Алгебра Слова - Беглец

• Название: Беглец
• Автор: Алгебра Слова
• Жанр: Русское современное

Главный герой романа еще не знает, что с ним произойдет после того, как он подберет на улице обыкновенного котенка. Жизнь перевернется с ног на голову с появлением этого существа, оказавшегося не в своем мире.

Иногда ангелы спускаются к нам, но выжить в непривычных условиях не для всех оказывается посильной задачей.

Они страдают сами и заставляют страдать окружающих, которые их полюбили.

Прежде чем начинать отношения, убедитесь, что перед вами – человек. Прежде чем завести домашнего питомца, убедитесь, что перед вами – животное.

Иначе ваша жизнь превратится в ад. Чувства и мысли начнут материализоваться и приобретать форму. Какой она станет по содержанию – не знает никто. Клубок противоречий из невероятных событий придется разматывать. Но есть вариант, и просто разрубить его, добравшись сразу до того места, с которого все и началось.

---

После нехорошего сна начинаешь прокручивать то, что можешь вспомнить, а потом медленно осознаешь, что это был всего лишь сон. Плавно закрадывается мысль: «К чему бы это?». И вновь становится тревожно.

Удивительная вещь – настроение. Меняется от какой-то мелочи, до которой не сразу и докопаешься. А может, это не такая уж и мелочь, если она способна менять настроение. Но если понять то, от чего оно изменилось, то это чаще всего это оказывается именно мелочью, просто видится в ней очень многое, как сквозь увеличительное стекло…

– А ты чего так рано? – раскрасневшаяся Маша зашла в кабинет.

– А ты? – протирая глаза, спросила Она.

– Мужу моему надо было пораньше, вот он меня и закинул сюда ни свет, ни заря. Не выспалась жутко. По кофейку?

* * *

Рабочий день встретил их приветливо. Они встретили его враждебно. Все произошедшее казалось сном. Они очень старались не думать друг о друге. И у них получалось. Ровно на долю секунды из каждой минуты.

Семеныч позвонил Ей в обед. От волнения Она толком не слышала, что он говорит. И в свою очередь что-то бессвязно бормотала сама.

Вечером, не договариваясь, они вновь оказались на знакомой улице.

Она шла медленно, присматриваясь к прохожим. Ее настигли торопливые шаги Семеныча. Она обернулась и попала в его руки, тут же обнявшие Ее. Семеныч посмотрел на Нее. Она уткнулась в него, смущенно зарывшись лицом в пальто.

Стало тихо и светло. Свет проник везде и шел от них непрекращающимся потоком в стороны и вверх, как будто распахивал небо, как окна.

Она была такая хрупкая и беззащитная, маленькая и такая милая, что сердце Семеныча, как и ночью, вновь наполнялось, ранее не встречавшейся ему нежностью. Глодавшая Семеныча постоянная тревога стала отступать. Странное чувство сопровождало его в последнее время: будто в груди образовалась «дыра», куда неторопливо, но неизбежно, вытекала вся его жизненная энергия. Но когда Она попала в руки Семеныча, когда он обнял Ее, прижал к себе и начал дышать Ее дыханием – «дыра» в груди Семеныча начинала уменьшаться в размерах. Казалось, еще чучь-чуть, и отверстие закроется естественным образом.

Визг тормозов неподалеку от них вернул мир обратно. Они все также стояли. Трудно было сказать, ощущали ли они что-нибудь, кроме присутствия друг друга. Вновь взгляд. Упрямый с одной стороны, нежный – с другой. Но взгляд один. Из одной пары светлых глаз в другую.

Семеныч поцеловал Ее в губы. Она стеснительно ответила и прижала на миг его ладони к своему лицу, зарывшись в них. Семеныч невольно улыбнулся: так всегда делала Катенок – утыкалась мордочкой в его ладонь.

– Твои руки пахнут счастьем, – сказала Она, оторвавшись. Посмотрела на него и у Нее вырвалось: – Ты такой красивый у меня!

– Ну, – смутился Семеныч, убрав руки. И сказал, как тогда Катенку: – Мужчинам так не говорят!

Она весело рассмеялась. Они пошли каждый своей дорогой. Его ждала жена. Ее ждала семья.

Она приостановилась и посмотрела ему вслед, прижимая руки к губам. Семеныч открыл дверь машины и оглянулся на Нее. Стоял, не двигаясь, и смотрел до тех пор, пока Она, нарочито всплеснув руками, не развернулась и не направилась в сторону своего дома. Только тогда, когда Она исчезла в толпе, Семеныч сел в машину.

От ночного кошмара, который заставил их весь день провести в смутном предчувствии чего-то нехорошего – не осталось и следа.

* * *

Семеныч поставил автомобиль на стоянку и направился к дому, размышляя: «Что происходит? Как будто первая любовь или первая женщина. Все, вроде бы, и как обычно, но почему – то во много раз сильнее, и от этого совсем даже не как обычно. Ладно, я, но как она так легко может уходить от своей семьи на целую ночь? Для чего ей это надо, и зачем я ей нужен? Не понимаю. Я много чего не понимаю. А если взглянуть шире – вообще ничего уже не понимаю. А главное – я не понимаю самого главного: как жить дальше».

Семеныч был уверен, что ничего просто так не бывает. Но во всем, что касалось Ее, все происходило иррационально, без логики, спонтанно, само по себе. Естественно, словно иначе происходить и не могло.

