Клинт Хилл - Миссис Кеннеди и я

• Название: Миссис Кеннеди и я
• Автор: Клинт Хилл
• Жанр: Публицистика
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-699-95789-7

О первой леди США написаны десятки книг, снято множество фильмов, но еще никогда история самой популярной женщины Америки не была рассказана от лица её личного телохранителя.

Клинт Хилл – агент личной секретной службы безопасности Жаклин Кеннеди – человек, который 4 года сопровождал каждый шаг первой леди. От рождения Джона Кеннеди-младшего и до рокового дня 1963 года. В страшный ноябрьский день Клинт Хилл слишком поздно вскочил в машину, чтобы спасти президента. Единственное, о чем он мог думать после первого выстрела, – это то, что ни одна пуля не должна коснуться миссис Кеннеди.

Мужество и достоинство, которые продемонстрировала миру Жаклин Кеннеди в ноябре 1963 года, удержали страну от волнений и изменили Америку навсегда. Но кто на самом деле помог первой леди пережить эти страшные дни?

---

Я полагал, что президент останется в Вашингтоне, чтобы провести ряд встреч касательно смены администрации и поддержать миссис Кеннеди в последние недели беременности, и тем большим сюрпризом для меня стала новость о том, что он возвращается в Палм-Бич еще на неделю-другую. Он должен был вернуться в середине декабря, за несколько дней до предполагаемой даты родов; миссис Кеннеди должна была разрешиться от бремени путем запланированного заранее кесарева сечения. Такое решение показалось мне довольно странным, так как большинство кандидатов на административные должности проживало в Вашингтоне. Конечно, это было не мое дело, но мне стало немного жаль первую леди.

Вечером Дня благодарения в 20:45 президент отбыл во Флориду на «Кэролайн» – семейном самолете Кеннеди. Это был двухмоторный «Конвэр-240», который раньше совершал коммерческие полеты и мог вместить около 45 пассажиров. В 1959 году самолет приобрел посол Джозеф Кеннеди и переоборудовал для личного использования: в салоне появился интерьер, похожий на обычную гостиную, настоящая кровать и места для 15–20 пассажиров. «Кэролайн» стала первым личным самолетом, который принял участие в избирательной кампании. С ее помощью Джек Кеннеди мог быстро перемещаться по всей стране и эффективно агитировать избирателей в свою пользу. Конечно, она была далеко не так молниеносна, как суперсовременные реактивные лайнеры, но и после избрания этот самолет оставался быстрым и удобным способом добраться из Вашингтона в Палм-Бич и обратно.

Проводив своего мужа, миссис Кеннеди сообщила мне, что не собирается выходить из дома. Снаружи резиденцию охраняли другие полевые агенты, так что я отправился домой в свою просторную квартиру в Арлингтоне. Я мог только надеяться, что жена оставила для меня немного индейки, запеканки и соуса от праздничного ужина.

Пару часов спустя, едва я забрался под одеяло, зазвонил телефон.

– Клинт, у миссис Кеннеди начались схватки. «Скорая» отвезла ее в госпиталь Джорджтауна. Приезжай сейчас же, – не здороваясь, рявкнул в трубку Джеффрис.

Господи, помилуй.

Миссис Кеннеди не должна была рожать раньше пятнадцатого декабря. У нее уже было две неудачных беременности. Президент сейчас летел во Флориду. Я запрыгнул в машину и помчался в госпиталь.

По прибытии Джеффрис сообщил мне, что миссис Кеннеди увезли в операционную на четвертом этаже, где ее личный доктор Джон Уолш готовился сделать кесарево сечение. Операцию предстояло провести на три недели раньше положенного.

– Президент уже летит обратно, – добавил он. – Ему рассказали, как только он приземлился, так что он решил вылететь домой на газетном чартере.

Пресс-служба заказала четырехмоторный «DC-6», чтобы не упустить деталей перелета президента. Этот самолет мог вернуться в Вашингтон как минимум на полчаса быстрее, чем «Кэролайн».

Джеффрис отошел к телефону и принялся обзванивать ответственных за организацию прибытия президента, координируя логистические вопросы. Я ждал у двери операционной, чувствуя себя так, будто это я был молодым отцом.

Я пропустил появление на свет своего первенца Криса. Когда у моей жены Гвен начались роды, я привез ее в больницу, где мне сказали, что процесс займет еще несколько часов. В итоге посреди ночи меня подняли с постели звонком: у меня родился мальчик, но во время родов возникли осложнения, и ему требуется переливание крови. В общем, я мог представить себе, с каким напряжением президент всматривался в окно, мысленно поторапливая самолет на пути в Вашингтон. Учитывая сложности с прошлыми беременностями миссис Кеннеди, здесь действительно было о чем волноваться, но я мог лишь молиться о том, чтобы с ней и ребенком все было хорошо.

Через некоторое время из операционной вышла медсестра.

– Я – старшая сестра Робинсон. С радостью сообщаю вам, что роды прошли успешно. В двадцать две минуты пополуночи миссис Кеннеди произвела на свет здорового мальчика весом два килограмма восемьсот граммов. Мать и ребенок чувствуют себя хорошо, но малыш недоношен, поэтому его нужно поместить в инкубатор.

