Джеки Коллинз - Голливудские жены

• Название: Голливудские жены
• Автор: Джеки Коллинз
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-004575-1

С шокирующей откровенностью знаменитая Джеки Коллинз открывает ослепительный мир Голливуда, мир известных актеров и начинающих актрис рассказывает об их восхождении к успеху, об их любовных связях и супружеских изменах. Их судьбы так тесно и так неожиданно переплетены, что они подчас и сами не подозревают, какую роль играют в жизни друг друга Но, как и полагается в голливудских фильмах, зло наказано, невинная красавица находит своего принца, а тот достает ей с неба звезду или сам становится звездой. Ведь здесь, на этой великой «фабрике грез», возможно все.

---

Уинифред Эндрюс. Чужая тетка. Он зашелся невеселым смехом.

НЕ ТАК УЖ ПЛОХО… НЕ ТАК УЖ ПЛОХО.

Джой тоже засмеялась. Нервы.

НЕТ, ПЛОХО. НЕТ, Я ДОЛЖЕН ЧТО-ТО СДЕЛАТЬ.

Уиллис тоже смеется. Или плачет? Не имеет значения.

Три свиньи. Три хохочущих рыла. Зубы, глаза, волосы. Три свиньи.

Информация, которую он искал, была там, в папке, среди пожелтевших писем с жалобами. Сухая гниль. Сырость. Заделано мышами. Миссис Нита Кэрролл проживала в доме с 1956 года по 1973 — й, после чего переехала в Лас-Вегас. Ее новый адрес был аккуратно отпечатан на обмахрившейся по краям белой карточке.

Миссис Нита Кэрролл.

Дай бог, чтоб была жива. Теперь, узнав все необходимое, чтобы выжить, он мечтал об одном — прибить эту женщину.

Глава 47

Пятница, час обеда в «Ма Мезон». Появляется Джина Джермейн. Все поворачиваются и провожают ее пристальными взглядами. Тишина. Но только на мгновение. Потом все возвращается в норму.

Джина подсела к Оливеру Истерну за столик, где он обычно сидел, и принялась язвить:

— На что они, бляди, глазеют?

— На тебя, разумеется, — ответил Оливер, ковыряя пальцем пятнышко на скатерти. — Пора бык этому привыкнуть. Ты сколько лет в кино?

— Достаточно давно и знаю поэтому, что по пятницам в этом ресторане за ленчем никто глаза не пялит. Рэкел Уэлч может голой войти, никто и бровью не поведет. — Глаза ее тревожно расширились. — Все знают, Оливер, да? Слух пошел?

Он похлопал ее по руке, чтобы приободрить, и поразился, как она могла подумать, будто удастся сохранить в тайне, что их с Нийлом, сцепившихся, если можно так выразиться, в сражении, срочно доставили в больницу. Все кому не лень болтают об этом.

Ну и что? Если голова у нее работает, так пусть ходит с наглым видом и радуется, что прославилась.

Прошла неделя. Нийл Грей по-прежнему в больнице. Ничего хорошего врачи не обещают. Оливер не сидел сложа руки. Он не даст, чтобы фильм пошел прахом только потому, что выбыл из строя Нийл. Поскольку так было надо, он позабыл о девушке с пляжа и изменил свое решение насчет Джины. У него было несколько конфиденциальных бесед, и он убедился, что у картины с участием Джорджа Ланкастера и Джины Джермейн хорошие перспективы. Если они будут сниматься вдвоем, это значит, что в банк потекут деньги. Ему предложили необычайно выгодную, рекордную сделку на кабельном телевидении, если он поставит товар. Именно это он и собирался сделать.

А если это не понравится Нийлу с Монтаной, так он их пошлет на хер. Едва ли они сейчас в состоянии воевать с ним.

Джина подозвала официанта и заказала «Кровавую Мэри».

Одета она была в белое платье с открытыми плечами, которое подчеркивало ее великолепную грудь. Оливер вовсе не считал ее грудь великолепной; он считал ее отвратительной. Но как деловой человек он знал, что публике надо давать то, чего публика хочет, а у Джины не отнимешь. Толпа ее любит, и кассовые сборы она приносит громадные.

— По какому поводу обедаем, Оливер? — справилась она язвительно.

— Я меняю свое решение и даю тебе роль Никки.

— Ой! — От изумления Джина открыла рот. — Правда?

— Мне всегда была по душе эта мысль, но Нийл с Монтаной считали, что ты не подходишь. Откровенно говоря, мне кажется, у тебя получится.

Она нежно замурлыкала.

— Я всегда говорила, что ты умный сукин сын. Всякий раз, когда тебя поливают, я заступаюсь. — Взмахнув длинными накладными ресницами, она сжала ему руку. — Я очень тебя люблю, Оливер.

Он отдернул руку.

— Спасибо.

— Я говорю серьезно.

— Ничуть не сомневаюсь.

Она взбила белые, как засахаренный пух, волосы и опустила васильковые глаза.

— Мне очень неловко из-за той ночи. Все было так… унизительно.

— Не волнуйся, — утешил он. — Думай о будущем.

— Да. Надо. — Вид у нее был решительный. — Дело в том, что я постоянно беспокоюсь за других. Хоть раз в жизни надо о себе подумать.

В голосе ее зазвучала глубокая искренность.

— Я очень хочу сыграть в «Людях улицы», но когда же начнутся съемки? Нийл в больнице, и вообще… — протянула она. — Какие у тебя планы?

