Василий Карасев - Слуга всех мышей. Космическое фэнтези

• Название: Слуга всех мышей. Космическое фэнтези
• Автор: Василий Карасев
• Жанр: Русское современное

В чудеса не верят те, в ком нет магических способностей. Они называют себя прагматиками, а мир делят на атомы, километры и биты. Они уверены в себе, но их жалко, как жалко слепого, не умеющего различать цвета. Мир для него сер и создан лишь из звуков, а выдумки про цвета – сказки для романтиков. Те, в ком спят способности Мага, в чудеса не верить не могут. Иногда хотели бы – ведь мир вокруг кажется таким рациональным, а прагматики так снисходительны и ироничны – но не могут.

---

– Приготовьтесь!

И уже в следующее мгновение Ил очутилась в другом районе города.

Не успев накраситься и переодеться! Халат, правда, превратился в платье, но совершенно кошмарного фасона – Вечеру оказалось далеко до Версаче. Ну да и на том спасибо.

К «Вшивой собаке» тем временем приблизилась весьма живописная парочка – седой долговязый старик с деревянной клюкой и злющим выражением лица и невысокий молодой толстячок с блестящей лысиной и невообразимыми бакенбардами. Выражение лица у него было не в пример любезнее, а большой нос картошкой украшали массивные очки в роговой оправе.

– Простите великодушно, милая дама, – обратился Толстяк к Ил, – это заведение и есть «Вшивая собака»?

Но та не успела ответить. Старик зло посмотрел на нее и втолкнул Толстяка в двери.

Ил тут же обратилась к Звязи, но та опять запросила код доступа. Тогда Ил жалобно вздохнула, достала из кармана зеркальце, поправила прическу и решительно шагнула в темный проем двери.

Вшивая собака

Странно, но за все время, пока я тут сидел, в обычно шумной и многоголосой «Вшивой собаке» было совершенно пусто. Лишь угрюмый маленький бармен по прозвищу Цимба в грязной оранжевой майке одиноко стоял за стойкой и лениво отгонял назойливых мух. Вообще-то содержать здесь пусть и самую паршивую забегаловку не имело никакого финансового смысла. Но на заднем дворе двое помощников Цимбы принимали наворованные местной публикой цветные металлы – да и не только металлы – расплачиваясь все теми же «огнетушителями» с самогонкой. Ходили слухи, что Цимба поторговывает и наркотой, но от этой стороны жизни я всегда старался держаться подальше.

Мне не было необходимости сообщать Ночи, что происходит в заведении: с моего разрешения, она все видела моими глазами. Правда, разговаривать мы не могли, но она посылала мне сообщения. Прямо на столе тусклой бегущей строкой появлялись размашистые сиреневые буквы. Про себя я их называл эсэмэсками.

Наконец в этом задрипанном баре появились два совершенно неуместных здесь персонажа: прилично одетый невысокий молодой толстячок с блестящей лысиной и невообразимыми бакенбардами и совсем юный долговязый франт с элегантной тростью.

Толстячок тут же направился к бармену и поинтересовался:

– Извините, любезнейший, это и есть «Вшивая собака»?

– Чувак, ты чё читать не умеешь? – насупился бармен, – это бар «Ротшильд».

– Ладно, ладно, – вступил в разговор Юный Франт, – «Ротшильд» так «Ротшильд», плесни лучше чего-нибудь алкогольного.

И взяв свои стаканы со стойки, парочка уселась за стол в дальнем углу.

«Ха—ха! – сообщила мне строка, – знаешь кто это? Утро и День! Надо же, тоже приперлись, только братца Вечера и не хватает»

Я снова посмотрел на парочку, пытаясь определить, кто есть кто.

«Полный – это День, – сообщила строка, – а второй… о! Ты видишь его юношей? Забавно! Вообще-то это Утро и для всех он выглядит по—разному. Не обращай на них внимания, они здесь за тем же, что и ты».

Между тем, странности продолжались: в помещение вошла женщина. Нет, во «Вшивой собаке» бывали женщины, но лишь тогда, когда уже переставали, собственно, ими быть. Вошедшая на них совершенно не походила. Ну, разве что ее ужасное платье с огромными накладными карманами. Никогда не думал, что нормальная женщина может одеть такое. Она неторопливо оглядела помещение и остановила свой внимательный взгляд на мне. И вдруг я увидел граффити! Те самые граффити, про которые мне рассказывала Ночь. Они окружали женщину, и я их понимал: серый знак Дела… нет, Задания… даже Чужого Задания… Знак Испуга… ха—ха, оказывается, Знак Испуга – это нарисованный карандашом Прозрачный Заяц… Длинный нос – это что? А, Знак Любопытства…

Ил вошла в помещение и остановилась. За стойкой стоял бармен

«Цимбало Андрей Петрович. 48 лет. Три привода за хулиганство. Работает барменом в «Баре «Ротшильд». Живет….»

Ил перевела взгляд на Злобного Старика и его спутника, они о чем-то тихо шептались, с видимым удовольствием отхлебывая из стаканов.

