Антология - Новая книга ужасов (сборник)

• Название: Новая книга ужасов (сборник)
• Автор: Антология
• Жанр: Зарубежная фантастика
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-17-101953-2

Имя Стивена Джонса хорошо известно всем любителям литературы «ужасов». И немалая заслуга в этом принадлежит легендарной серии антологий Best New Horror, редактором-составителем которой он является уже более четверти века.

Предлагаемое читателю юбилейное издание, подготовленное к двадцатилетию серии, вобрало в себя все самое лучшее, что произошло в англо-американском хорроре в период с 1989 по 2008 годы. Помимо собрания произведений таких выдающихся мастеров, как Стивен Кинг, Нил Гейман, Клайв Баркер, Брайан Ламли, Питер Страуб, Харлан Эллисон, Джо Хилл и других, антология является уникальной ретроспективой жанра и будет интересна не только любителям хоррора, но и всем интересующимся новейшей историей популярной литературы.

---

Шестой том The Best New Horror выиграл премию Международной гильдии ужаса, и стал первым из двух томов, изданных впоследствии Raven Books в Великобритании.

Это был целый набор новых жанров, который я составлял и редактировал для Robinson в течение двух лет, пока не пришел к выводу, что овчинка не стоит выделки.

В моем первом единолично отредактированном томе «Предисловие» разрослось до тридцати одной страницы, а «Некрологи» – до восемнадцати. В редакционной статье я предостерегал от слепого следования принципу убывающей доходности, грозившему жанру сиквелами, жалкими подражаниями, заимствованными мирами, псевдо-романчиками, сляпанными по следам популярных фильмов и произвольной перетасовкой персонажей различных произведений, причем большую часть подобных поделок напишут и издадут, не задумываясь о том, имеют ли они хоть какую-нибудь ценность и пройдут ли минимальную проверку временем.

К тому моему совету и сейчас неплохо было бы прислушаться авторам и издателям многочисленных «паранормальных романов»…

Среди двадцати двух авторов сборника можно с радостью отметить вернувшихся в его лоно Эллисона и Ламси, а также наших постоянных авторов, таких как Чарльз Л. Грант, Джоэл Лейн, Рэмси Кэмпбелл, Николас Ройл, Майкл Маршалл Смит и Ким Ньюман (чье изумительное переосмысление истории Зорро было номинировано на Всемирную премию фэнтези). Эстер М. Фриснер предоставила нам свое единственное стихотворение. Вообще же шестой сборник пронизан особенной печалью. В этом издании опубликованы новеллы, рассказанные двумя старыми друзьями: Карлом Эдвардом Вагнером (завораживающая In the Middle of a Snow Dream) и Робертом Блохом (чей рассказ The Scent of Vinegar получил премию Брэма Стокера). Оба автора скончались в прошлом году один за другим в течение месяца, и данная книга посвящена их светлой памяти.

Пол Дж. Макоули – также наш старый приятель и один из наиболее уважаемых британских фантастов. Его рассказ «Искушение доктора Штайна», заслуживший Британскую премию фэнтези, написан, как и роман «Ангел Паскуале», в жанре альтернативной истории, однако с привлечением образа сумасшедшего ученого, того самого, которого гениально сыграл эксцентричный английский актер Эрнест Тесайджер в знаменитейшем фильме Джеймса Уэйла «Невеста Франкенштейна».

Впоследствии, Пол вернется к этому персонажу в истории The True History of Doctor Pretorius, отобранной мною для следующего сборника Best New Horror, а также в рассказе Doctor Pretorius and the Lost Temple, который появится в четырнадцатом сборнике.

Доктор Штайн всегда считал себя человеком рациональным. Через несколько месяцев по приезде в Венецию он приобрел стойкую привычку проводить все свободное время в прогулках по городу, но не решался признаться себе, что продолжает верить, будто его дочь все еще жива, и он может неожиданно встретить ее среди этой многоязыкой толчеи. Его питала маленькая, тайная надежда, что когда ландскнехты грабили дома евреев в Лодзи, они увели дочь не для того, чтобы обесчестить и убить, а с расчетом сделать прислугой в какой-нибудь добропорядочной прусской семье. Это выглядело не более невероятным, чем шанс встретить ее здесь, ибо венецианский Совет десяти нанял немало прусских ландскнехтов для охраны города и terraferma своих владений. Жена доктора Штайна никогда не говорила с ним на эту тему. Впрочем, в последнее время они вообще мало о чем говорили. Перед тем она умоляла его объявить семидневный траур в память об их дочери, как если бы та действительно была похоронена.

