Сергей Минутин - Скульптор и скульптуры (сборник)

• Название: Скульптор и скульптуры (сборник)
• Автор: Сергей Минутин
• Жанр: Русское современное
• ISBN: 978-5-902390-18-3

«Остров невезения» – авантюрно-приключенческая повесть об эволюции человечества. Повесть написана в редком жанре «магического реализма», что ничуть не умаляет острой социальной сатиры с реальными свидетельствами человеческой истории. Повесть «Надеждин» создана в жанре «реализма магического», но с той же сутью.

Обе повести прекрасно укладываются в слова песни Геннадия Балахнина:

Мать Россия! В пору выть!

Подскажи, как дальше жить!

Можем мы тебя прославить!

Можем попросту пропить!

Впереди орёл курлычет!

Серп и молот за спиной!

А с небес Иисус нам тычет

Исторической виной!

Но «русский дух», о котором так много говорят, – есть. Жить в духе трудно, но интересно. Эта книга о странных людях, живущих в России и в русском духе.

---

Министерство по этике и эстетике возглавил француз. Он сказал, что лучше, чем он, мирные телефонограммы и депеши никто писать не может, и вообще его шарм, а особенно усики над верхней губой, не оспоримы. С ним и не спорили, хороший парень, по крайней мере, в последние 100 лет костры для еретиков не раздувал.

Быть осведомителем у бессермянина вызвался представитель какой – то прибалтийской страны. Лукаво сказав, что его маленькая страна уже многие века только и жива, благодаря этому ремеслу, ибо на одной кильке не проживёшь. У этой страны были даже свои взлёты, когда она поддерживала разные режимы в других странах своими «стрелками», а потом их «сдавала» и, своих стрелков и режимы, но падений было больше, ибо режимы объединялись, и приходилось «сматывать удочки».

Кроме «нужных» министерств возникло много новых, например, по развитию археологической науки, по проведению досуга, по развитию связей между мужчиной и женщиной, хотя последних на острове не было и т. д.

Словом получилось так, что почти все стали начальниками. Остался русский, чукча, бедуин, абориген, китаец, которого никто не понимал, и пожалуй всё. Они и стали главными копателями, и именно для обеспечения их деятельности были созданы все эти демократические институты власти на острове.

Надо заметить, особых трудовых подвигов от них не ждали, но привычка работать делала своё дело, и они уже копали глубоко от нулевой отметки, но так ничего и не находили. Этот факт ставил под сомнение всё демократическое управление над островом. Даже в стране опыта могли решить, что если бы копали все, то непременно что-то бы нашли.

Русский как-то обратился к еврею с тем, что и ему бы полезно покапать. На что еврей ответил намёками: «Пока ты, Ваня, копаешь и помалкиваешь, средства массовой информации молчат, и на острове всё спокойно, но если ты, Ваня, копать перестанешь, значит они все начнут обвинять тебя в срыве планов по выяснению, что первично, а что вторично – демократия или диктатура».

Ваня понял, что дело его дрянь, и дальше рыл «без глупых вопросов». Надо заметить, ничего нового Ваня не узнал. До попадания на остров он был приближен к археологическому начальству за сговорчивость и долготерпимость. Ваня часто слышал на планёрках, где и что раскапывать, а где наоборот закапывать. Самый главный археологический начальник был большим другом рыжего эталона и всегда шутил, вторя боссу и повторяя его слова: «Ваня, твоя губерния роет вот тут, потому что, тут, Ваня, рыть бесполезно, а вот тут Ваня ты не роешь, ибо археологов у тебя до хрена, и разбегаться или помирать сами они не хотят. Если дела у тебя будут идти совсем плохо, будешь получать премии и награды и удвоение ВВП, но а если вдруг начнёшь рыть там, где не надо, то, не обессудь, станешь вором, дураком и пьяницей».

Ваня осознавал мерзость своего положения, но ведь его и приблизили за долго терпимость, а что до гонораров за мерзость, так ведь слаб человек, да и русских ещё оставалось на родной земле много, причём ещё не закопанных.

А с другой стороны, не только на Земле жизнь есть и не случайно на Ваниной Родине говорят: «Никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь».

Глава вторая. Сказка действительности[1] (Небесная разведка)

Чёрный кудрявый Пудель лежал в глубоком кожаном кресле, высунув длинный красный язык. Ему было жарко. Он свесил с кресла обе передние лапы и положил морду на огромное окно, из которого была видна Земля. Делать ему было абсолютно нечего. Не то, чтобы о нём забыли, как можно забыть Шефа разведки по сбору, обработке и архивации земного юмора. Просто на Земле даже повторы стали выглядеть хуже, чем её прежний искромётный юмор-экспромт.

Но Пудель не был бы назначен шефом разведки, если бы впал в уныние. Кобель он был тёртый, и знал, что если на Земле с юмором застой и стагнация, значит на Небе его Руководство занято чем-то более серьёзным, чем медленное скручивание или раскручивание земных спиралей развития. Ещё он твёрдо знал то, что покой – дело относительное даже в Космосе, а уж на Земле, тем более. Сколько их, героических полководцев в разных эпохах и цивилизациях, едва успев отвыкнуть от службы и начав подолгу тянуться на кровати, было отозвано и вновь поставлено в строй.

