Ник Перумов - Охотники. Пророчества Разрушения

• Название: Охотники. Пророчества Разрушения
• Автор: Ник Перумов
• Жанр: Книги магов
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-699-98292-9

Извека маги и чародеи противостояли вампирам, обороняя от них лишенных магии и помогая охотникам на кровососов снадобьями да заклятьями. Извека горожане и обитатели богами забытых деревенек уповали на помощь волшебников. Но однажды все изменилось. И старые враги сошлись в странной и непостижимой простому человеку дружбе, осененной благословением как Капитула магов, так и набольших Ночного народа. Зачем? Почему? Кого принесут в жертву установившемуся шаткому миру? Каких целей алчут и те и другие? Какая роль в этом клубке необъяснимых событий отведена безымянному охотнику и его ученику, одной из самых талантливых чародеек Конгрегации Алисанде дю Варгас и ученому-целителю мэтру Бонавентуре? Куда приведет дорога мага-отшельника Вениамина Скорре, для которого, что бы ни случилось, вампиры навсегда останутся первыми и главными врагами?

---

И вот тут-то и началось то самое, из-за чего наперекосяк пошла вся Хомкина житуха.

Дыру на рубежах требовалось срочно заткнуть, и король Ребежец велел оставшейся в столице Алой хоругви «собрать всех, способных носить оружие»…

Алая хоругвь ввалилась в трактир профессионально, разом и в двери, и в окна, и даже из подпола. Р-раз – повсюду вояки в красном и серебряном, острия мечей, стена сдвинутых щитов. Хомка и глазом моргнуть не успел, как над ним навис могучий бородач с прапорцем подхорунжего у левого наплечника.

– А, бродяга, – мерзко ухмыльнулся подхорунжий, хищно шевельнув бородой, что иному гному впору. – Сгодишься! Эй, урядник! Курт! Забирай.

И означенный Курт, ещё более плечистый, чем подхорунжий, мигом накинул на руки обалдевшего Хомки петлю.

Так Хомка Копчик, не успевший даже схватить ничего своего, кроме заветных костей, оказался в рядах славной и непобедимой Алой хоругви, коей предстояло отражать натиск коварного неприятеля, покусившегося, как говорится, на священные рубежи отчизны.

Про священные рубежи Хомка Копчик отродясь ничего не слыхивал, но в Алой хоругви шутить не умели – двоих, кто попытался сбежать ещё до входа в казармы, повесили как дезертиров, быстро и безо всяких сантиментов.

Хомка впечатлился.

В самой Хоругви, однако, не дали ему ни красивой красно-серебристой формы, ни ремней, ни доспехов. Досталась ему ржавая совня, а урядник Курт, показав для верности внушительный кулак, заявил, что ежели он, Хомка, к утру не отдраит лезвие так, «шоп я смотреться мог!», пусть пеняет на себя.

Копчик просидел над совнёй всю ночь и, конечно, почти ничего не отдраил. Зато потом его знатно отдраил плетью сам урядник. Хомка орал благим матом и просил пощады, но добился лишь того, что его ещё и отпинали ногами.

Алая хоругвь выступила в поход следующим же утром. Хомке сунули в руки старый нагрудник из толстой кожи-вываренки, когда-то даже и неплохой, но сейчас изрядно запревшей. Нагрудник был велик, сидел косо, часть ремней вообще поели крысы.

И всё. Даже ножа Хомке не досталось.

Конягу дали самого что ни на есть скверного, заморённого, какого только на скотобойню. Но и то приходилось за ним всё время ухаживать, чего Хомка совершенно не умел, как, впрочем, и ездить верхом.

Первый же день перехода, несмотря на то что несчастная коняга просто шла шагом, обернулся для Хомки жуткими муками – он сбил себе задницу, а ноги болели так, что даже плётка урядника поднять его не смогла.

И в лагере отдохнуть не удавалось. Собранных силком ратников воины Алой хоругви гоняли в хвост и в гриву: рубить и колоть дрова, поддерживать огонь, заботиться о лошадях, ставить палатки, копать отхожие ямы и так далее и тому подобное, – всего не перечислишь.

Хомка не думал про «коварного врага, посягнувшего на рубежи», голова у него совсем отупела от усталости. Он ведь сколько лет уже ничего тяжелее игральных костей в руках не держал, да и ножами размахивать не приходилось – он своё место знал, куда не надо – не совался, с кем надо – делился.

Тут они и сошлись с Лёшеком, воришкой из Бржега. Ростом и статью Лёшек был невелик, а вот нахальства и нахрапа имел с преизлихом. Про войну и про бои Лёшек даже не думал, как раз наоборот.

– Слышь, Копчик, я как секу-то – рвать отсюда надо, пока в борозду не запахали, – шептал он, когда приятелям наконец-то удалось кое-как забиться в щель меж двух возов. Палаток на них не хватило.

– Ага, как отсюда сорвёшь-то, – так же шёпотом отозвался Хомка. У него болело всё, и, казалось, болел сам воздух вокруг. – Тех двоих помнишь? И Сальгу-жирного…

– Сальга дураком набитым жил, дураком и помер, – отрезал Лёшек. Поскрёб пятернёй немытую башку и сплюнул. – Нашёл когда дёру давать! Ясно, повязали его. Не, паря, драпать надо, когда мутовня пойдёт! Им не до нас тогда будет. На вот, глотни! – И Лёшек жестом фокусника извлёк на свет божий внушительную фляжку.

– Ух ты, – искренне восхитился Хомка. – Где взял?

– Там уже нет, – ухмыльнулся тот. – Держись меня, Хомка, не пропадёшь.

