Оксана Лесли - Твое тело – моя тюрьма

• Название: Твое тело – моя тюрьма
• Автор: Оксана Лесли
• Жанр: Триллер

Девушка из Флориды Мишель – социопат, она не умеет чувствовать окружающий мир как все нормальные люди.

Сознание-душа преступника с Кассиопеи, Тави, помещено в ее тело и вынуждено познавать мир землян через нее. Но срок отбывающего наказание измеряется не временем, а пролитой кровью. Тави и Мишель должны пережить муки и смерть в разных земных носителях во время сна девушки. Оба попадают в разные страны и умирают в разных телах… Мишель и Тави с ужасом открывают для себя планету землян, на которой уживаются три сотни стран и пять тысяч языков и встречаются зверские варварские ритуалы и бездушные, циничные люди. После каждого кошмара тело девушки оказывается в крови или растерзанным на куски, и Тави приходится поработать над регенерацией ее тканей, прежде чем она сможет встать, принять душ и собраться с мыслями.

Сможет ли Мишель помочь Тави обрести свободу и какой ценой? Получится ли у героини обрести свободу от диагноза «антисоциальное расстройство личности» и как? Как тренинг по управлению сновидениями спасет всех?

Твое тело – твоя тюрьма, если ты в это веришь.

---

Мишель с Остином прошли в самый конец двора и стали отщипывать кусочки сосисок и бросать их лесным одичавшим кошкам, выглядывавшим из-за кустов отцветших азалий. Они были потомством расплодившихся домашних Жасмин и Тигренка, которых Анжелика пару лет назад пыталась пристроить через социальные сети Фейсбук и Крейгслист, а приемник отказался принимать новых пушистых постояльцев за неимением свободных мест. Пришлось отпустить котят в ближайший лес, где они одичали.

Остин встал на четвереньки, приблизился к одному коту и замяукал. Животное, наверное, восприняло ребенка как соперника, пытающегося отобрать сосиску. Кот ощетинился и поднял лапу, выпустив когти. Мишель ловко схватила братишку и подняла на руки, спасая от возможных ран. Она сама удивилась своему стремительному броску, как на автопилоте. Мишель даже не успела разволноваться за ребенка.

Каким-то образом ее ожерелье порвалось и жемчуг рассыпался по траве. Остин избежал атаки, но его сестре все же достались кровоточащие царапины. Она ойкнула от неожиданности, но направилась к дому, продолжая держать братишку на руках, не чувствуя боли.

На пороге появилась Анжелика, мелкой комплекции, с длинными крашенными в рыжий цвет волосами. Мишель не помнила, какой у нее натуральный цвет волос. Ведь Анжелика их каждый год перед Рождеством красила в новый цвет. Так она удовлетворяла жажду перемен и развлечений.

– Поторопитесь, мои сладкие ангелочки! Мы опаздываем! – позвала она детей и вернулась в дом.

Мишель опустила Остина на землю, и поспешила к дому, чтобы смыть с руки кровь перед поездкой в церковь и наложить пластырь. Но раны исчезли. Девушка потерла место, где еще несколько минут назад кожа была вспорота когтями кота. Ни боли, ни даже зуда не ощущалось, словно ей все привиделось.

Фред сидел в гостиной перед телевизором, положив ноги в плюшевых тапочках на стеклянный кофейный столик. Он увлеченно смотрел сделанную ранее запись своего любимого шоу «Тысяча путей умереть». Но при виде жены Фред оторвался от экрана и остановил шоу. Он знал, что Анжелика и ее дочь не выносили кровавых сцен, и собирался насладиться ими позже.

Фред критически осмотрел наряд жены, – розовое платье и сапоги до середины голени.

– Ты снова нацепила это? Их давно пора выбросить!

– Почему?

– Этот розовый цвет просто тошнотворный, – он скривил губы, глядя на ее ковбойские сапоги. – Мне стыдно, что моя жена носит такое смехотворное барахло! – При этом он знал, что не собирается появляться с ней в обществе и сравнивать с другими женщинами, у которых есть вкус в одежде.

– Что ты, я никогда их не выброшу! – улыбнулась Анжелика, пощекотав подошву его тапочка. – Эти сапоги я получила в наследство от матери, так же, как и этот выплаченный дом. Ты с нами едешь?

В это время Мишель и Остин вошли в гостиную и услышали разговор родителей.

– Нет, никуда я не поеду. Я и так домохозяйкой кручусь целыми днями, то уборка, то готовка, то бассейн почистить, то травку подстричь, то ребенку почитать. У меня должно быть время, когда я отдыхаю от всех. Совершенно один, понимаешь?

– Ага, чтобы наслаждаться кровавым шоу о казнях и смертях. Я беспокоюсь о твоем психическом здоровье.

Фред усмехнулся:

– История Земли выложена разными казнями и войнами, мне нужно просто побыть одному.

– Терпеть не могу, когда ты жалуешься. Иногда мне тоже хочется отдохнуть. Ничего не делать, не видеть и ни за что не переживать, – отчеканила Анжелика, открыла свою розовую сумку и достала жевательную резинку. Казалось, жвачка ее успокаивала.

Мишель задумалась: «Вот она какая – взрослая жизнь. Люди имеют и крышу над головой, и семью, и работу, а не прекращают жаловаться на эту самую жизнь и мечтать о покое. Как будто они, как в некоторых странах третьего или четвертого мира, живут без электричества, канализации и питьевой воды». Девушка помыла на кухне руки себе и братишке, а потом все вышли в передний двор.

