Анастасия Баталова - Исполнитель желаний

• Название: Исполнитель желаний
• Автор: Анастасия Баталова
• Жанр: Русское современное

Головокружительные и непредсказуемые виражи сюжетной линии в этой притче-сказке с элементами боевика и детектива закручены так, что порой вылетаешь на обочину, пытаясь опомниться. Перед вами – рецепт волшебства, которое каждый будет готовить из тех ингредиентов, какие окажутся под рукой. Рецепт счастья, которое каждый понимает по-своему. Книга, полная загадок, закрыв которую, хочется начать читать снова, чтобы разгадать их все… "Исполнитель желаний" – это роман о женской душе, о том, как эта душа с самой первой секунды своего существования начинает искать любовь и находит. Однако, это не женский роман. "Исполнитель желаний" – своеобразная сказка для взрослых, полная доброго юмора и трогательной романтики, соединившая в себе мудрость притчи и лёгкость истории, рассказанной за чашечкой кофе…

---

– Хорошее место ты выбрал, Ниоб, тут полно народа.

Кто-то задел Билла острым углом картонного поздравительного пакета, мимо проплыло густое облако женских духов. Двое потенциальных покупателей, прилепившись к прилавку, оттеснили мальчика дальше от говоривших, но он продолжал прислушиваться.

– Всем известно: если не хочешь, чтобы тебя быстро обнаружили, лучше всего раствориться в толпе.

Билл расслышал глухой звук шлепка. Вероятнее всего, старик одобрительно хлопнул книготорговца по широкому плечу.

– Золотые слова, сынок. Только с чего ты взял, что тот, кого мы ищем, должен появиться здесь?

– Каждый житель города, если верить статистике, – терпеливо проговорил книготорговец, Билл так и видел в своём воображении как при этом покачивается большая белая чалма с бледно-голубой звездой-брошью, – должен хотя бы раз в жизни посетить Большую Книжную Ярмарку.

– Ну, и как успехи? – тон старика сделался немного насмешливым.

Книготорговец, по-видимому, ответил на вопрос каким-то жестом. Он, как не раз уже замечал Билл, стремился заменить ими слова везде, где возможно, словно экономя таким образом звуки; после небольшой паузы Билл снова услышал голос старика; он боялся обнаружить себя и упорно глядел в книгу.

– Серые здесь бывают?

Человек в белой чалме снова не отозвался. Будучи скупым на слова, он если уж говорил, то фразы его оказывались точны, информативны и за редким исключением коротки, будто старательно сработанные изделия.

– А что они здесь делают, – снова заговорил старик, по интонациям его становилось понятно, что он в отличном расположении духа и изволит шутить, – Заходят изредка прикупить себе шариковых ручек? Они, как жаловался мне уже много лет назад один офицер, вечно ломаются у них в карманах – ведь эти ребята как никто умеют найти себе приключений.

Старик хохотнул, поддержав тем самым собственную шутку, книготорговец остался безмолвным. Некоторое время они разглядывали разложенные на прилавке издания, обмениваясь какими-то незначительными замечаниями – видно было, что оба неплохо разбираются в эзотерике, затем разговор иссяк, и старик, вероятно, от скуки оглядевшись по сторонам, впервые обратил внимание на замершего возле другого конца длинного прилавка мальчугана с книгой.

– Гляди-ка, Ниоб… – тихо пробормотал он и решительно направился к Биллу, мягко отстраняя толпящихся в проходе людей.

В этот момент к прилавку капризным приливом ярмарочной толпы прибило сразу несколько человек. Они принялись о чём-то расспрашивать книготорговца. Он отвечал им, и белая чалма, словно нарядный чёлн, степенно покачивалась над головами. Между тем старик, непринуждённо проложив себе дорогу в людском бурлении, возник перед Биллом.

– Мальчик, а мальчик… – раздался совсем рядом его шелестящий голос.

Билл замер. Ему в этот момент стало очень страшно. Он чувствовал исходящее от старика какое-то подозрительное сияние, невидимое глазом. Старик снова позвал его, и Биллу пришлось поднять взгляд.

– Ух ты, какая синева, – с улыбкой проговорил старик, но взгляд его в глубине оставался холодным, изучающим, он смотрел в глаза мальчика так, словно хотел попасть внутрь, уменьшиться до размеров пылинки и… нырнуть… Билл почти физически ощутил сверло упорного стариковского взгляда в своей лобной кости. Страх лип к зубам, будто мягкая карамель, ни проглотить, ни плюнуть, сквозь него невозможно было выговорить ничего дельного. Тогда Билл, он сам не понял, как пришла ему такая мысль, представил себе руку. Обыкновенную человеческую руку. Она расслабленно потянулась в нематериальном пространстве его сознания, неторопливо расправила пальцы. Эта третья воображаемая рука Билла слегка светилась. Он мысленно поднял её, поднёс ко лбу, покрепче взялся за сверло и рванул.

– Неплохая защита… Для человека… – пробормотал старик. Заключение это, вероятнее всего, не предназначалось для высказывания вслух и сорвалось невзначай. Слишком уж странна была прозвучавшая фраза.