Я с облегчением выдохнул и повернулся к Джеффрису.

– Это мальчик. Сестра Робинсон сказала, что с миссис Кеннеди и ребенком все нормально, – сообщил я ему с улыбкой. В ту же минуту из операционной вышла вторая сестра с ребенком на руках и сказала:

– Я отнесу его в инкубатор.

Джеффрис последовал за ней. Прежде чем они скрылись за дверью, я успел мельком увидеть нового члена семьи Кеннеди: мне запомнилось маленькое личико с фамильными чертами, которые не оставляли сомнений в том, что это действительно сын будущего президента США.

Я вдруг понял, что это радостное событие означает новый виток забот для секретной службы. Чем больше людей в семье, тем больше агентов нужно, чтобы защищать их. Этот малыш стал первым ребенком, рожденным в семье новоизбранного президента. Младенец в Белом доме… Вот это вызов!

Мистер Кеннеди прибыл в 4:30 утра и первым делом отправился в палату к жене, которая все еще находилась под наркозом. Затем он решил взглянуть на малыша, и его радость при виде новорожденного сына невозможно было описать. Президент снова стал отцом, и это случилось всего за пару дней до третьего дня рождения его дочери.

Всего через несколько часов радостная весть разнеслась по всей стране: каждая уважающая себя газета поместила на первой полосе утреннего выпуска новость с говорящим заголовком:

ДЖОН КЕННЕДИ СТАЛ ОТЦОМ НАСЛЕДНИКА!

АИСТ ОКАЗАЛСЯ БЫСТРЕЕ ПРЕЗИДЕНТСКОГО САМОЛЕТА

А ВОТ И СЫН

В течение следующей недели мы с Джеффрисом поочередно дежурили у дверей палаты миссис Кеннеди, осматривая гостей и проверяя бесчисленные поздравительные букеты. Большая часть даров была вполне разумных размеров, так что при виде особенно пышного подарка я невольно напрягся.

Необычной была не только изящная и объемная икебана, но и контейнер, в котором ее доставили. Цветы будто росли из двух корзин на спине крайне реалистично выполненного керамического осла размером со среднюю собаку. Осел – символ демократической партии, так что такой дар показался мне довольно остроумным. Я нашел бирку с именем отправителя и буквально остолбенел. Композицию прислал Фрэнк Синатра.

Малыш получил имя Джона Фитцджеральда Кеннеди-младшего. Несмотря на недостаток веса, он прекрасно себя чувствовал и рос не по дням, а по часам. Каждый день президент находил время между встречами по поводу инаугурации, чтобы навестить жену и сына. Во время своих визитов он вел себя крайне сердечно и всегда называл меня по имени.

– Как дела, Клинт? – спрашивал он.

– Все хорошо, мистер президент. Спасибо.

– А как дела у моей жены? Она хорошо спала?

Если у нее что-то случалось ночью, я рассказывал об этом мистеру Кеннеди. Ему хотелось знать как можно больше о ее состоянии до того, как он войдет в комнату. Было очевидно, что он действительно волнуется и ставит благополучие жены и сына превыше всего, несмотря на весь шквал административных забот. Чем больше я его узнавал, тем больше он начинал мне нравиться. Увы, работать с ним на постоянной основе выпало не мне, и разочарование продолжало поедать меня изнутри.

Второго декабря, неделю спустя после рождения сына, президент вновь вылетел в Палм-Бич, взяв с собой Кэролайн с няней. Миссис Кеннеди с новорожденным Джоном пока еще оставались в госпитале. Они оба чувствовали себя нормально, но пока что им не разрешалось никакой активности, кроме приема гостей. Впрочем, первая леди не теряла времени зря и изучала материалы о Белом доме, лежа в больничной кровати. Иногда она просила меня зайти и задавала вопросы, проясняя для себя непонятные места. Агент Джеффрис ранее не работал в группе «Белый дом», так что он не мог предоставить ей нужную информацию в полном объеме. Я отдувался за двоих.

Когда я входил, она обычно лежала в постели, обложившись подушками. Без макияжа и в пижаме она казалась моложе, чем я запомнил ее до рождения Джона. Хрупкие черты обострились, лицо выражало непреходящую усталость, но на фоне бледной кожи ее большие карие глаза и темные брови только выделялись еще ярче. В любой момент и в любой обстановке эта удивительная женщина светилась мягкой естественной красотой, которую лишь оттеняла скудость больничных интерьеров. Со мной она вела себя естественно: производить на меня впечатление смысла не было, потому что я постоянно был рядом и уже успел увидеть ее разбитой и беспомощной. Ей нужно было собрать как можно больше информации о Белом доме, прежде чем объявлять это место своим домом. История, интерьер, повседневная жизнь – ее интересовало все до мельчайших деталей. Кто поставлял продукты на кухню? Кто занимался уборкой? Где семейство будет обедать? А где будут давать официальные обеды и ужины? Смогут ли члены семьи остаться в одиночестве? Для чего обычно использовались цветные залы – Красный, Зеленый, Голубой?