Николай Горнов - Антивирус

• Название: Антивирус
• Автор: Николай Горнов
• Жанр: Научная Фантастика

Сейчас об этом мало кто помнит, но еще каких-то 30 лет назад фантастику читали все – от пионеров до пенсионеров. И вовсе не потому, что авторы звали в технические вузы или к звездам. Читатели во все времена любили интересные истории об обычных людях в необычных обстоятельствах. Николай Горнов, омский журналист и писатель, – один из немногих, кто это помнит. И до сих пор не разделяет фантастику и литературу. Написанные за последние пять лет тексты, составившие его третью книгу, в сегодняшнем понимании трудно назвать фантастикой. Скорее это просто интересные истории, в которых мы видим жизнь во всем ее фантастическом многообразии. Он пишет о том, что с нами происходит сегодня и, вполне возможно, произойдет завтра. Если мы не попытаемся изменить свою жизнь, конечно…

«Поперек парковки, подскакивая на «лежачих полицейских», промчался на всех парах удлиненный «Соболь» с усиленной подвеской, расширенной колесной базой, широкой белой полосой на дутых синих боках и рельефным логотипом в виде мелкого грызуна, стилизованного под сумку почтальона. В прошлом году Служба техподдержки получила пять таких машин. Ни дать ни взять – курьерская доставка. Вряд ли кому-то придет в голову мысль, что вместо аккуратных синих посылочек в непримечательном почтовом фургоне прячется, скрючившись, полувзвод бойцов из отряда специальных операций «Клин»…»

---

Шестаков раздраженно смахнул документ в корзину и подал знак Кузьмичеву. Тот с обреченным видом привстал, пошевелил усиками, размял пальцами опухшее лицо и без пауз произнес:

– На официальном портале «Уолл-Стрит Джорнэл» материал не появлялся, либо эти мерзавцы не смогли обойти защиту, либо даже не пытались, тем не менее инфа была вброшена технично: сначала ее слили как сенсацию неформатному агентству, потом под видом официального перепоста прокрутили в дайджестах, а после легализации заслали в массовый тираж…

– Стоп, – оборвал его Шестаков. – Еще раз повтори все вышесказанное, но уже помедленней.

Жорес послушно повторил. И добавил про ареал распространения, который был узким, и про частичный охват. Задеты лишь территории Центрального Урала, слегка Северный Урал и парочка регионов Дальнего Запада. Сибирь почти вся осталась в стороне. Юго-Запад зацепило краем, да и то сильно затухающей волной. Утренний замер показал остаточный информационный фон на уровне ноль целых четыре десятых пики. Одно из двух: либо работали чрезвычайно везучие непрофессионалы, либо это были профи, которые тупо двигались вслепую. Били по площадям, рекламируя свои возможности.

– Уверен? – Шестаков на секунду даже перестал хмуриться.

– На сто процентов, – кивнул Жорес. – Не зря нам почти сразу дали «отбой». Там теперь окружная управа отрабатывает.

– По «Республике» есть новости?

– Продолжаем работать… – уклончиво ответил Жорес. – Тарас утром вернулся чуть живой, я его отпустил до вечера.

– Напрасно, – проворчал Шестаков. – Михаила освободи от всех дел и перебрось на «Республику». Понял? А если понял, то не стой, как древнегреческий статуй, а бери лопату и копай. Меня Суматошный к себе требует. Будем сейчас иметь разговор в целях профилактики вирусных инфекций…

Управляющий директор территориального управления «Лаборатории Касперского», вопреки говорящей фамилии, суматошным не был. Жил он размеренно, осторожно, московскому начальству стараясь не докучать. Недостатков у него было всего два – привычка говорить очень тихо и употреблять табак. И не просто табак, а очень крепкие контрабандные сигареты, которые производила лишь одна страна в мире – Республика Косово.

Шестаков попытался хитрым маневром занять стратегически выгодную угловую позицию за столом для брифингов, но Суматошный, прокашлявшись, указал ему рукой на низкое кресло напротив окна. Управленческий народ в шутку прозвал этот предмет мебели дыбой.

– Рассказывай, – кивнул Суматошный.

– Рассказываю, – кивнул в ответ Шестаков. – К вечеру обещали снегопад, Рэм Филиппович. Даже странно. Почти май за окном, а прогноз на всю неделю отвратительный…

Суматошный неторопливо разорвал целлофановую обертку новой пачки, выбил из нее тонкую сигарету, щелкнул зажигалкой и выпустил вонючий дым в потолок.

– Чувство юмора я оценил… Теперь о делах. Что там у нас на мемном фронте?

– В поселениях Оконешниковского муниципального района выявлены три новые модификации фрактальных мемоидов. – Шестаков протянул начальству квадратную карточку из монокристалла сапфира, на который он предусмотрительно сохранил файл с заранее подготовленной справкой. – Все три случая с летальными исходами. Мы предполагаем, что применялись линейные трехуровневые мемокомплексы с асимметричным кодом. Есть основания полагать, что их базовая мемная структура относится к четвертому классу опасности и действует по принципу трояна. Но это пока лишь предположения. Нужно будет провести детальный анализ. И я категорически настаиваю на немедленном введении мероприятий по ограничению доступа во все поселения в районе Оконешниково.

– Какова погрешность? – уточнил Суматошный.

