Д. Копелев - Золотая эпоха морского разбоя

• Название: Золотая эпоха морского разбоя
• Автор: Д. Копелев
• Издательство: Остожье
• Жанр: История
• Год: 1997
• ISBN: 5-86095-084-5

Книга посвящена истории пиратства и корсарства XVI— XVIII вв. В ней систематизированы многочисленные (в том числе и ранее не использованные) источники, воспоминания современников, редкие документы.

Это не строго научное исследование — скорее, очерки по истории морского разбоя, написанные на основе документальных свидетельств и проверенных исторических фактов. Автор выделил наиболее характерные и типичные черты морского разбоя, систематизировал и классифицировал его как явление всемирной истории. Хронологическими рамками книги стала эпоха Великих географических открытий — время проникновения европейцев в Новый Свет, страны южных морей, Африку и Ост-Индию, время становления единого мирового хозяйственного рынка, время безудержного разгула морского разбоя, не ограниченного еще рамками строгих морских границ, установленных колониальными державами.

---

19 сентября, когда к генеральному штурму все было готово, он отправил ультиматум губернатору с требованием сдачи города, материальной компенсации за издержки на организацию экспедиции и удовлетворения за убийство Дюклерка и жестокости, совершенные по отношению к французским пленным. Ответ да Кастро Мораеса был тверд: «Я готов защищать город до последней капли крови. Да хранит Бог вашу милость».

Весь день 20 сентября французы обстреливали город, готовясь к решающему штурму. Страх перед противником парализовал защитников. Ночью 21 сентября разразилась ужасная гроза, засверкали молнии, их чудовищный грохот и треск совпал с начавшейся перестрелкой, и деморализованные португальские войска покинули город. Жители, увидев, что все защитники уходят, обратились в повальное бегство, унося с собой домашний скарб и увозя повозки, нагруженные добром. В смятении, охватившем город, никто не заметил, что французские пленники, сидевшие в тюрьме, разбили двери камер и вырвались на свободу. На рассвете 22 сентября перед Дюге-Труеном, собиравшемся подать сигнал к штурму, предстал один из освободившихся, бывший адъютант Дюклерка, и сообщил, что город оставлен. Так пал Рио-де-Жанейро.

Дюге-Труен прекрасно понимал, что в городе ему долго не продержаться. Его уверенность опиралась на трезвую оценку ситуации. Вышедшие из города португальцы обосновались на высотах недалеко от города и, разбив здесь лагерь, перекрыли снабжение продовольствием. В ближайшее время они ожидали подхода подкреплений, спешно собранных в глубине страны капитаном Антониу д'Албукерки. Поэтому Дюге-Труен отправил губернатору ультиматум с требованием выплаты большой контрибуции. В случае отказа, предупредил корсар, город будет сожжен дотла. С целью заставить португальцев быть более сговорчивыми, он отправил вооруженные отряды в окрестности города и отдал приказ сжигать жилые дома. Условия, содержавшиеся в ответе губернатора, не удовлетворили корсара, и переговоры окончились неудачей.

Однако время шло, а отряд д'Албукерки приближался. Положение становилось отчаянным. Дюге-Труен решил действовать. В ночь с 9 на 10 октября он совершил неожиданный рейд к лагерю португальцев и на рассвете предстал перед ними, готовый к сражению.

Давление на португальцев достигло кульминации. Под угрозой сожжения города и кровопролитного сражения они выслали парламентеров. Дюге-Труен, в свою очередь, был крайне озабочен заключением мира и вынужден был заключить соглашение лишь с небольшим увеличением суммы контрибуции по сравнению с ранее предложенной. По условиям, достигнутым 10 октября, французы должны были получить 610 тыс. золотых крузадо, 100 ящиков сахара и 200 голов скота. До тех пор, пока сумма не будет выплачена целиком, французам передавались заложники из числа офицеров и знатных жителей.

На следующий день после подписания договора в португальский лагерь ворвался полуторатысячный отряд кавалерии д'Албукерки. На его беду, он попал в полосу страшных дождей. Размытые горные дороги и половодье вынудили его замедлить скорость передвижения. Не имя возможности тащить артиллерию, он бросил увязнувшие в грязи повозки и, оторвавшись от основных сил, совершил изнуряющий бросок к Рио-де-Жанейро, но опоздал.

Дюге-Труен отдавал отчет в том, что с прибытием отряда д'Албукерки его положение резко ухудшилось. Однако в его руках оставались форты, а у португальцев отсутствовала артиллерия. Поэтому платежи были произведены до конца, и к 4 ноября португальцы выполнили все условия соглашения. После последней выплаты Дюге-Труен вышел из города, предусмотрительно сохранив за собой контроль над укреплениями, занятие которых противником могло помешать отплытию его эскадры.

Началась погрузка на корабли. В ходе ее было собрано все церковное золото и серебро и передано иезуитам. Солдаты, у которых нашли церковную утварь, были расстреляны. 13 ноября эскадра подняла паруса и пошла во Францию.

