Константин Козлов - Алмазы для ракетчика

• Название: Алмазы для ракетчика
• Автор: Константин Козлов
• Издательство: Нева, Олма-Пресс
• Жанр: Боевик
• Год: 2005
• ISBN: 5-7654-2472-4, 5-224-03958-4

Южноафриканская компания узнает о крупном месторождении алмазов в Карелии и засылает диверсионную группу, чтобы завладеть документами, оставшимися со времен Второй Мировой Войны, и наладить незаконную добычу алмазов. Волею случая на пути диверсантов встает лейтенант Анатолий Давыдов, для которого долг и честь русского офицера — не пустые слова.

---

— Олсуфьева, — бросил Дед в трубку и, дождавшись ответа, спросил: — Ну, что еще за новости у тебя?

— Северный пост выдал малоразмерную в составе цели, по которой мы работаем, — осторожно доложил ротный.

— Характеристики, тип, курс уже уточнили? — Так бесстрастно ронять слова могла разве что статуя Будды, если бы обрела дар речи. — Цель сейчас в районе поста, пускай возьмут бинокль и визуально установят, что это такое.

Ротный Северного Олсуфьев начинал «терять лицо»:

— Докладываю по данным «Тамары»: их фланговый пост эспээл[11] в автомате выдал на наш центральный данные о малоразмерной, а сами мы ничего, кроме стаи, не видим, и с постом связи нет…

Дед «созрел». Маска отрешенности исчезла.

— Как же вы принимаете данные?

— Они идут в автомате на центральный в режиме передачи данных, а сам Северный не отвечает ни по телефону, ни по радио. Я ж еще на прошлой неделе вас просил связиста туда послать, — заюлил Олсуфьев.

— Своего посылай, у тебя потеря управления, а не у меня. И сколько же это с постом нет связи?

— Да чуть больше часа, мой ездил на прошлой неделе, все равно толку нет, — гнул свою линию ротный.

— Что-о? У вас целый час нет связи с точкой, и вы ничего не делаете?

— Почему не делаем? Мы же в «готовности» и по радио их вызываем.

Лицо было потеряно, возможно, вместе с летним отпуском.

С точки зрения Деда с таким же успехом ротный попробовал бы докричаться до поста, сложив ладони рупором. Сопя от досады, Кайманов доложил о результатах беседы в полк. Хотя точки подчинялись батальону только в плане несения дежурства, Дед считал себя в ответе за все происходящее в его «кусте». Разбираться все равно больше некому, на просторах Севера нет ни одного начальника с такими, как у него, возможностями и полномочиями. Дед приступил к делу: повернулся к окну с видом на приемный центр, толкнул прозрачную пластиковую створку и немигающе уставился на начальника отделения связи Толика Давыдова.

— Лейтенант, у тебя есть радио данные на Северный пост?

— Чьи, наши или Соснового?

— Любые, попробуйте их вызвать… — Командир захлопнул окно и приготовился ждать.

Давыдов служил в батальоне второй год и успел акклиматизироваться. Когда-то именно Дед оставил у себя в батальоне зеленого лейтенанта, предназначенного вовсе не для батальона, а для одной из точек. Какие соображения повлияли на выбор Деда, осталось его тайной. В людях комбат ошибался редко. Толик окончил авиационное училище электроники в Харькове и среди других юных выпускников выделялся только летной формой. Когда молодежь представлялась для прохождения службы, Дед прошел вдоль шеренги, пристально посмотрел в глаза каждому и ничего не сказал. Потом все разъехались по точкам, лишь Давыдов остался. По сути батальон тоже был точкой, но сюда стекалась вся информация с периферии, поэтому он был главным пунктом управления. Из таких же точно соседних батальонов сведения уходили в полк и выше.

О своем выборе Кайманову до сих пор не приходилось жалеть, связист справлялся с обязанностями. Мало-помалу он освоился и навел порядок в своем хозяйстве. Теперь полковые сборы связистов проводили на базе батальона, и это лишний раз льстило Дедову самолюбию. Поскольку Давыдов оказался парнем с головой и разбирался в обеспечении полетов, на него возложили все связанное с пунктом наведения истребительной авиации. Главный армейский принцип: вали на того, кто везет.

Иногда Дед посылал своего связиста помогать точкам, исключительно в порядке личного одолжения ротным начальникам. В такие командировки он отпускал лейтенанта неохотно, мало ли что может случиться у себя, а связь — это управление… Правда, начальник связи дивизии мог по своему усмотрению отправлять «вашего летчика по нашим пээнам»[12] и делал это, не особенно считаясь с мнением комбата.

Давыдов порылся в своем блокноте, нашел частоты приема и передачи Северного поста. Затем позвонил на передающий центр:

— Миша, настрой на резервной «сто сороковой» дорожку… — и продиктовал значение частоты.

