Джеки Коллинз - Жеребец

• Название: Жеребец
• Автор: Джеки Коллинз
• Издательство: Интердайджест
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1993
• ISBN: 5-86595-091-6

Джеки Коллинз показывает в своих романах блестящий таинственный мир шоу-бизнеса и лондонской богемы, в котором интриги и вседозволенность являются нормой жизни и отношений.

Казино, плавательные бассейны, скачки, оргии, секс, гангстеры — здесь есть все. И все это — правда, реальность наших дней.

«Я пишу о реальных людях, — говорит автор, — и если уж на то пошло, я даже смягчаю характеры своих героев — в жизни они еще более эксцентричны».

---

Облобызал меня на пороге. Что за мерзкая привычка! Терпеть не могу лизаться, тем более когда от его губ пахнет чужой девкой.

Не долго думая. Тони принялся меня раздевать, начав почему-то с юбки. Потом прижал к стене и взял прямо так, стоя — довольно пикантно, хотя и чересчур скоро.

Вообще Тони жуткий зануда. Говорить с ним решительно не о чем. Именно поэтому, сделав дело, я стараюсь побыстрее с ним расстаться.

Одевшись, я сказала, что опаздываю к парикмахеру. А вместо этого заскочила к Ванессе.

Ванесса напоминает джерсейскую корову. Ленивая, томная, медлительная. Что в ней нашел Тони — ума не приложу. Разве что родное материнское вымя.

Друзьями мне обзаводиться трудно. Они должны занимать такое же положение, как и я. В противном случае зависти не оберешься. После того как я вышла замуж за Бенджамина, старые приятели стали совсем невыносимы. Каждое новое норковое манто, каждое колечко с брильянтом встречали кривыми улыбками, а все потому, что были просто не в состоянии пережить это. Ванесса не в счет — ее супруг не менее богат, чем мой, хотя, глядя на нее, этого не скажешь.

Я обожаю шикарные тряпки и драгоценности, обожаю, когда на меня устремляют восхищенные и завистливые взгляды. Мне кажется, я всегда знала, что создана именно для такой жизни.

В детстве я была самым заурядным ребенком, с самой заурядной матерью и негодяем отцом, который разбил ей жизнь. Одно слово — Фелисити Браун из Бурнмаута. Закончила я хорошую школу для девочек, мечтала стать ветеринаром и про секс знала лишь понаслышке, от подруг. Все скромные и воспитанные английские девушки хотят стать ветеринарами — таковы традиции. В шестнадцать мне впервые разрешили пойти на свидание с молодым человеком, девятнадцатилетним сыном нашего врача, славным и добрым парнем. Мы встречались, держались за руки, целовались тайком и в конце концов надумали сочетаться браком. Родители дали согласие и решили, что мы поженимся, когда Марку исполнится двадцать один, а мне восемнадцать. Так что мое будущее было расписано, как по нотам. Марк заканчивал учиться на врача, а я посещала курсы домоводства. С другими юношами я не общалась и была уверена, что люблю Марка. Представляете? Я и понятия не имела, что такое любовь.

На курсах я познакомилась с девушкой по имени Марсия. Она была беременна и не замужем, поэтому про нее ходили разные слухи. Моя мать называла ее потаскушкой, а отец негодовал по поводу того, что ей разрешили посещать наши курсы. Мне же Марсия очень приглянулась. Благодаря ей я впервые за свои неполные семнадцать вдохнула свежий воздух полной грудью.

Мы сблизились, и я рассказала ей про Марка и про наши планы.

— А каков он в постели? — спросила как-то раз Марсия.

Я недоуменно посмотрела на нее.

— О, нет, — звонко рассмеялась она. — Только не говори мне, что еще ни разу…

Я призналась, что ни разу. А как же иначе — ведь это неприлично и не подобает воспитанным девушкам.

Марсия долго смеялась, но потом посерьезнела и сказала:

— Как можно выходить за парня, не зная, каков он в постели? А вдруг вы не подходите друг другу? Это очень важно — ты должна это сделать.

Конечно, не всякий бы поверил Марсии — быстро растущий живот и отсутствие жениха или мужа — не лучшая реклама, но я поверила. И решила испытать Марка.

Томясь от нетерпения и страха, я ожидала, когда он вернется домой на каникулы.

Его отец разрешил ему взять машину, и мы поехали в кино, где весь сеанс держались за руки, а потом отправились ужинать в один из роскошных отелей.

Добропорядочной непорочной девушке не так просто предложить своему не менее добропорядочному суженому лечь в постель, особенно если сам он никогда не предпринимал попытки сделать это.

Я сказала:

— Давай прокатимся на пляж, ночь такая дивная.

— О, Фелисити, я жутко устал.

— Ну, пожалуйста, Марк.

Мне не терпелось побыстрее покончить с этим гадким действом.

— Ну, хорошо, — с видимой неохотой согласился он.

Мы подъехали к берегу, вышли из машины и сели рядом. Марк даже не взял меня за руку.

Видя, что молчание затягивается, я заговорила:

— Тебе не кажется, что если мы собираемся пожениться, то нам следует узнать друг друга поближе?