«Кажется, что само по себе. Но, безусловно, что «само по себе» чем – то должно быть обусловлено», – продолжал он и не мог понять, чем именно. И злился от этой своей неопределенности.

* * *

Она плелась к дому по улицам, разглядывая оживший вечерней суетой разноцветный и яркий город. Незаметно для себя оказалась в небольшом магазине около дома. Встала в очередь за свежей выпечкой, и взгляд Ее невольно скользнул в соседний отдел. Недолго думая, точнее, совсем не раздумывая, Она переместилась туда.

На улице было по-весеннему тепло. Вечер окончательно завоевал городское пространство.

Она огляделась и отошла в сторонку. Внутри Нее, там, где располагалось сердце, что-то сильно жгло. Достаточно неприятно, чтобы захотелось это пламя потушить. Она сделала глоток, стараясь не поперхнуться. Подождала, пока горячая жидкость проникнет внутрь, и чуть повеселела. Она стояла и смотрела на темное небо, на бегущие строки вывесок, на мигающие витрины магазинов, на спешащих людей, на проносившиеся по дороге машины. Сделала еще глоток и опять замерла. Ей показалось странным, что все двигалось, а Она – нет, будто Она смотрела кинофильм, только не с начала, а с середины: плавное движение кадров, где не понимаешь смысла, потому что неясно, с чего же все началось…

Снова стало тоскливо.

«Потому что он ушел?» – предположила Она и отхлебнула из горлышка. Уже не обжигало. Вечерний город стал казаться не таким чужим, но все еще отдельным от Нее. С трудом нащупала в сумочке телефон. Хотела позвонить подруге, но увидев от мужа несколько десятков непринятых звонков, со вздохом передумала. Нечто незнакомое поселилось в Ее сердце, и оно перечеркивало все. Семью, мужа, работу и даже этот город. Все окружающее Ее ранее отошло далеко и продолжало удаляться прочь.

Со следующим глотком, уличный высокий фонарь Ей приветливо поклонился.

«Пора домой, – улыбнулась Она. – А то нехорошо выйдет, если я напьюсь тут с фонарем и приду домой с ним же».

Она рассмеялась и повернула во двор, к своему дому.

Осторожно прошла в квартиру, тихо скинула сапоги и прислушалась. Муж в детской укладывал детей – оттуда доносился его ровный голос, читающий сказку. Она никогда не любила сказки.

Достав недопитую бутылочку из сумки, прошмыгнула на кухню. Из холодильника достала сыр и яблоко. Порезала их на тарелку. Оставшееся содержимое бутылочки Она вылила в кружку, а саму бутылочку убрала обратно в сумку, спрятав на самое дно. На цыпочках прокралась в ванную.

Включила воду и скинула с себя одежду. Залезла с ногами на стиральную машинку, прислонилась к стене, зажав кружку коленками…

«Что-то не так! – стучало у Нее в висках. – Что-то теперь не так, а я не понимаю, что!!!»

Ванна наполнилась, тарелка и кружка опустели. Она легла, блаженно растянувшись в горячей воде. Равнодушно глядела на льющуюся воду, подставляя под нее ноги.

Когда Она вышла из ванной, на кухне горел свет.

– Привет, – Она поставила тарелку и кружку в раковину.

– Привет, устала?

– Спят?

– Да, уснули.

– Я пойду, устала.

Она прошла в спальню и нырнула под одеяло. Самый сладкий момент, когда голова касается подушки, ноги вытягиваются, а одеяло обнимает тело. «Как же хорошо!» – Она тотчас уснула.

* * *

…Неожиданно или ожидаемо для обоих, они стали встречаться.

У Семеныча вновь утро вошло в привычку, состоящую из дороги и любимого провожатого. Только теперь не Катенок бежала до угла, а он ехал на машине до знакомого перекрестка, чтобы дождаться Ее и отвезти на работу, перебрасываясь бессмысленными фразами, чтобы вдохнуть Ее дыхания в долгожданном поцелуе.

Для Нее утро начиналось с его силуэта, который Она замечала издалека. С его улыбки и поцелуя.

Смысла, нормального человеческого смысла в этих двадцати минутах, конечно же, не было. Но такое начало дня вполне устраивало обоих и даже казалось естественным и необходимым, как восход солнца…

* * *

– Сегодня пятница, – Семеныч оторвался от Ее губ.

– И что? – Она недоуменно посмотрела на него.

– Завтра выходной!

– Боюсь повториться, – Она аккуратно сняла упавшую ресничку с его скулы и, помедлив секунду, загадала желание, а потом сдула ресничку со своего пальца. – И что?

– Я люблю выходные.

– Почему?! – изумлению Ее не было предела.

– Пять дней в неделю я трачу на кого-то свое время. Для чего? Чтобы я мог жить? Питаться, обеспечивать семью, совершать необходимые платежи и все?

– А в выходной что-то меняется? – Она серьезно и внимательно посмотрела на Семеныча. Потом приблизила к себе его лицо и, поцеловав бровь, чуть прикусила неровно выросший волосок. Выплюнула.

– Конечно! Я не понимаю, зачем живу, и уж тем более не соображаю, почему я должен обеспечивать возможность неизвестно для чего и кому нужного существования. Меня это раздражает! Постоянно раздражает.