Они поселились у ее двоюродного брата, банкира Авраама Сончино, и Штайн был убежден, что на эту идею ее натолкнули женщины из семьи Сончино. Кто знает, о чем они шушукаются, запираясь на ночь в микве и очищаясь в ее водах от своих регул? О чем-нибудь пустом, в этом доктор Штайн был совершенно уверен. Мягкий, души не чаящий в жене Сончино начал убеждать доктора Штайна как положено оплакать дочь. Обещал, что его семья позаботится о потребной для траура пище, а в Субботу, по прошествии семи дней, вся община стоя выкажет им слова утешения. Тогда с божьей помощью эта ужасная рана затянется. Штайну потребовалось собрать все силы, чтобы отвергнуть столь щедрое предложение. Сончино, конечно, был добрым человеком, но на сей раз он вмешивался не в свое дело.

Приближалась зима, словно подстегиваемая безмолвными упреками жены. По крайней мере, так казалось доктору Штайну, когда он отправлялся на ежедневную прогулку по людным улочкам. Временами компанию ему составлял один англичанин, капитан ночной стражи Генри Горралл, чьим добровольным помощником сделался Штайн, помогая капитану определять причины смерти разнообразных трупов, выловленных в каналах.

Этим летом убийств случилось больше, нежели обычно, вдобавок бесследно исчезло несколько девушек из добропорядочных семей. По городу, разумеется, поползли слухи, что это евреи убивают христианских девственниц, чтобы используя их кровь оживить своего Голема, и старейшины Бет-дина отрядили доктора Штайна в помощь Горраллу. Было бы очень полезно, если бы еврей, к тому же работающий в городском госпитале и преподающий во врачебной школе новейшие приемы хирургии, поспособствовал разрешению загадки.

Горралл пришелся доктору Штайну по душе. Они оба вполне разделяли убеждения, что в основе всего, даже самого невероятного, лежит рациональное зерно. Горралл был гуманистом и не гнушался показываться в обществе человека, принужденного ходить с нашитой на одежду желтой звездой. Во время прогулок по городу они нередко беседовали о новой натурфилософии, воплотившейся в универсальном гении великого флорентийского механика Леонардо да Винчи, и не обращали внимания на злобное шипение вокруг.

У причала, в длинной тени Кампанилы, теснились корабли со всех концов света, их матросы бродили по улицам города. На волнах, поднимаемых проплывающими барками и галеонами, покачивалась флотилия мелких суденышек, с которых наперебой расхваливали свои товары торговцы. Гондольеры цветисто ругались вслед их лодчонкам, когда те пересекали Гранд-канал под носом их длинных, стремительных гондол. Иногда заплывал флорентийский корабль, движимый гребным винтом, и все замирали от благоговения при виде подобного чуда, провожая глазами черные клубы дыма, испускаемые паровым двигателем Герона. На площади перед Сан-Джиакометто банкиры в меховых шубах и высоких фетровых шляпах приглушенно бормотали, заключая, как водится, свои сделки под стук новомодных заводных абаков.

Горралл, грубоватый мускулистый человек с лохматой черной бородой и привычкой плеваться жеваным табаком, поименно знал чуть ли не всех банкиров, купцов, торгующих шелком и золотой парчой, галантерейщиков, предлагающих бумазею и бархат, аптекарей, золотых и серебряных дел мастеров, воскобойников, сбывающих белый воск, бондарей, владельцев скобяных лавок и парфюмеров, расположившихся на многолюдных улочках Риальто. Он был знаком со множеством проституток в желтых шарфах, хотя как раз последнее обстоятельство не удивляло доктора Штайна: впервые они с Горраллом встретились в госпитале, куда англичанин явился за ртутной мазью от сифилиса. Кроме того, Горралл знал (или прикидывался, что знал) все имена истинных властительниц Венеции – кошек, шныряющих под ногами прохожих или лениво греющихся на камнях под зябким зимним солнцем.

Именно там, то есть в районе Мерчерий, у лавки одного парфюмера, доктору Штайну показалось на мгновенье, что он увидел свою дочь. Седовласый мужчина в дверном проеме распекал парня, который пятился и причитал, что на нем нет никакой вины.

– Но ты же его друг!

– Сударь, я ведать не ведаю, что он там написал! Не знаю и не знать не хочу, отчего плачет ваша дочь!

Парень не спускал руку с рукоятки ножа, и Горралл, протолкавшись через толпу зевак, уже начавших собираться, приказал обоим спорщикам уняться. Оскорбленный отец скрылся внутрь и вскоре вновь появился, таща за руку юную девушку лет четырнадцати. С такими же длинными черными волосами и высоким белым лбом, как у дочери Штайна.

– Ханна… – бессильно прошептал доктор Штайн, но когда девушка обернулась, он понял, что обознался.

Это была не его дочь. Девушка рыдала, прижимая к груди листочек бумаги, наверняка – письмо от сбежавшего воздыхателя, заключил доктор Штайн, и Горралл подтвердил его мысли. Оказалось, молодой человек поступил во флот. Обычная история в наши дни. Гребцов отчаянно не хватало, Совету десяти пришлось даже постановить, чтобы на галеры отправляли осужденных преступников. В ближайшем будущем растущий город должен был занять все пространство между Корфу и Критом, если не дальше, особенно теперь, когда флорентийцы разгромили флот Кортеса и открыли Америку.