – они кто такие?

Подполковник и майор. Ведомство – то же.

Серьёзно: наш-то «кум» старший лейтенант, так что он тут явно не главный.

– Присаживайтесь, Николай Иванович.

Это подполковник – он, видать, тут за главного.

Вильнер присел на краешек стула.

– У меня есть к вам предложение… – главный присел напротив.

– Какое же?

– Вы ведь из студентов?

– Так точно. Московский университет. Был когда-то…

– В армию добровольцем ушли?

– Да. Всё это в личном деле есть.

– И как собираетесь дальше жить?

Странный разговор. Вербовать в стукачи – так столь высокий уровень для этого не нужен. И местного особиста за глаза хватит. Что надобно этому дядьке? И второй – старый уже мужик-то, но ведь зачем-то приехал? Ох, что-то тут такое…

– Сначала ещё отсидеть нужно. А потом уже думать. Пока что вся жизнь – она запреткой ограничена.

Оба гостя переглянулись, старый одобрительно кивнул.

– Ваша кандидатура отобрана для выполнения особо важного задания, – собеседник выжидающе посмотрел на Вильнера.

– Кем?

– Мною. Про задание вы не спрашиваете?

– Вы же не скажете. А вдруг я не соглашусь?

Подполковник усмехнулся.

– Имеете право. Можете прямо сейчас встать и выйти. И этого разговора не было. Никаких последствий не будет, это я могу обещать. Вот в другой лагерь вас, правда, переведут – и немедленно.

– Задание опасное?

– Да.