– Менее двух процентов, – заверил Шестаков и рассказал, как в рабочем поселке Куломзинское неработающий гражданин в возрасте тридцати семи лет избил сестру черенком от лопаты за то, что она забыла вечером подоить корову, после чего привязал избитую за ногу к телеге и таскал за собой по всему поселению. Другой эпизод – скандал в селе Золотуха. Пара прожила в браке двадцать лет. А когда расходились, не смогли поделить совместно нажитое имущество – корову. Бывший муж, никогда не работавший, запер бывшую жену вместе с коровой в помещение для хранения сельхозинвентаря и поджег снаружи. Пока бывшая супруга горела, он раскатывал на телеге по улице и разбрасывал по чужим дворам ее личные вещи. Третий эпизод – Любимовка. Два соседа делили участок, который они раньше совместно использовали под летний выпас крупного рогатого скота. Поспорили. Решили устроить гонки на механизированных телегах, чтобы победителю достался весь участок. Инициатор гонок выпал на полном ходу из своего транспортного средства и попал под задние траки.

– При всей внешней несхожести этих происшествий, в них явно прослеживается акцентуация на двух формализуемых объектах – корова и телега, – пояснил Шестаков.

Суматошный задумчиво прикурил очередную сигарету.

– А что там по «Республике»?

– Проводим проверку в рамках сорок четвертой статьи. По предварительным данным – изготовление и распространение. В особо крупном. Таким материалом грех не воспользоваться.

Суматошный хмыкнул и с усилием вдавил окурок в пепельницу.

– А дальше?

– Что дальше? – растерялся Шестаков.

– Это я тебя спрашиваю. Ну воспользуемся материалом. А что потом? Ты в суде гарантируешь положительный результат?

Шестаков вздохнул и невольно задержал взгляд на большом портрете Верховного правителя России в массивной раме из золоченой балканской березы. По тонкому интеллигентному лицу главы государства блуждала странная и местами загадочная улыбка, смысл которой Шестакову разгадать было не дано…

– Значит, фактов у тебя действительно нет? – уточнил Суматошный. – Понятно…

– У меня есть полная уверенность, что Гюрза связана с «Республикой». Дайте мне неделю, и мы все найдем.

– Мне не уверенности твои, мне факты нужны. «Фестиваль» этот уже во всех моих печенках фестивалит. Даже митрополит звонил.

– И что Владыка? Предлагал помолиться за наше спасение?

– А ты поулыбайся мне, поулыбайся. Владыка никогда ничего не предлагает. Он просто поинтересовался, почему я храм давно не посещал. А что мне ему сказать в ответ? Времени нет? А времени потому и нет, что мне приходится разгребать позавчерашние новости про несуществующих блондинок… И не пытайся меня переубедить. Я помню, что ты у нас юное дарование. И все еще не вижу ни одной причины, из-за которой ты не можешь занять в среднесрочной перспективе мое кресло. Но с этой Гюрзой у тебя явный перегиб. Из Искры, понимаешь, у него возгорится пламя!

– Виноват!

– Ты хоть отдаешь себе отчет, что делаешь? Для всех остальных, кроме меня, ты два года разыскиваешь гражданку, которой не существует. Для Федерального агентства национальной безопасности ее нет. В Федеральной службы миграции и в Федеральном агентстве по финансовому мониторингу ее тоже не знают. Ее знаешь только ты. Вот и скажи мне тогда, где она.

Шестаков промолчал, разглядывая пыльный офисный сад камней на подоконнике.

– Ладно, – неожиданно подобрел Суматошный. – Пару дней я тебе дам. Но и ты не забывай, что если не будет убедительных фактов, никакая интуиция тебе не поможет. В лучшем случае – длительный отпуск. В худшем – сам понимаешь…

Из начальственного кабинета Шестаков выбрался почти задохнувшимся. И боком, как краб. Дыхание он смог перевести только в полутемной тесной канцелярии. У лифта коротко кивнул смутно знакомому человеку в зеленой форме Ростелекома и сразу схватился за свой бифон. Первым делом набрал Жореса. Линия оказалась занята. Тогда он механически принял незащищенный входящий вызов.

– Ты как там, генерал Дима?

Шестаков собрал волю в кулак, чтобы не сорваться на крик.

– Марья, времени в обрез. Если что-то срочное, говори. Но очень быстро. ОК?

– Ты сейчас в своей конуре?

– У тебя поразительная интуиция.

– Точно. А еще я умею немного предсказывать будущее. Оперуполномоченных из Ростелекома видел?

– Допустим. – Шестакова опять стали одолевать плохие предчувствия.

– Только ты башкой не крути по сторонам. Сделай на лице улыбку. Кто-то из них сейчас рядом?

– Допустим. – Шестаков натянуто улыбнулся.

– Тогда послушай дружеский совет, генерал Дима. Никому не звони, а бери руки в ноги и сматывайся. Времени у тебя совсем нет. И даже не надейся, что все обойдется.

– Не обойдется?

– Нет. Извини за плохие новости…

* * *

Хилая полоска света с автостоянки осталась позади. Впереди были только густая холодная ночь и забор из шершавых бетонных плит, казавшийся почти бесконечным. Шестаков остановился, перевел дух, и прислушался к тишине Юго-Восточного округа, утонувшего в хаотичном нагромождении старых фабричных зданий. Старательно следуя короткой инструкции, которую получил от Лю Тана, Шестаков добрался до теплотрассы, миновал изгиб компенсатора, вслепую перебрался через двухметровую канаву по шаткой и ржавой металлической конструкции. До цели, по его прикидкам, оставалось совсем немного…