Анна Семироль - Азиль

• Название: Азиль
• Автор: Анна Семироль
• Жанр: Альтернативная история

Мир после химической войны, уничтожившей хлорофилл. Двести лет стоит на берегу Средиземного моря Азиль – последний уцелевший город, спрятанный под Куполом. Здесь чистый воздух и еда досыта – привилегия богатых градоуправленцев. Здесь в городских катакомбах тихо зреет революция, а в море ждёт Онамадзу – гигантский белый кит. В этом городе среди людей незамеченным бродит Бог. Добро пожаловать в Азиль – последний приют человечества!

---

Он вскакивает, делает было шаг, но Бастиан рывком осаживает его обратно.

– Пойдёшь, когда ответишь на мой вопрос!

Ники меняется в лице, раздражённо сбрасывает руку брата.

– Хочешь знать, зачем мне это? Я след оставить хочу, – его голос резко садится, и Доминик почти шепчет: – Я хочу свою жизнь – лишнего ребёнка, никчёмного человека в Ядре – прожить так, чтобы обо мне хоть кто-то вспоминал с теплом. Я хочу семью, в которой будет любовь, а не расчёт. Я хочу своего места в этом мире. И я добьюсь этого сам. Не как ты, не как отец, не как любой мужчина, рождённый в Саду и живущий в Ядре на полных правах. Вам всё дано сразу: должность, еда, обеспечение. Вам хотеть-то нечего…

– А ты, стало быть, несчастный и бесящийся с жиру лишний элемент? – язвительно спрашивает Бастиан.

– Для тебя и семьи я точно лишний. Но не для Кейко. Она меня любит.

– Лю-у-убит? Вот как! Дурень, да ты смешон! Мне трудно поверить, что после меня Советником может стать такой клоун!

– Смейся. Быть клоуном лучше, чем убийцей.

Бастиан тут же смолкает, взгляд его темнеет от ярости.

– Ты что несёшь…

Доминик пользуется моментом, спрыгивает с качелей и делает несколько шагов в сторону.

– Правду слушать неприятно, аж кулаки чешутся? – ядовито спрашивает он. – Я не зря спросил, куда делась биологическая мать Амелии. Это чтобы семью не позорить, верно, братец? А я её помню, тоже пару раз к ней заглядывал. Редкой красоты была девица. И смеялась звонко. Как её звали?

Он смотрит на Бастиана, застывшего, как изваяние, и смело продолжает:

– Ну что ж поделать, раз в Ядре так принято! Заделал дитя – плод в Сад, доращивать, а мать в биореактор. Только я не такой, как ты. И не такой, как отец. И эта твоя «честь семьи» – пустой звук, за которым прячутся гнилые дела. И если ты не вернёшься завтра со своей морской прогулки, я на твоё место не сяду. Пусть ищут себе другого беспринципного подонка!

Шуршит под удаляющимися шагами гравий на дорожке. Свет и тень от листьев сирени образуют на площадке перед качелями причудливые узоры. Доминик давно ушёл, а Бастиан всё сидит, неподвижно глядя себе под ноги. И снова он как будто находится в маленькой хрупкой каморке под тяжеленной толщей земли, глины и камня. И нет из этой каморки выхода.

Расстегнуть воротник рубахи. Откинуться на спинку качелей, закрыть глаза. Дышать глубоко, чувствуя каждый глоток. Со дня на день распустится сирень, в воздухе разольётся её сладкий аромат… Спокойно. Надо глубоко дышать, просто глубоко дышать. Нужно собраться и выбросить из головы все семейные дрязги. Завтра важный день. Необходимо быть в форме.

«Как её звали?» – звучит в памяти издевательский вопрос.

Как её звали, ты помнишь, Бастиан Каро? Как звали твою любовницу, мать Амелии, которую по твоему приказу…

– Гад… Ненавижу! – хрипит Советник сквозь стиснутые зубы. Срывает сюртук, швыряет его на качели и бегом несётся к дому.

– Гийом! – зовёт он слугу – крепкого, жилистого рабочего. – В спортзал, срочно!

Спустя сорок минут Бастиан вспоминает, что должен съездить к отцу Ланглу для имплантации воздушного фильтра. Конечно, проще было бы довериться медикам Ядра, но священник делает это куда чаще – а значит, у него и опыта больше. Заодно надо бы узнать, нет ли чего нового по исследованиям синего льда.

Советник Каро благодарит Гийома, чьё лицо после спарринга напоминает жуткую багрово-синюю маску, выписывает ему пятидневный отпуск и выдаёт бутылку вина из погреба. Пар выпущен, и Бастиан чувствует себя лучше. Он принимает душ, быстрым шагом поднимается в свой кабинет на втором этаже, меняет мокрую от пота рубаху и надевает сверху лёгкую куртку. Попутно находит в шкафу довольную Амелию.

– Карты не здесь лежали, – замечает он с наигранной суровостью.

– Я их уже убрала и играю в волшебный город, – радостно рапортует дочь, вися на перекладине для верхней одежды, как на турнике. – У тебя в шкафу теперь есть заветная дверца, вот. Только это секрет.

