Сергей Жоголь - Искры в таёжной ночи

• Название: Искры в таёжной ночи
• Автор: Сергей Жоголь
• Жанр: Триллер

Получив задание редакции написать статью об известном сибирском охотнике и одновременно мастере по изготовлению чучел, Женька и не подозревает о том, что ему самому вскоре предстоит принять участие в весьма необычной охоте.

---

– На ветеринара. Последний курс. А сейчас к отцу еду.

– Навестить?

Софья поджала губы и выдала:

– Не совсем. Здесь в Петряевке ни интернета, ни сотовой связи нет. Поэтому отец раз в две недели в Урден ездит – специально чтобы мне весточку подать. А тут пропал. Я знакомым в район звонила, так они узнавали. Пропал, говорят.

– Ты же говорила, что охотник он. Может в тайгу ушёл, за зверем?

– Не мог он уйти, зная, что я его звонка жду. Не такой он человек. Да и в тайгу он уже не ходит. Три года назад в расщелину он свалился. Колено раздробил. Теперь – инвалид, без костыля своего теперь никуда, а с костылём много по лесу не находишься. Так что пропал отец, определённо пропал. Вот и еду его искать. Для этого все дела бросила.

Женька насторожился.

– Если он охотой больше не занимается, чем же он теперь живёт? В смысле, чем деньги зарабатывает?

– Чучела делает. Чучела зверей. Продаёт их, тем и кормится. У нас тут для инвалидов работы особо не найти.

Женька присвистнул:

– Вот те на. А как фамилия папаши?

– Лучинин – фамилия. Лучинин Матвей Иванович. А ты почему спросил?

Женька встал, скинул сумку с плеча.

– А вот и деревня наша, – радостно объявила Софья.

Женька вытянул шею и вгляделся вдаль. Туман над водой рассеивался, вдали показались крыши, словно приклеенных к берегу, строений.

– Да что б ей пусто было, и деревне вашей и папаше твоему вместе с его чучелами, – фыркнул Женька, закинул сумку на плечо и, обогнав Софью, зашагал в направлении показавшихся домов.

Глава третья в которой Женька знакомится с коллекцией Лучинина, а так же узнаёт, что чучелом может стать не только охотничий трофей

В деревню вошли – тихо, как на кладбище. Утро раннее – все спят. Но тишиной наслаждались недолго. Дворовые псы, словно ожив, громыхнули цепями, залаяли, один другого злее, в некоторых окнах показались заспанные лица. Когда миновали третью по счёту избу, за забором закукарекал петух. Второй поддержал его, потом третий, четвёртый… Две псины выскочили как из-под земли. Косматые, злые, вот-вот набросятся. Женька прикрылся сумкой, Софья прикрикнула. Одна собака, небольшая дворняга с торчащими ушами и острой мордой, притихла и завиляла хвостом.

– Признал, – пояснила Софья. – Это Буяша – Дарьи Чеботарёвой пёс. А ведь больше года меня не видел.

– Зато этот не признал, – продолжая удерживать сумку перед собой, пролепетал Женька. – Того и гляди вцепится.

Второй пёс продолжал яростно лаять и кружить у самых ног Софьи. Крупный ухоженный гончак с гибким и сильным телом.

– Этот может. Ты виду не показывай, что испугался, а то точно вцепится. Это Корел – Рыковский пёс. Они сами нас не очень-то любят, вот и собаку свою науськали. Он и на меня, и на отца всю жизнь лает, только куснуть остерегается. Знает, что это ему с рук не сойдёт. А вот тебя может хватануть…

– Тебя, похоже, здесь каждая собака знает, – Женка усмехнулся.

– Ну, конечно. Я же выросла здесь.

– А ты, значит, тоже всех собак изучила, даже с родословной. Непременно опишу это в твоей статье.

– Ну, тебя, – Софья зашагала быстрей, – и чего я тебе помогаю?

– Ладно-ладно, шучу, – Женька тоже ускорился, собаки вскоре отстали.

За десять минут они прошли половину деревни. Избы неброские, но добротные. То там, то тут техника: тут трактор, тут косилка, там старенький грузовик. Вдоль берега с дюжину катеров да лодок, небольшая пристань с мостком. Дорога вдоль реки выстелена щебнем. Все дворы с оградой, за заборами постройки с резными окнами, за ними огороды, за огородами лес. Громыхнула щеколда, на пороге ближайшего дома появилась женщина. Круглолицая, в руках ведро с какой-то бурдой. Увидела молодую пару, поставила ведро, подошла к забору.

– Сонька, ты что ль?

– Я, тёть Вер, вот отца навестить приехала. Что-то не пишет долго, вот я и обеспокоилась.

– Так пропал он, батяня твой. Говорят, что в тайгу ушёл. Хотя не все верят. Куда ему с клюшкой-то егоной? Тут ведь у нас в последнее время такое твориться. По этому поводу даже участковый твой приезжал, всех расспрашивал.

Женька перевёл взгляд на Софью, лицо девушки побелело.

– Сашка? И чего же он выяснял?