Он откашлялся, помахал нескольким знакомым.

— Джина… — начал он. — Бизнес есть бизнес, и, как бы Я ни переживал, что Нийлу… э… так не повезло, представление, как кто-то однажды сказал, должно продолжаться. Есть у меня идеи.

Может быть, другой режиссер. Не волнуйся, только представь себе надпись на рекламных щитах.

— Джина Джермейн и Джордж Ланкастер, — захихикала она.

Про себя же Оливер сказал по-своему.

Фильм Оливера Истерна.

Продюсер Оливер Истерн.

Джордж Ланкастер и Джина Джермейн в «Людях улицы».

— Точно, — сказал он. — После обеда позвоню Сейди.

— А потом что делаешь? Почему бы не заскочить ко мне домой на рюмашку?

Его передернуло. Одна мысль о сексе с Джиной приводила его в ужас.

— Я воспользуюсь твоим приглашением в другой раз.

— Дай слово, — кокетничала она.

— Непременно.

Тщетно пыталась Элейн вернуть Росса под супружеский кров. Сначала два дня она его разыскивала, когда же выследила в отеле «Беверли-Хиллз», он не отвечал на ее звонки.

Надо же было быть такой дурой, чтобы его выгнать. Как его вернуть и при этом избежать скандала, — вот в чем вопрос. С этим в Беверли-Хиллз беда, все в курсе дела.

Дом был как цветочная лавка. Желтые розы от Памелы и Джорджа — уже слегка увяли. Орхидеи от Биби и Адама. Тюльпаны, лилии, пальмы и юкка — бесконечная вереница экзотических цветов с короткими записками, в которых благодарят чудесных Конти за чудесный прием. Должно быть, в цветочном магазине «Флауэр фэшн» сегодня урожайный денек. В нормальной обстановке Элейн зашлась бы от восторга. Но без Росса на душе было пусто, и она не знала, как быть. И поговорить было не с кем.

Только с Мэрли, которую больше интересовали дурацкие бдения в больнице.

— Ты ведь развелась с Нийлом, — твердо напомнила Элейн.

— Теперь это не имеет значения, — говорила со слезами в голосе Мэрли. — Я люблю его по-прежнему и хочу, чтобы он это знал.

Рэнди пустили побоку, и Мэрли говорить о нем не желала.

Время от времени Элейн заглядывала в больницу, чтобы составить ей компанию. Но чувствовала себя неудобно, особенно когда появлялась Монтана и расхаживала с таким видом, будто она здесь хозяйка.

Счетов становилось все больше. Она их складывала кучкой, чтобы отправить управляющему делами Росса. Наличных было маловато, и она прикидывала, что же ей делать. Не то чтобы ей много было нужно: все оплаты производились по кредитным карточкам «Виза» или «Америкой экспресс». Но Лина ждет жалованья наличными, а признаться служанке, что денег у нее нет, она стеснялась.

Ах, Росс! Зачем ты это сделал?

Не он сделал. А ты.

Через неделю после изгнания Росса у парадного входа вдруг появился Рон Гордино — в руках большое вьющееся растение.

— Подумал, может, найдешь для него место, — произнес он в своей тягучей манере.

Она не отрывала взгляда от того места тренировочных штанов, где немыслимо выпирала его мужская плоть.

— Спасибо, — пробормотала она. Днем он лучше смотрится, чем вечером.

Он топтался на пороге, не желая уходить, пока она в конце концов не пригласила его в дом выпить чаю со льдом. Был полдень, и Лина бросала подозрительные взгляды, когда они уселись у бассейна.

— Почему ты… э… ко мне не заходишь? — спросил Рон. — Тебе надо держать себя в хорошей форме, Элейн. Ослабнет тело — что угодно прицепится. Витамины пьешь?

Она кивнула, тронутая его заботой. Хоть он за нее волнуется.

— Ходят слухи, что ты и… э… Росс выехали на гастроли в «развод-град».

— Кто тебе сказал?

— Говорят.

— Мы просто сделали передышку.

— Вид у тебя напряженный.

— У меня все хорошо.

— Вид такой, как будто тебе нужен… э… массаж.

— Не сегодня, Рон.

— Почему же?

— Нет настроения.

Он подался вперед и большими пальцами медленно, с ленцой, впился ей в основание затылка.

— Дамочка в напряге, — протянул он. — Появятся морщины.

Она устало вздохнула.

— Уже появились.

— Ложись.

— Не могу.

— Почему?

Она подумала о Лине, которая возилась в доме.

— Невозможно.

— Никакого секса, Элейн, — тянул Рон. — Я просто хочу… э… помочь. Тебе это нужно.

Уж не думает ли она подстраивать свою жизнь под какую-то горничную-мексиканку? Ей это действительно нужно.

Она провела его в спальню и заперла дверь. Сняла с себя все, кроме лифчика и трусиков, и легла на кровать лицом вниз.

Он сразу взялся за дело; искусные пальцы, что снимают мышечную боль, успокаивают, расслабляли ее тело.

— Перевернись, — распорядился он.

— Никакого секса, — слабо запротестовала она.

— И в мыслях… э… такого не было, Элейн.

Он стал массажировать ее ступни — это ей особенно нравилось. Потом руки медленно пошли вверх по ноге… лодыжка, икра, бедро. Внутренняя сторона бедра. Крепкие пальцы растирают ее, массажируют. Крепкие пальцы оттягивают в сторону трусики и входят в нее так повелительно, что нет сил сопротивляться.