И действительно – на внутренней стенке старинного шкафа чем-то белым намалёвана кривобокая дверь.

– Отлично. Конопушка, если соберёшься туда в гости – предупреди, где тебя искать, – усмехается Бастиан.

– Если я соберусь туда, то никому не скажу. Это же секретное место. Зверь туда не ходит. А ты куда?

– Мне надо к отцу Ланглу ненадолго.

Амелия пробкой вылетает из шкафа, с грохотом захлопывает за собой дверцы.

– Возьми меня с собой!

– Не в этот раз. Вот тебе задание: найди дядю Ники…

– Я заманю его в спортзал и запру до твоего возвращения.

– Умница, – кивает Бастиан, целует дочь в веснушчатый нос и уходит.

Два часа спустя он уже поднимается за Ксавье Ланглу в процедурный кабинет в университетском крыле собора. Эхо шагов Бастиана разносится по пустующим в вечернее время коридорам, освещённым длинными мерцающими лампами под сводами, а отца Ланглу в лёгких сандалиях на босу ногу абсолютно не слышно. Бастиан косится на его громоздкую фигуру – и поражается, как тот может настолько легко и бесшумно передвигаться.

«Как её звали? – крутится в голове вопрос, заданный младшим братом. – Я же помнил её имя… Как её звали?»

– Советник, – мягко окликает отец Ланглу. – Вас что-то беспокоит?

– Нет-нет, – поспешно отмахивается Бастиан. – Просто задумался.

Священник открывает неприметную дверь, делает широкой ладонью приглашающий жест.

Просторную комнату, облицованную белой каменной плиткой, заливает яркий свет. Четыре операционных стола, разделённые лёгкими переносными ширмами, металлический стол с парой стульев, в глубине кабинета – шкаф с хирургическими инструментами за прозрачными дверцами. Слева от шкафа – ещё одна маленькая дверь, незаметная за сияющей белизной.

– Лаборатория, – поясняет священник, проследив взгляд Бастиана. – Растворы, порошки, растительные компоненты. Там я готовлю нехитрые лекарства и провожу исследования. Проходите, Советник. Я принесу фильтр и анестетик.

– Тут так светло, – озираясь, отмечает Бастиан. – Не верится, что у Собора автономное энергоснабжение.

– А вы верьте, – отвечает отец Ланглу из лаборатории. – Это действительно энергия, получаемая от городской канализации. Просто распределение её продумано особым образом.

Священник возвращается, неся с собой фильтр в вакуумной упаковке, флакон с распылителем и пару резиновых перчаток.

– Я взял для вас новый, ещё из запасников, – его голос из-под целлюлозной медицинской маски звучит слегка приглушённо. – Обычно мы используем эти системы повторно, просто прочищаем фильтрующий состав и как следует дезинфицируем. Присаживайтесь. Процедура безболезненная, но довольно неприятная. Это быстро. Я наловчился ставить фильтры своим прихожанам на дому за минуту.

– Вы ещё и по домам с проповедями ходите?

– Не совсем так. Я обхожу вверенные мне два сектора, навещаю тяжелобольных и тех, кто не может прийти в церковь. Это тоже моя работа.

Бастиан садится на металлический стул у стола, нервно ёрзает, наблюдая за приготовлениями.

– Отец Ланглу, есть что-то новое по синему льду?

Широкие плечи священника поднимаются и опускаются под чёрной свободной рубахой. Лица его Бастиан не видит и истолковывает этот жест как неопределённый.

– Смотря, что считать новым, месье Каро. Химический состав я так и не могу распознать достоверно, тут нужен неповреждённый кристалл. Те жалкие осколки, что я смог добыть, при анализе дали воду с растворёнными в ней солями и частицы органических веществ, входящих в состав волокон клетчатки. Но что странно – в тех фрагментах, которые не успели растаять, вода образовывала структуры, присущие растениям. Если учесть мммм… поведение льда, то это действительно похоже на рост растения.

– Только эта дрянь – не растение, – бурчит Бастиан.

– Я стараюсь присутствовать, когда люди находят синий лёд. Он чаще появляется там, где грязнее воздух и слабее защитное действие Купола. На территории Ядра лёд ни разу не появлялся, верно?

– Угу.

Отец Ланглу бережно извлекает из упаковки фильтрационную систему, опрыскивает трубочку носового катетера анестетиком.

– Можно выдвинуть предположение, что появление и рост льда связано с какими-то соединениями, имеющимися именно в загрязнённом воздухе, то есть с весомой долей диоксида азота. Я по образованию химик, но поведение этого псевдольда ставит меня в тупик. Реакция с водой типична, но вот рост кристаллов… Волей-неволей поверишь в божественное провидение. Готовы, месье Каро? Откиньтесь на спинку стула и глубоко вдохните, когда я введу носовой катетер. Дальше дышите открытым ртом. Я добавил к лекарству немного седатика. Это поможет вам расслабиться. Запрокидывайте голову, Советник. На счёт «три»… Раз, два…