Дэвид Дивайн - Девять дней Дюнкерка

• Название: Девять дней Дюнкерка
• Автор: Дэвид Дивайн
• Жанр: Публицистика
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-906947-65-9

Книга английского военного историка Дэвида Дивайна исследует ход операций 1940 года на Западе, приведших к поражению союзных армий во Фландрии, а также последовавшие за этим события в районе Дюнкерка (операция «Динамо»).

Автор использовал официальные документы обеих сторон, дневники и письма участников событий. Дивайн оспаривает некоторые из распространенных в историографии Запада версий о причинах, позволивших английским экспедиционным силам избежать полного разгрома в районе Дюнкерка, и выдвигает свою точку зрения по этому вопросу.

Вторая часть книги, «Дороги войны» представляет собой дневник английского офицера и военного корреспондента Ричарда Сквайрса, в котором описываются события Дюнкеркской операции глазами очевидца.

---

От Дьеппа береговая линия Франции идет к северо-востоку, а затем поворачивает на север к мысу Грине в самом узком месте Дуврского пролива. От Грине она идет на восток – северо-восток к Голландии. На этом участке находятся пять портов: Булонь, Кале, Дюнкерк, Остенде и Зебрюгге. За ними, выше устья Шельды, расположен Антверпен, но к тому времени город был на грани капитуляции.

Первый план реорганизации снабжения английских экспедиционных сил был основан на использовании портов Ла-Манша. Район боевых действий находился в зоне ответственности двух военно-морских командований. Южная часть Северного моря до линии, соединяющей мыс Норт-Форленд с островом Валхерен, входила в зону Норского командования адмирала Реджинальда Планкет-Эрнл-Эрл-Дрэкса. За узкую часть пролива от мыса Норт-Форленд почти до самого мыса Бичи-Хед отвечало Дуврское командование вице-адмирала Бертрама Рамсея. Все порты, через которые должно было идти снабжение английских экспедиционных сил, находились в зоне его командования. Когда над союзными армиями Севера нависла катастрофа и потребовался человек, который возглавил бы действия по эвакуации английской армии, выбор неизбежно должен был пасть на Бертрама Рамсея.

В течение девяти дней операции у Дюнкерка он был творцом и вдохновителем одной из крупнейших операций в истории войны на море, а на последующих этапах войны был организатором сначала исключительно успешных высадок в Северной Африке и Сицилии, а затем – непревзойденной десантной операции в Нормандии.

Первой задачей Рамсея было прикрытие с моря левого фланга английских экспедиционных сил во время их переброски во Францию. Дуврский пролив имел важнейшее значение как удобный район для проведения блокады подводными лодками. Рамсей использовал накопленный во время Первой мировой войны опыт дуврской патрульной службы. Однако с развитием «спокойного периода» войны этот пролив приобрел новое значение, породившее большие трудности: он стал одним из главных районов применения магнитных мин. Правда, военно-морские силы должны были ожидать применения магнитных мин и подготовиться к нему до начала войны. Тем не менее их нейтрализация является одним из самых блестящих технических достижений флота, благодаря которому командование в мае 1940 года могло быть относительно спокойно. Были приняты необходимые меры для защиты кораблей от мин, и немецкие подводные лодки практически перестали играть существенную роль в этом районе, действия авиации еще не представляли серьезной угрозы, а надводные корабли противника не проявляли активности.

* * *

Возможность утраты Голландии и голландских и бельгийских портов учитывалась еще до начала войны. Еще в октябре 1939 года были завершены планы блокирования этих портов, в случае если продвижение немцев вызовет такую необходимость, и в принципе был решен вопрос об усилении Норского командования.

14 мая Би-Би-Си в утренней программе новостей из Лондона передало следующее объявление:

«Согласно распоряжению адмиралтейства, все владельцы самоходных прогулочных судов длиной от 30 до 100 футов обязаны в течение 14 дней представить подробные сведения о своих судах, если последние еще не сданы ими или не реквизированы».

Некоторые комментаторы расценили это объявление как начало подготовки к эвакуации войск. Французы, в частности, выдвигали его как одно из «доказательств» того, что вопрос об эвакуации был решен уже давно и без консультации с французским правительством.

На самом деле это не имело никакого отношения к Дюнкерку. Это была обычная, чисто административная мера, предпринятая одним из ведомств адмиралтейства, осуществлявшим руководство резервом малых судов, которое учитывало, что повсюду быстро растет потребность в таких судах. Распоряжение было подготовлено еще до начала наступления 10 мая и проходило по обычным инстанциям адмиралтейства. К тому же оно отнюдь не было срочным: владельцам было дано 14 дней для представления сведений о своих судах. Тем не менее это решение сыграло важную роль, когда возникла острая потребность в малых судах.

Вечером 16 мая начались подрывные работы в Антверпенском порту. К тому времени 26 крупных судов, 50 буксиров, 600 барж, землечерпалок и плавучих кранов уже было выведено из порта. В тот вечер было уничтожено 150 тысяч тонн нефти и были блокированы входы в доки и бассейны. Реакция противника на эту операцию ограничилась главным образом действиями авиации: немецкий флот все еще зализывал раны после потерь, понесенных в Норвежской кампании. Немецкие бомбардировщики уничтожили английский эскадренный миноносец «Валентайн» и серьезно повредили корабли «Винчестер» и «Вестминстер».

Когда лорд Горт приказал начать отход к реке Сенне, малые суда Норского и Дуврского командований уже вели тяжелую и напряженную работу.