Фред прекратил спор, обнял жену, поцеловал и проводил всех до машины. Он пристегнул Остина на заднем сиденье, в то время как его падчерица села за руль. Анжелика пристегнулась на переднем пассажирском сидении.

– Люблю свой сладкий пирожок! – Фред поцеловал ребенка в крупный веснушчатый лобик и обе пухлые щечки, словно усыпанные корицей.

Остин обнял голову отца:

– До скорого, папа! Я тебя тоже люблю!

Мишель, как большинство американских подростков, водила машину с шестнадцати лет, правда, в основном, когда они ехали всей семьей в магазин или церковь. Она чувствовала себя уверенно, однако никогда не садилась за руль одна: у них была только одна машина на семью.

Двигатель заурчал, а девушка поглядывала на свою руку. Никаких следов от атаки диким животным. Что-то с ней не так. Раньше она не наблюдала за собой такой регенерации. Может, на самом деле, она вовсе не обыкновенная девушка?

Медленно проезжая по своему спальному району, любуясь подстриженными газонами соседей, их цветущими олеандрами и магнолиями, кустами роз и жасмина, Мишель замедлила ход около дома своего парня. Стив тоже собирался в храм с отцом, Крисом, и ждал около серебристого внедорожника, когда тот выйдет из дома. Они дружили семьями, как принято говорить.

Стив заметил проезжавшую мимо машину Анжелики с Мишель за рулем и поприветствовал своих соседей, махнув им рукой. Мишель послала ему в ответ воздушный поцелуй, продолжая путь. Она знала, что скоро они увидятся в церкви.

Они выехали из своего спального района, на перекрестке глаз светофора подмигивал автомобилям зеленым глазом.

Вдруг девушка заметила впереди, справа у обочины, что-то темное. Она включила аварийный сигнал, резко свернула с дороги, припарковалась на траве и вышла из машины.

– Ну, в чем дело? – воскликнула Анжелика, выглянув в окно.

– По-моему, одну из наших диких кошек сбила машина. Надо глянуть, может, ее еще можно спасти. Пойду посмотрю, – загорелась Мишель.

– Прекрати заниматься ерундой! Ты все равно не испытываешь жалости! Только любопытство! – отрезала недовольная мать, которая знала свою дочь как никто другой.

– Я с тобой! – Остин был весь нетерпение.

– Нет-нет, сиди, через минуту вернусь.

– Мишель! – не отставал братишка.

Напрасная просьба. Хлопнула дверца, сестра убежала.

Анжелика включила радио, делая глубокие вдохи и выдохи. Выходка дочери вызвала у нее раздражение, но она давно научилась себя контролировать. По радио звучали слова популярной песни: «Я разбила свою машину, въехав в мост. Мне плевать». Анжелика представила себе машину легкомысленной певички, этакий кабриолет с открытым верхом, летящую с моста в пропасть, в объятья смерти или, на худой конец, инвалидности, ухмыльнулась и стала отбивать ритм своими ноготками, – почему глупые песни становятся хитами?

Мишель приблизилась к темному пятну. Да, это был огромный котяра, размозженный колесами машины. Черви методично, с аппетитом, пожирали его тело. Вид крови и разложения вызвал у нее легкую тошноту. Она пожалела о том, что вообще остановилась. Девушка сморщилась от отвращения и зажала нос пальцами, но запах распада и смерти уже успел залезть к ней в носовые пазухи и запомниться всем мозговым извилинам, вместе взятым.

Анжелика отстегнула ремень безопасности и вышла из машины. Подавив брезгливость и тошноту, не желая рассматривать лежащее на земле темное пятно, она изо всех хлопнула дверцей и язвительно поинтересовалась:

– Ну что, спасла? А как ты себе это представляла? Думаешь, дикое раненое животное позволило бы так просто себя взять и положить в багажник? И кто бы возил его к ветеринару, на какие шиши? Может, тебе нужно на ветеринара учиться, а не в астрономию лезть?

Мишель встретила суровый взгляд матери без ответных сарказма и агрессии.

– Поздно, – ответила расстроенная девушка.

Мать сплюнула жвачку в траву прежде, чем сесть в машину.

– Могильные черви – такая мерзость, – перевела дыхание Мишель, поглаживая руль.

– Откуда в киске черви? – спросил с заднего сиденья любознательный Остин.

– Когда мы умираем, они увеличиваются в размерах, поедают нашу плоть и обретают свободу, – выдала Мишель братишке измененным голосом, и округлив глаза, как будто страшную сказку рассказывала.

– Бип-бип, – Анжелика издала звук, который используется в ток-шоу, когда участники выдают неправильный ответ на вопрос. – Внимание. Правильный ответ. Могильные черви – это стадия развития обыкновенной мухи. Они не живут в наших телах. Я считаю, что твоя тюрьма – это невежество. Если бы ты не увлекалась всякой ерундой типа фантастики и уфологии, а получше училась в школе, то бесплатное обучение в колледже тебе было бы обеспечено, потому как ты у меня неглупая. Мы из-за тебя теперь на службу опоздаем.

Мишель, не оскорбившись и не огрызаясь, стала прихорашиваться, глядя в зеркало. Легкомысленная песня, по всей видимости, подняла ей настроение, она подергала плечами, пританцовывая и повторяя: «Я разбила машину о мост. Мне это нравится. Наплевать на все».