У Копчика на этот счёт были свои соображения, но он счёл за лучшее пока помолчать.

– Как заваруха начнётся, Хоругвь – на коней и в бой поскачет. Нас скорее всего вагенбург охранять оставят. Вот тогда и не зевай! Никто и не заметит, как улепетнём. А там… – Взгляд у Лёшека сделался мечтательным. – А там увидишь.

И они увидели.

Лёшек оказался прав. Их оставили хоть и не стеречь вагенбург, но во второй линии, просто стоять, выставив копья, или у кого что было.

Хомка от страха едва мог ноги переставлять. В голове же крутилась одна лишь с детства затвержённая молитва святому Михасю, пророку Спасителя.

Лёшек держался рядом, шипел сквозь зубы:

– Как увидишь, что налетают, сразу падай… падай, ховайся. Всадники высоко, над нами проскочат. Они, кто бежит, тех рубят…

Саму битву, кто кого сёк мечами и протыкал копьями, Хомка не запомнил вообще. Запомнил лишь, как на их строй вдруг вынесся невесть откуда взявшийся клин рыцарей в полном вооружении с чёрными крестами на белых плащах – те самые знаменитые воители из Империи Креста, что за Проливом.

По слухам – лучшие воины на свете.

Они скакали, словно демоны ада, пригнувшись к конским гривам и наклонив длинные копья. Было их, наверное, всего десятка три, но Хомке показалось, что на свете не осталось вообще ничего, кроме этих чёрно-белых плащей.

Строй новобранцев Алой хоругви не продержался и нескольких секунд. Кто-то за спиной Хомки истошно заверещал, уронил рунку, кинулся наутёк. За ним – ещё, ещё и ещё. Урядник, кажется, в бешенстве успел зарубить одного из бегущих, но напрасно, потому что его самого в следующий миг насквозь пропороло копьём, и окровавленный наконечник высунулся у него из груди.

Хомка выпустил из рук совню, бросился ничком на землю, сжался в комок, закрывая голову руками. Кажется, он тоненько вопил, а может, визжал. Над ним проносилась грохочущая, словно колесницы Древних Богов, конница. Где-то совсем рядом лязгало железо, ржали лошади, дико кричали умирающие, доносилось стройное, несмотря ни на что, пение рыцарей – правда, вели его всё меньше и меньше голосов.

Поле бое затихло нескоро. И так же нескоро Хомка Копчик поверил в то, что остался жив. Он так и лежал, скорчившись, закрывая голову, с валяющейся рядом совнёй, пока его не отыскал Лёшек.

– Эй, Хомка! Вставай-поднимайся! Говорил я тебе – меня держись! И слушай!

Лёшек скалился, ухмыляясь во весь щербатый рот.

Весь трясясь, Хомка кое-как поднялся.

Смертное поле вокруг парило кровью. Над головой кружило черноптичье, и это не было похоже на обычных ворон. Стояла тишина, и Хомка вдруг подумал, что только они с Лёшеком остались живы из всей Алой хоругви.

– Не трясись, паря. Я тут помозговал, поглядел, полазил… выходит, что Хоругвь рыцарей перебила, а рыцари – Хоругвь. Нам теперь раздолье!

И раздолье на самом деле наступило.

Для начала они с Лёшеком обобрали мёртвых, кого смогли. Хомку, хоть он и бродяжил, промышляя игрой да мелким воровством уже давно, постоянно выворачивало наизнанку. Бой был жестокий, тела – страшно посечены, изуродованы, головы зачастую разможжены, мозги расплёсканы вокруг, тянулись розовато-сиреневые кишки, и всё было залито кровью.

– Перстни рыцарские не бери, – предупредил опытный Лёшек. – Опознать могут. Скупщики только как лом возьмут, на переплавку. Особливо рыцарских-орденских беги. Ни к чему они. Монеты собирай, кольца простые, которые без надписей. Оружие дорогое не бери тоже – в глаза бросается. А вот сапоги добрые себе поищи, башмаки твои совсем худы.

Бледный пошатывающийся Хомка кивал, вытирая рот и поминутно сплёвывая.

Кое-как мало-помалу они собрали с тел добычу; Хомка невольно искал глазами урядника Курта, однако так и не нашёл.

Лёшек, хоть и вор, а позаботился о товарище, притащив тому добрую кожаную куртку, каким-то чудом оставшуюся целой, да вдобавок ещё и пришедшуюся впору, пластинчатую бригантину, шишак с кольчужным воротником.

– С-спасибо…

– Не благодари, – ухмыльнулся мародёр. – Нам с тобой, Хомка, друг друга держаться надо. Так что если у тебя рухлядь справная будет, мне спокойнее. Из самострела бить умеешь?

Хомка покачал головой.

– Ну и ладно, я умею. Совню свою брось, не ищи даже. Вот тебе оружие, по руке будет.

Добыча напоминала приснопамятную совню, только древко было куда короче, ухватистее, легче. Клинок на целую ладонь длиннее, странной голубоватой стали с непонятными рунами, хитровыгнутый и с длинным четырёхгранным шипом, каким удобно колоть, и с крюком, стащить всадника с лошади.

Досталась Хомке ещё пара кинжалов, и Лёшек, критически осмотрев подельника, остался доволен.

– На восток двинем, – облизнулся он. – К границе Войтековой. Там добычи должно быть – видимо-невидимо. Главное, на рожон не лезть, головы не терять, а уж случай представится – не упускать! Да, и варанов нам ездовых приглядеть надо хоть каких. Коней не бери, норовисты они слишком, особливо рыцарские…