Мишка Кудрявых — ныне младший сержант, а в прошлом — студент МВТУ имени Баумана — в свою очередь поинтересовался, долго им еще сидеть всем центром не жравши.

— Ага, ща-ас приду и расскажу. Нет, лучше ты оперативному позвони и спроси, — посоветовал Давыдов очень доброжелательным голосом. — За него сейчас начштаба работает. Он просто горит желанием выдать тебе объяснения насчет обеда. Давай-ка лучше дорожку, и желательно побыстрее. Волшебное слово — бегом!

Расчеты несколько минут настраивали приемник и передатчик на приемном и передающем центрах. Потом полчаса на все лады вызывали Северный пост. Тот молчал, из динамиков исходило ровное шипение, иногда прерываемое какими-то разрядами. Потом цель вообще пропала. Олсуфьев доложил, что на ВИКО[13] местных РЛС[14] малоразмерной цели тоже нет, и снова попросил направить батальонного связиста на Северный пост. Номинально Олсуфьев был сам себе начальник и Кайманову подчинялся только в оперативном отношении — по линии боевого дежурства. О своей «незалежности» ротный обычно, не стесняясь, напоминал на всех полковых сборах и совещаниях. Правда, когда пахло жареным, непременно обращался в батальон за помощью.

Дед вскипел, зная, что за срыв работы по «готовности» обеспечена взбучка. Ротный страховался, делясь долей ответственности с вышестоящим пунктом управления. Меньше всего Дед любил получать нагоняй по чужой вине, а насчет прислать кого-нибудь повкалывать на Северном, так подобные просьбы от Олсуфьева поступали еженедельно, и отсутствие батальонных спецов на посту в момент нарушения связи ротного не извиняло. Мирная беседа продолжалась, комбат не желал уступать инициативу собеседнику:

— Отправь своего бездельника. У тебя связи с точкой нет, а мои должны за сто километров переться! Посылай машину на точку и разбирайся, в чем дело.

— Так ваши там уже работали, они все знают. Ваш уже обвыкся, а мой еще в роте порядок никак не наведет, рано ему на посту рулить, — упрямился Олсуфьев.

В конце концов выяснилось, что единственную ротную машину он отправил за продуктами и вернется она только послезавтра. Так что, увы, послать на Северный он никого не сможет. Олсуфьев приводил все новые аргументы:

— А пусть они с двух сторон попробуют связь наладить, если мой поедет, кто ему отсюда подыграет? Да вашим и добираться легче: на автобусе доедут до леспромхоза, а там и пост недалеко.

Дед хотел было отказать: во-первых, недалеко — это двадцать километров лесом, во-вторых, ротный обязан справляться своими силами, а «подыгрывать» со стороны роты полагается его любимому личному составу, который вообще-то учить надо, но передумал. Срыв связи во время «готовности» — это ЧП, все равно будет разбираться полк. Сами полковые по лености не поедут, а озадачат батальон, то есть его, Деда, лично. Тут, как ни крути, а придется кого-то посылать на Северный пост с инспекцией. Чем ждать у моря погоды, лучше уж пускай связист поедет и наведет порядок. Раз и навсегда. Надо сказать, чтобы заодно предусмотрел вариант работы поста на батальон.

Тем временем полк дал отбой и велел разбираться с недостатками. Вниз с КП Кайманов шел пешком, дорога к городку пролегла через лес. Вечерело, в сумерках щебетали, порхали с ветки на ветку пичуги. Снег почти везде сошел, дренажные канавы вдоль дороги полнились водой, сверху тронутой льдом. Было не холодно, северная особенность — солнце нагревает вертикальные предметы, и человек не мерзнет; лучи не падают на горизонтальные, и снег лежит до мая-июня. Было над чем подумать: Северный — самый удаленный из постов системы пассивной локации «Тамара». Из ее точек построена ось пеленгации и радиолокации с центральным постом в Сосновом, куда поступает и там же автоматически обрабатывается вся информация. Из Соснового сведения о воздушной обстановке идут в батальон и далее — в полк. Станция пассивной локации обнаруживает воздушные цели, ничего не излучая в эфир. Так как любой летательный аппарат излучает в различных диапазонах волн, «Тамара» способна безошибочно устанавливать тип цели, а самое главное, саму станцию невозможно обнаружить средствами разведки противника.

Кроме нее на Северном посту старенький локатор, он ждет не дождется списания, и достаточно современная радиостанция. Народу там аж пять человек, размещается расчет в двух «цубиках»[15].

И вот теперь эти пятеро молчат, уже несколько часов. Это очень странно. Случись что-нибудь на посту, расчет может сообщить о происшествии по радио, по линии передачи данных или радиорелейной станции из состава «Тамары». Складывается впечатление, что СПЛ работает вообще без участия расчета, а люди занимаются непонятно чем. Да и загадочная цель, пропавшая в районе поста, не идет у командира из головы.

Силинкович догнал комбата на мотоцикле, когда тот подходил к железнодорожному переезду.