– С этими понятно, – подумала она, – важные шишки, видимо, раз требуется код доступа…

В другом углу бара сидел еще один посетитель. Чуть выше среднего роста, лет тридцать пять—тридцать восемь, короткий ежик русых волос, глаза спрятаны за темными стеклами очков. Незнакомец слегка улыбался, склонившись над столом – так улыбаются, читая интересную книгу, но ни книги, ни журнала, ни даже клочка бумаги перед ним не было. Такое впечатление, что он читал стол! Сидел и увлеченно разглядывал столешницу и при этом совсем не походил на идиота.

«Эмп….– буквы звездной азбуки внезапно зарябили, как будто нарушилась связь, но через мгновение вновь стали чёткими, – введите код доступа»

На столешнице снова появилась Бегущая строка, но из сиреневой она стала панически—алой: «Тебе только что пытались прочитать! Эта дамочка владеет Языком звезд! Но я заблокировала доступ.»

Что такое Язык Звезд, я не знал, но уже и сам видел, как рядом с женщиной появился, заслоняя остальные, огромный Знак недоумения – Поднятая вверх бровь. И тут же, словно невидимый ластик начал стирать все вокруг – через мгновение все знаки исчезли.

У Ил зазвонил мобильник, Она поднесла его к уху и услышала настороженный голос Вечера:

– Вы уже в баре? Вас пытался срисовать эмпат! Я стер Граффити, но ведите себя очень осторожно!

– Какие граффити?! – удивленно поинтересовалась Ил, но Вечер уже отключил связь…

Ил еще раз посмотрела на загадочного эмпата, потом решила вымыть руки, взять что-нибудь безалкогольное и сесть за стол.

Женщина снова посмотрела на меня, но я уже не мог определить ее чувства. Она прошла к стойке и поинтересовалась у бармена:

– Извините, здесь есть дамская комната?

– Сортир, что ли? – не понял Цимба и махнул рукой, – вон туда. Там и бабская комната, и мужицкий толчок, усе вместе, – и довольный своей шуткой захохотал.

Проводив женщину взглядом, я посмотрел на скамейку и не обнаружил Пакса. Беспокойно оглянувшись по сторонам, я заметил его у соседнего столика игравшим с большим целлофановым пакетом. У Пакса просто страсть к этим шелестящим штукам: стоит где-то обнаружиться целлофану, как он теряет голову и тут же пытается в него залезть. Я поднялся, подошел к коту и выгреб его из пакета. Вместе с Паксом в моей руке оказался заламинированный прямоугольник визитки. Усевшись за стол, я осторожно взглянул на нее и прочитал: «Селена, 913—913—1313».

«Это оно! – вспыхнула бегущая строка, – срочно возвращайся!»

Ил зашла в туалет, но умывальника не обнаружила. Посетители «Вшивой собаки» не имели привычке к излишней гигиене. Она уже хотела возвратиться в зал, когда увидела на подоконнике окошка серый прямоугольник простенькой визитки: «Селена, 913—913—1313»

«Селена – это же Луна! – Ил тут же достала телефон и набрала домашний номер.

– Похоже на зацепку, – заявил Вечер, едва выслушав Ил, – срочно возвращайся!

Она торопливо вышла из «бабской комнаты» и чуть ли не бегом двинулась к выходу.

Братья пили по—разному. Утро – недовольно морщась, мелкими глотками и заедая тонкими ломтиками соленого лимона – собственное изобретение, между прочим! День – залпом, удовлетворенно выдыхая и ничем не закусывая. Но глаза их одинаково внимательно следили за происходящим.

– Все равно никак не пойму, – День вопросительно посмотрел на брата, – почему бы просто не рассказать все Папе?

Этот вопрос прозвучал уже в пятый раз, и в пятый раз остался без ответа. Утро проводил долгим взглядом отошедшую от бармена женщину – звезды подери, нельзя же так одеваться! – и украдкой стал наблюдать за Человеком с Котом. Вообще-то этот тип выглядел весьма странно: мало того, что в пивнушку кота притащил, так еще и сидит, уткнувшись в стол, будто в окно автобуса. Хотя нет, встал, отобрал у кота рваный пакет, вытащил какую-то бумажку и снова бросился к столу! Ему что там указания на столе пишут, что ли?! Стоп! Именно! Прочитал очередное указание и ломанулся вон из помещения!

А вслед за ним и женщина выскочила из «бабской комнаты» и быстрым шагом устремилась к выходу! Она тоже? Ладно, проверим обоих.

– Пора! – решительно отставив недопитый самогон, сказал Утро, – твой выход, братец. Але—гоп!

– У меня еще полстакана! – недовольно поджал губы День.

– Они что-то нашли, ты понял? И побежали к своим хозяевам. А мы их так тихонько, так незаметно, так нежно перехватим…

Еще один родственник

Вокруг стоял сосновый бор с ослепительно голубым мхом под ногами. Высоко в небе неторопливо путешествовало солнце и сквозь зеленые игольчатые кроны нанизывало яркие рябиновые гроздья на свои лучи. И еще отчетливо пахло грибами….