— Что ты имеешь в виду, Фелисити? — вскинулся Марк.

Я придвинулась к нему поближе и прошептала:

— Сам знаешь.

Он вспыхнул и оттолкнул меня.

— Для этого мне достаточно только свистнуть, — заявил он, — и сразу со всех сторон шлюхи сбегутся.

Я была вне себя от ярости. Я уже разбередила себя, впервые в жизни, а Марк — мужчина моей мечты — меня отталкивал.

Назад мы ехали молча. С тех пор я наотрез отказалась с ним встречаться, и мы расстались навсегда.

На следующий вечер, полная решимости все-таки выяснить, что такое секс, я отправилась в ближайший бар, где познакомилась с Тедом, высоким парнем в кожаной куртке. Я уже прежде встречала его на улице и решила, что он как раз тот, кто посвятит меня в это таинство. Мы разговорились, он предложил мне пройтись, и я охотно согласилась.

Мы дошли пешком до пляжа, и там Тед внезапно обнял меня, начал целовать, залез обеими руками ко мне под юбку, и мы упали прямо на песок. Я сгорала от нетерпения и желания. Тед с усилием вошел в меня, боль была ошеломляющая, но я. Стиснув зубы, терпела, а потом, когда он закончил и обмяк, не отпустила его. Он попытался встать, но я со всей силы вцепилась в него. Это было просто чудесно. Мы молча боролись, пока Тед не назвал меня сучкой и не сказал, что я делаю ему больно! «Делаю ему больно…»— это привело меня в полный восторг.

Так родилась новая Фелисити Браун. Мне было так хорошо, что хотелось летать! Я перепробовала всех и вся. Мне открылась совершенно новая жизнь, в Бурнмауте стало вдруг тесно, и я уехала в Лондон. Отец к тому времени уже был рад от меня избавиться, а мать, по-моему, пролила немало слез.

Итак, я прибыла в Лондон, высокая, худая, простоволосая — но преисполненная решимости. В двадцать два года я уже стала Фонтэн — классной фотомоделью. Кое-какие фокусы позволили мне превратиться в ослепительную блондинку и покорить весь Лондон.

Когда я познакомилась со своим первым мужем, Полем, денег и мужчин у меня было уже предостаточно. Поль был воплощением очарования. Высокий, стройный, расслабленный, с зелеными с поволокой глазами и прекрасным телом. Перебивался он, снимаясь в кино или в рекламных роликах, но главным образом зарабатывал на жизнь тем, что сопровождал богатых дам. В постели он был божествен и почти не уступал мне по части разных трюков. Это был первый мужчина, которым я по-настоящему наслаждалась.

В один прекрасный день мы поженились. Свадьба понаделала много шума — от газетчиков и фоторепортеров не было отбоя. Вскоре жизнь вошла в привычную колею — я работала, Поль прохлаждался: выпивал, играл в казино, изменял направо и налево, но я безропотно терпела — мне казалось, что я люблю его.

Все вокруг говорили, что я ненормальная. Но, должно быть, я все еще не могла расстаться с прежней Фелисити Браун и жила иллюзией, что брак мой еще наладится.

В двадцать девять лет, увидев себя как-то раз в зеркале, я всерьез призадумалась. Вот уже семь лет я была самой модной фотомоделью, а для моей профессии это огромный срок. Сколько я еще продержусь? Поль по-прежнему транжирил мои деньги. Не за горами было тридцатилетие. Долго ли еще журналы будут нарасхват печатать мои снимки на разворотах и обложках?

К тому же я устала. Хлеб у фотомодели вовсе не такой простой, как может кто-нибудь подумать. Постоянное напряжение, изнуряющее мелькание парикмахеров, гримеров, ослепляющие фотовспышки, тяжелые, противоестественные для тела позы…

Я, конечно, давно перестала хранить Полю верность — после полугода совместной жизни мы согласились, что ограничиваться только друг другом просто нелепо. Кстати говоря, мы довольно часто участвовали в «групповухах», получая от них огромное удовольствие. А что — занятие и в самом деле весьма увлекательное.

В конце концов я пришла к заключению, что Поль для меня — непозволительная роскошь, и начала поглядывать по сторонам в поисках более подходящей кандидатуры.

С Бенджамином мы познакомились в Сен-Морице. Меня привезли рекламировать меховые шубки, а Бенджамин отдыхал там со своей омерзительной женой и не менее отвратительными детьми. Встретились мы на какой-то званой вечеринке. Я уже знала, кто он такой. Нам удалось перекинуться парой слов.

— Могу я увидеть вас в Лондоне? — спросил Бенджамин.

Ростом он едва доходил мне до плеча. Я дала ему свой телефон.

Ровно пять недель спустя он сообщил, что готов подать на развод. Я вела свою роль исключительно осторожно и позволяла ему все, кроме самого главного. Бенджамин просто исходил от желания. У Тони есть похабное выражение: «У меня уже на тебя стоит, крошка!» Так вот, точнее нельзя описать состояние Бенджамина в то время.