Глава четвертая Три ошибки

Тогда я спросил: «Где же стратегический резерв?» и, перейдя на французский, повторил: «Оu est la masse de manoeuvre?». Генерал Гамелен повернулся ко мне, покачал головой, пожал плечами и ответил: «Aucunе» (Его нет).

Уинстон Черчилль

Три главные ошибки, допущенные на первом этапе кампании 1940 года, относятся в основном к области стратегии. Французы не сумели довести до моря свою линию долговременных оборонительных сооружений. Когда началось наступление немцев, они не сумели обеспечить соответствующую замену этой линии. И, наконец, все, сказанное выше, затмевает тот очевидный факт, что они не создали никакого крупного подвижного резерва, который можно было бы бросить для восстановления положения.

Правда, в 1949 году Гамелен утверждал, что на вопрос Черчилля о наличии резерва он ответил не «его нет», а «его больше нет». Но факт остается фактом: имевшиеся резервы были настолько незначительными, что они не могли оказать влияния на обстановку. Во всяком случае, никакого «крупного» резерва не было.

Весьма важно сопоставить силы обеих сторон. Немцы располагали 136 дивизиями; союзники, включая Бельгию и Голландию, номинально имели 135 дивизий, хотя фактически общая численность живой силы у союзников была значительно выше, чем у немцев. Широко распространено мнение, что мощь немцев основывалась на огромном превосходстве в танках – французские официальные источники указывают цифру в 10 тысяч. На самом деле немцы наступали, имея 2800 танков и 700 бронеавтомобилей. Четыре союзные державы имели в общей сложности 3 тысячи танков и примерно такое же, как и немцы, количество бронеавтомобилей. Но они были рассеяны вдоль границы, простирающейся от реки Эмс до Средиземного моря.

Когда Уинстон Черчилль 16 мая первый раз прилетел во Францию в связи с неотложными требованиями обстановки, в больших комнатах Кэ д’Орсе царило пораженческое настроение. В парке уже жгли архивы. Повсюду говорили, что через несколько дней немцы будут в Париже. Положение было безнадежным. Генерал Эрин, военный губернатор Парижа, советовал французскому правительству эвакуироваться из столицы.

В эту ночь Горт успешно завершил отход на реку Сенну. Вместе с ним левее отходила бельгийская армия, а правее, ведя тяжелые бои, – 1-я французская армия. Удержать рубеж реки Сенны не было никакой возможности, хотя генерал Жорж рассчитывал задержаться на нем на сутки. В ночь на 17 мая союзные армии снова отошли, на этот раз на рубеж реки Дондр. В ночь на 18-е они начали новый отход на рубеж Шельды и 19-го заняли позиции на этом рубеже. Но Шельда больше не являлась реальным препятствием; 1-я французская армия закрыла шлюзы, чтобы затопить район Валансьенна, и на участке английских войск глубина реки упала до одного метра.

Хотя противник оказывал сильный нажим на фронте 1-й французской армии и лишь несколько более слабый – на фронте английских экспедиционных сил и бельгийской армии, но эти последовательные отходы были вызваны не нажимом со стороны противника, а чрезвычайно тяжелым положением, сложившимся в тылу союзных войск. Пока три армии отходили на севере, «клин» на юге перерос в прорыв, который рассек Францию и отрезал три северные армии. К 17 мая авангарды немецких танковых сил были у окраин Сен-Кантена, к 18-му они захватили Перонн, а 19-го были уже по ту сторону канала Дю-Нор и полным ходом мчались к морю.

19 мая – чрезвычайно важная дата кампании в Северной Франции. С занятием позиций на Шельде положение армий Севера впервые стабилизировалось. Но на юге стремительное движение немцев к морю продолжалось неослабевающим темпом. В Париже Рейно наконец решился отстранить Гамелена, и Вейган размышлял над тем, принять ли ему пост верховного главнокомандующего. В Лондоне все еще царил известный оптимизм, основанный на запоздалой и не соответствующей действительности информации из французских источников.

Генерал Горт на своем командном пункте обдумывал положение английских экспедиционных сил. Несмотря на принятое в последнюю минуту решение организовать оборону Абвиля, теперь стало ясно, что ничто не может остановить наступление немцев на пути к морю. Коммуникации англичан уже были перерезаны. Войска были отрезаны от главных баз снабжения, и Горт знал, что отныне придется рассчитывать только на передовые склады боеприпасов, горючего и продовольствия и на то пополнение запасов, которое может быть доставлено морем. Он знал также, что его единственная надежда на танковую поддержку – 1-я бронетанковая дивизия – не может теперь к нему прибыть, что штаб военно-воздушных сил, вытесненных со своих аэродромов, уже находится на пути в Англию и что возможности авиационной поддержки в будущем весьма неопределенны. Наконец, он знал, что, с того момента как немцы выйдут к морю, его тыловой район, простирающийся на 135 км между 1-й французской армией и Ла-Маншем, будет открыт для противника. Оценка обстановки Гортом предельно ясно выражена в его донесении. Он указывает на три возможные альтернативы: первая – удержание рубежа Шельды в случае успешного одновременного контрудара с севера и юга, при котором были бы восстановлены коммуникации с Францией; вторая – общий отход на рубеж Соммы, что, как он подчеркивал, «несомненно, встретит возражения бельгийцев, которые будут поставлены перед выбором: либо отходить вместе с нами и оставить территорию Бельгии, либо сражаться одним на занимаемом рубеже, либо просить перемирия»; и, наконец, – отход к портам Ла-Манша.