– А всякое такое и выяснял. Ну, по поводу… А эт чё? Кто ж с тобой таков? Не иначе – жених, – женщина уставилась на Женьку.

Софья махнула рукой.

– Да какой там жених. Так – в автобусе познакомились. Он по своим делам приехал, просил дорогу показать. Ты мне про отца расскажи, куда подевался?

– По делам приехал, говоришь? А чё за дела?

– Журналист я. Из Москвы. Буду статью про вас писать, – встрял в разговор Женька.

Женщина поправила платок, выпрямилась.

– Журналист? С самой Москвы?

– Вы сказали, что у вас тут такое твориться. Это вы про что?

– Я сказала? – женщина прижала к груди растопыренную ладонь. – Да ничё я вроде не говорила.

– Тёть Вер, ты мне про отца скажи. Ты сказала в тайгу ушёл. Кто так говорит? И что Сашка Сомов спрашивал?

– Сомов? Спрашивал? А я почём знаю? Он ведь не меня расспрашивал, а этих… Чеботарёвых… Ой, чего это я? – женщина огляделась, увидела оставленное ведро, махнула рукой и засеменила в сторону сарая. – Некогда мне с тобой, Сонечка, болтать. Пора скотину кормить, а про батяню твоего я боле ничего не знаю.

– Тёть Вер, да как же? – из уст Софьи вырвался глухой стон, она повернулась к Женьке. – Почему ж они все такие?.. Случилось что-то с отцом, а эти…

Круглолицая тётка уже скрылась в сарае и захлопнула за собой дверь. Софья бросила на стоявшую у забора лавку вещи и уселась, сложив руки на колени. Женька прищурился и подошёл ближе.

– А Сашка это кто?

Софья вздрогнула, насупилась и опустила взгляд.

– Сашка – это участковый. Сомов Александр Константинович.

– А почему он твой? Эта скрытная особа его твоим назвала.

– Никакой он не мой? – процедила Софья сквозь зубы. – Тебя это не касается. Ты вот лучше скажи, зачем ты в разговор влез? Кто тебя за язык тянул? Скоро вся округа узнает, что к нам в деревню московский писака заявился. А народ тут особый: здесь тайга, все суеверные, скрытные, чужаков тут не жалуют.

Женька пожал плечами.

– Вообще-то я не о них писать приехал, а о твоём отце. Он сам нашему главному согласие на интервью дал, и на просмотр экспонатов.

– Коллекцию я тебе и сама показать смогу. Могу рассказать про то, как чучела готовят. Без тонкостей, конечно. Тонкости тебе никто не расскажет. Настоящие мастера их в секрете держат. А общую картину описать…

– А снимки сделаем? – Женька похлопал рукой по сумке. – Аппаратура со мной.

– Сделаем. Чего ж не сделать? Только на постой я тебя не пущу. У нас условий нет, места маловато – одна комната всего. К тому же, тебя уж и так в мои женихи записали. Не хочу, чтобы слухи всякие пошли. У нас обычно все пришлые у Чеботарёвых останавливаются. У них дом большой, и комнаты специальные для постояльцев есть. За плату, конечно, но не дорого.

– Если не дорого, то можно. Мне ведь только до следующего автобуса переждать. Пощёлкаю ваших зверушек, три дня пережду и обратно. Не собираюсь у вас тут задерживаться.

– Ну и хорошо. Тогда пошли. Чаем уж тебя напою. Да дам просушиться, а там поглядим.

Софья встала и двинулась вдоль заборов. Засеменив следом, Женька оглянулся. Круглолицая тётка, приоткрыв дверь, похоже, наблюдала за ними из сарая.

Они прошли низину с колодцем и вышли к очередной ограде.

– Вот и пришли.

Софья привстала на носки, перекинула руку через забор, подняла щеколду и калитка открылась.

– Проходи, что ли.

Женька вошёл. Двор просторный, дорожки просыпаны песочком, поверх него плитка – дешёвая, старенькая, но за счёт неё – чистота. Срубовой домина с верандой и крышей из слегка потемневшего профнастила. Веранда резная, к ней ведут три ступеньки. Дерево не подгнившее, крашеное. Рядом с домом сарай из саманного кирпича с соломенной крышей. За сараем подсобка для дров, справа у калитки собачья будка.

Софья подошла к будке, подняла с земли цепь с расстёгнутым ошейником на конце.

– Белки нет – это лайка наша. Вон и катера нашего на пристани нет. Может, конечно, и отдал кому, но это вряд ли. Значит отец, всё-таки, на охоту умотал, – Софья покачала головой. – Куда попёрся с его-то коленом?

Женька возразил:

– Не мог он на охоту уйти. Он меня встретить обещал. Такой был уговор.

– Может и собирался, да не успел. Пошёл в тайгу, думал вернётся, но что-то задержало. Дожди вот пошли, поди размыло всё, он и решил переждать.

– До сегодняшнего дня дождей не было.

– Не дожди, так, может, что другое задержало. Перестань меня нервировать. Пошли в дом.

Они поднялись по ступенькам. Шагая за хозяйкой, Женька тщательно вытер ноги о половицу.

– Снимай свои кроссовки. В избе тапки наденешь.