– Хочешь я подарю тебе золотую денежку, мальчик, – спросил старик всё с той же пугающе ласковой улыбкой, снова обращаясь к Биллу. Мама учила мальчика, что неожиданное внимание и тем более щедрые посулы посторонних редко доводят до добра.

– Нет, – честно ответил он.

– Почему? Ты боишься меня? – Старик стоял совсем рядом, от него тонко и пряно пахло, почти как от украшений пра-пра-бабушки, хранившихся уже почти век в старинной шкатулке, он был совсем небольшого роста, этот странный старик, Билл в свои одиннадцать лет оказался даже чуточку выше.

– Нет… Не очень… Мне просто не нужна золотая денежка.

– Почему? – ответ мальчика, казалось, вовсе не удивил старика.

– Потому что я не хочу ничего из того, что можно купить. Во всяком случае, пока, – ответил Билл, страх уже начал понемногу отпускать его, – я, конечно, люблю сладости, как все дети, но моя мама говорит, что если есть их слишком много, то можно заболеть. Книги я купить не могу, мой отец не оценит моего увлечения эзотерикой. А то, что я хочу, не купишь ни за какие деньги.

– Чего же ты хочешь? – спросил старик. Между бровями у него залегла задумчивая морщинка.

– Родители уже решили отправить меня на новый учебный год в престижный закрытый пансион для мальчиков с уклоном в точные науки, а я хотел бы остаться здесь… – Билл никому не говорил об этой своей печали, он был уверен, что его никто не станет слушать, а из тех, кто станет, никто не сумеет помочь. Какой толк в таких слушателях? Исповедоваться им в своих неприятностях – тратить попусту время и слова, это бесполезное нытьё, оно всегда было противно природе Билла, вот он и решился рассказать всё незнакомому старику – ведь в этом случае он точно ничего не потеряет, но, как знать, возможно старик сумеет дать ему хотя бы дельный совет. – Мне кажется, что стать математиком или военным инженером – именно такое будущее представляется лучшим моему отцу – вовсе не моё предназначение.

Старик слегка нахмурился:

– А в чём оно? Разве ты его знаешь?

Билл смешался.

– Нет… Но я мог бы узнать, наверное, – он вздохнул, – если бы мне с самого раннего детства окружающие так яростно не завязывали каждый своё. Бабушка хотела, чтобы я стал спортсменом, мама пророчила мне грандиозные успехи в музыке, она мне даже флейту купила, а отец спит и видит меня двигающим научно-технический прогресс.

– А что думаешь по этому поводу ты сам?

Билл пожал плечами. Никто прежде не задавал ему этого вопроса. Мать не спрашивала, хочет ли он играть на флейте, отец не интересовался, нравится ли ему математика, бабушку не волновало, болят ли у него ноги после кросса – им всем нужно было только, чтобы он оправдывал их ожидания и подавал надежды, младший любимый сын и внук; взрослые часто практикуют подобное отношение к детям, особенно если те безропотно принимают на себя непосильный груз исполнителей чужих чаяний… Билл оказался просто идеальным объектом для возложения надежд, ибо он не привык сопротивляться. Он просто брал и делал то, что ему говорили. Плохо, но делал, а не умел сделать вовсе – выкручивался как позволяла смекалка. И хотеть чего-то для себя он, поэтому, тоже постепенно отвык. Слишком уж много было вокруг чужих желаний. Всего не успеть за одну короткую человеческую жизнь.

– Не знаю. Наверное, ничего не думаю, – ответил Билл, снова вздохнув, – я привык слушаться родителей и уже смирился с мыслью ехать в пансион, теперь мне даже не приходит в голову ничего другого. Я почти захотел туда…

– Умение превращать внешнюю необходимость во внутреннюю – ценный дар, мальчик, – сказал Ниоб из-за прилавка. Его понимающее молчание, как оказалось, всё это время было третьим участником разговора.

– Из тебя бы вышел замечательный… – старик продолжал смотреть Биллу в глаза, и мальчику казалось, будто его мысли, точно невесомые клочки тонкой бумаги осторожно перебирают чьи-то узкие сухие пальцы – «и зачем я тут стою? не слишком ли много правды о себе самом я вывалил этому незнакомцу?» – промелькнуло у него в сознании; на секунду Билла посетило пренеприятное ощущение, что маленький старик каким-то образом взял под контроль его волю и заставил всё это сказать; от этого предположения ему стало неуютно и захотелось немедленно уйти.

– Из тебя бы вышел замечательный, – повторил старик снова, но как будто бы немного растерянно, – да, пожалуй, кто угодно… – затем он повернулся к Ниобу и как будто что-то сообщил ему без слов, тот кивнул, к его немногословию Билл уже успел привыкнуть, но только сейчас он безошибочно уловил витающий в воздухе тревожный и сладкий аромат тайны – именно так, как Ниоб и этот старик, обычно смотрят друг на друга двое при третьем, которому не полагается знать нечто, известное им.