Так что, пока его Руководство было занято, а на Земле народ воспользовался передышкой и «курил бамбук», ему, красавцу кобелю, необходимо было трудиться, дабы не упустить зарождение какого-нибудь нового юмора на Земле. Тем более, что теперь он знал, почему его, совершенно понятно, чуть не ставшего президентом страны опыта, оставили в обличье клички, хотя и наделили огромными полномочиями. За шутки и оставили до лучших времён.

Лёжа в глубоком кресле, Пудель от вынужденного безделья начал делать открытия. Он обнаружил, что именно сейчас, лёжа в одиночестве, он плодотворно трудится, в то время как на Земле все его собаки-собратья, разлёгшиеся в разных местах, воспринимаются как отъявленные и сытые бездельники.

Тем не менее, начальство молчало. Пуделя клонило в сон, и, чтобы не спать, он тёр себе лапами морду и в большую увеличилку смотрел на Землю, где подсматривал в окно одной из квартир, которую только что занял новоиспечённый министр по внутренним делам, чем он занимается.

По своей картотеке Пудель уже проверил министра на счёт юмора, и оказалось, что юмор у министра отсутствует полностью.

Как не странно, но это пса обнадёживало. Он решил исправить этот серьёзный недостаток, тем более, что человек, ставший министром, возглавил одно из самых весёлых земных министерств – Внутреннее Министерство.

Пудель основательно взялся за его семью, как и положено опытному разведчику. Он в тихую подкинул им свой любимый мультфильм про господина Д, Артаньяна в образе бравого кобеля на службе у Королевы и Короля Франции. Впрочем, королю он служил плохо и занимался лишь «спиливанием рогов» на его голове. Да и работа была не из лёгких, Кобеля окружала свора котов – правдоискателей, состоящих на службе у кардинала Ришелье и Короля Франции, а как же иначе.

Коты к юмору не имели никакого отношения. Так, по крайней мере, считал Пудель, чем поднимал шерсть дыбом на всём кошачьем братстве во главе с Котом Бегемотом [2], который по своему примусу предупредил Пуделя, чтобы тот не хамил, ибо коты чаще трутся у ног Королевы.

Супруга и дети министра смотрели мультфильм с утра до вечера. За ужином супруга давала главе семьи правильные советы, тем более, что для её мужа это Внутреннее дело было абсолютно новым. Когда министр, благодаря жене, детям, мультфильму и Пуделю, а последнему, надо было грехи замаливать, наконец-то, стал чуть-чуть соображать, а для земного министра и чуть-чуть – это ого-го, Пудель подключился к одному из телефонов министра и голосом его тайного советника, а таковой есть у каждого министра, начал «сливать» ему интереснейшую информацию о днях минувших.

Пудель голосом советника постоянно намекал на то, что для кого-то эти минувшие дни минули, кто – то в этих минувших днях застрял, а кто-то до них ещё и не скоро доберётся, но ему, министру, было бы лучше побыстрее перемахнуть через них.

Пудель был готов подталкивать министра, так как тот задерживал его продвижение по эволюционной лестнице, и ему было не очень весело от того, что его эволюция зависит от кого – то на Земле, во внутреннем министерстве, но куда деваться. Собственно он отрабатывал то, что натворил ранее всё там же на Земле. Но и Пудель всего не ведал, и под своими тайными советами имел в виду только новый свежий юмор по аналогии, так как у него тоже был ПЛАН.

Отсутствие юмора у министра проявлялось во всём, так на всех его телефонах вместо привычного герба с серпом и молотом был герб – Орёл о двух головах. По одному из таких телефонов Пудель и вещал:

«В феврале 1908 г. на очередном заседании российского парламента – Государственной думы третьего созыва – разразился один из тех многочисленных скандалов, которые были так характерны для деятельности этого учреждения: группа левых депутатов внесла запрос председателю совета министров «по поводу незакономерных действий Виленского охранного отделения». Речь шла о провокации: сотрудники охранки переправляли из-за границы и распространяли среди местных революционных организаций оружие и нелегальную литературу…

На защиту охранки дружно выступили «правые и центр»…; в большинстве своём они пытались оспорить главный тезис своих противников, настаивая на исключительности фактов провокации. Тем замечательней была речь Н. Маркова – пожалуй, самого яркого лидера правых: со свойственной ему циничной откровенностью он, по сути, признал справедливость слов Маклакова о провокации как «профессиональном преступлении» и выразил этой преступной деятельности полное своё одобрение… «Невозможно заниматься сыском и вообще делами подобной категории и не пачкаться. Можно говорить: «Или прекратите сыск, уничтожьте всякую тайную полицию, или же примиритесь с этим». Охранка прибегает к подобным средствам вполне оправдано, ибо на извилистой тропе провокаций легче обойти революционеров, легче добиться решающего успеха в борьбе с ними, – вот основная мысль Маркова, встреченная на правых скамьях Думы бурными аплодисментами…» [3].