Несколько слов необходимо сказать о возвращении эскадры. На обратном пути Дюге-Труен задумал разграбить Байю, но противные ветры заставили его отказаться от этого намерения. На широте Азорских островов эскадра попала в ураган (12.01.1712), во время которого два судна затонули. На одном из них, упоминавшемся выше «Мананиме», находилась наиболее ценная часть захваченной добычи на сумму 600 тыс. золотых ливров. В феврале эскадра вошла в Брестский порт. После выплаты королевской доли, прибыль компании составила 92 процента!

Уничтожение судна в порту

Триест. 1703г. —Клод де Форбен

Шел 1703 год. Европа была охвачена пламенем Войны за испанское наследство. На суше, на море и в колониях ситуация складывалась явно не в пользу Франции. Всюду, но не в Адриатике. Здесь хозяйничал граф де Форбен. Его корсарская эскадра парализовала местную торговлю и оставила на голодном пайке сухопутную армию австрийского императора, лишив ее поставок по морю. Корабли Форбена блокировали адриатические порты от Бриндизи до Триеста и рыскали в поисках добычи по всем возможным путям поставок. Ничто не спасало корабли, владельцы которых были заподозрены в контрабанде в пользу врага, — от судов оставались лишь плавающие по воде обгорелые доски. Охваченные паникой имперские корабли устремились в Триест и, сгрудившись на его рейде, вместе преодолевали страх перед корсарами.

В центре гавани возвышался огромный 50-пушечный корабль — главная ударная мощь этой запуганной флотилии. Вокруг него собралось бесчисленное множество судов, как бы укрывшись под защиту этого гиганта. Сюда уж французский волк Форбен не сунется, а если он будет настолько безумен, то получит достойный отпор. А то, что он рыщет где-то рядом, доказывали постоянно подплывающие лодки с уничтожаемых им кораблей. Вот и сейчас еще одна группа несчастных вошла в гавань. В лунном свете дивной ночи три шлюпки лавировали между судами, приближаясь к величественному кораблю. Если бы только могли на судне знать, кто на них; но весла шлюпок уже коснулись корпуса судна. Пятьдесят человек отчаянной храбрости с белыми повязками на рукавах, чтобы узнавать друг друга в ночном мраке, стремительно вскарабкались на борт. А во главе их — Форбен. Дело было проведено молниеносно — корсары убили караульных, сломали сопротивление сонных солдат, захватили корабельный склад оружия, в яростной схватке обезоружили капитана и его помощников. Всех оставшихся в живых быстро посадили в лодки и отправили на берег, а затем… Горючие материалы были взяты с собой, и огромный корабль одновременно запылал со всех сторон, заряженные пушки открыли самопроизвольную пальбу по городу. Перепуганные жители проснулись, поднялась тревога. Огонь добрался до крюйт-камеры, и по гавани прокатился ужасающий взрыв…

Нападение на город в глубине материка

Гранада. 1670г. —Джон Девис

«Безумным по дерзости замыслом» назвал историк пиратства Ф. Архенгольц предприятие, осуществленное разбойником с Ямайки Джоном Девисом. О нем подробно рассказал Эксквемелин: «Довольно долго он (Девис. — Д. К. ) крейсировал в заливе Покатауро, надеясь встретить корабль, который ходил из Картахены в Никарагуа. Но это ему не удалось, и он решил со всей своей командой отправиться к реке Никарагуа, оставить судно около устья и подняться вверх по течению на каноэ. С наступлением ночи они намеревались войти в город и разграбить дома самых богатых торговцев. На его корабле было девяносто человек и три каноэ. Пираты оставили на судне человек десять, а все остальные сели в каноэ. Дождавшись ночи, они действительно вошли в реку, а днем спрятались среди деревьев (точно так же они скрыли и свой корабль, чтобы его не заметили индейцы, которые ловили рыбу в устье реки). На третьи сутки, где-то около полуночи, они добрались до города. Стража приняла их за рыбаков, промышляющих в лагуне: ведь часть из них хорошо говорила по-испански. Кроме того, среди них был индеец как раз из тех мест. В свое время он бежал, поскольку испанцы хотели обратить его в рабство. Индеец выпрыгнул на берег и убил стражника. После этого пираты пробрались в дома трех или четырех именитейших горожан и забрали все деньги, которые могли обнаружить. Потом разграбили церковь. Но тут один из церковных служек, вырвавшись из рук пиратов, поднял крик на весь город. Горожане и солдаты тотчас же пробудились, однако пиратам удалось скрыться, захватив с собой всю добычу, какую они смогли унести. Кроме этого, они успели захватить с собой пленников, рассчитывая в случае погони использовать их как заложников. Вскоре они добрались до берега, поспешно сели на корабль и вышли в открытое море… Когда пираты еще были в устье реки, на берег высыпало человек пятьсот испанцев, вооруженных ружьями. Пираты дали по ним залп из пушек. Таким образом, испанцам оставалось лишь бессильно горевать, видя, как уплывает их добро, и проклинать тот миг, когда пираты высадились на берег. Для них было совсем непостижимо, как у пиратов хватило смелости подойти к городу с гарнизоном в восемьсот человек, да еще лежащему от берега по меньшей мере в сорока милях. Да к тому же еще пиратам удалось разграбить город за такой короткий срок! Пираты захватили чеканного золота, серебряной посуды и ювелирных изделий на сорок тысяч с лишним реалов…»