Анатолий Галущенко - Страна контрастов. Мемуары разработчика ядерного оружия СССР

• Название: Страна контрастов. Мемуары разработчика ядерного оружия СССР
• Автор: Анатолий Галущенко
• Жанр: Прочая документальная литература

Будни – работа над самым мощным оружием в истории человечества, способным уничтожить мир. Выходные – копание на 6 сотках, чтобы прокормить семью. Блеск и нищета советской сверхдержавы, отраженные в судьбе незнаменитого человека. Повседневная жизнь секретного центра ядерного могущества коммунистической империи.

---

Во второй половине 50-х годов мама тяжело заболела: болело всё, не могла спать, была парализована левая рука, ничего не могла делать – даже поднять стакан воды. Несколько лет врачи ставили различные диагнозы, которые потом опровергались. Наконец сошлись на том, что это болезнь на нервной почве. Видимо, эта болезнь была следствием тяжёлых нервных нагрузок, особенно в годы войны и первые послевоенные годы.

Из-за тяжёлой болезни мамы отец ушёл на пенсию, окружив маму заботой. Всё домашнее хозяйство взял на себя. Но главной в доме оставалась она. Она сохраняла ясный ум до конца жизни, хотя из-за болезни не выходила на улицу, не общалась с соседями. Мы с Валей удивлялись, как она, не выходя со двора, была всегда в курсе всех событий не только в своем доме, но и на всей улице.

Отец внимательно прислушивался к советам мамы и беспрекословно выполнял её указания. Но сложилось так, что мама пережила отца: он умер в 1981 году, а она – в 1985. В последние годы их жизни с ними жила самая старшая из детей – Валя. На её долю и выпала нелегкая миссия ухаживать за престарелыми больными родителями до последних дней, которую она выполнила с честью.

Месяца за три до смерти я приезжал на автомобиле в Донецк проведать маму. Ей было плохо, но она всё же попросила свозить её в родную Максимильяновку и Григоровку, в которых за годы болезни не была, повидаться с родными. Позже, вспоминая эту поездку, тётя Фаня, сестра отца, призналась мне: «Я тогда подумала, вот Мотя со всеми родичами повидалась, наверное, на прощание перед смертью».

Мама ушла из жизни спокойно: накануне в комнате навела порядок, сложила в стопку свою посмертную одежду. Жизнь прожита: трудная, но достойная!

Отец и мать на курорте в Кисловодске. Фото из семейного архива. 1957г. (слева); Отец и мать с дочерью Валентиной, внучками Людой и Леной, правнуком Русланом. Фото автора (справа)

Сестра и братья

Валентина – моя вторая мама

Валя – первая у родителей. Родилась в 1924 году, на 17 лет раньше меня. Она была основной помощницей мамы в домашнем хозяйстве. Большая разница в нашем возрасте предопределила для неё роль моей няни и второй мамы.

Её юность (с 17 по 21 год) пришлась на годы войны. В период оккупации ей было 17—19 лет. Тогда она вместе с семьёй жила у деда в Григоровке. Как все взрослые, ходила на принудительные сельскохозяйственные работы на немцев. Немцы с полицаями периодически устраивали облавы на молодёжь и пойманных юношей и девушек угоняли на работу в Германию. Во время облав пряталась у родственников, соседей, в погребе – где придётся.

Валя вспоминала о таком случае. Когда за ней охотились немцы, им сказали, что Вали Галущенко в Григоровке нет, – Валя Галущенко в Павловке у дяди Тимы (дядя – брат отца, Галущенко Тимофей Никитович). Когда туда пришли, им вынесли годовалого младенца, маленькую дочь дяди Тимы – тоже Галущенко Валю. Вот так маленькая двоюродная сестрёнка спасла Валю от угона в Германию. Прошло много лет, и в 2014 году теперь уже 74-летняя Валентина Тимофеевна спасала в Александринке 90-летнюю Валентину Ивановну от артиллерийских обстрелов на Трудовском руднике.

Сестра Валентина

Жили в войну впроголодь. Немного спасали подсолнечные семечки: на чердаке у дымохода печи лежало несколько мешков семечек, полученных до войны в колхозе за трудодни. Вечером вся большая семья (человек 10) «ужинала» семечками.

Валя вспоминала: из-за семечек у мамы щель между верхними передними зубами приобрела треугольную форму – зубы стёрлись.

Сестра Валентина с детьми Людой и Вовой, мамой Матрёной Кирилловной и моей супругой Фаиной. Фото автора

В оккупации было не до учёбы. Среднюю школу сестра заканчивала после освобождения Донбасса на Трудовском руднике в 1944—1945 годах. Учиться было непросто. Как-то, лет через 10 после войны, среди домашней макулатуры мне попался старый школьный учебник. Страницы учебника между строк были исписаны убористым почерком. Я с удивлением спросил у Вали, что это такое. Валя сказала, что это она писала в 10-м классе: в войну у них школьных тетрадей не было, поэтому приходилось писать в книгах между строк. Училась она хорошо. У неё очень красивый почерк и удивительная память – даже в весьма преклонном возрасте (90 лет) она помнила стихи из школьной программы и читала наизусть Пушкина, Шевченко, Котляревского…

Я был очень привязан к Вале. Всегда ждал у калитки её возвращения из школы, а она при встрече давала мне кусочек сахара. Война, питание плохое, дети ослаблены и, чтобы подкрепить их, в школе давали по кусочку сахара, а Валя этот кусочек несла домой маленькому брату. Пожалуй, это самые памятные и дорогие подарки в моей жизни. Встречи у калитки и Валины школьные кусочки сахара запомнились на всю жизнь, хотя было мне тогда чуть больше трёх лет.

После окончания школы Валя поступила в техникум. Получила специальность бухгалтера. Вышла замуж. Работала бухгалтером до рождения детей: дочери и сына. Воспитала детей. Появились внуки. В её жизни было всякое – и хорошее, и плохое. В последние годы жизнь наладилась: заботливые дети и внуки, в доме достаток. Жить да радоваться. Но нежданно-негаданно в 2014 году на Донбасс опять пришла война. Её дом на Трудовском руднике (Петровский район, западная окраина Донецка) оказался на линии фронта. Трудовской рудник в ДНР, Марьинка – в Украине (между ними четыре километра). Около дома рвутся снаряды, есть погибшие среди соседей. На 90-м году жизни Вале пришлось стать беженкой. Сначала с дочерью бежали к родственникам в село Александринка, что в Донецкой области между Еленовкой и Докучаевском. Но вскоре и здесь начались затяжные бои. Еленовка (на железной дороге и автотрассе Донецк – Мариуполь) неоднократно переходила из рук в руки. Пришлось бежать к родственникам в Черниговскую область. Здесь она и встретила 90-летний юбилей. К началу 2015 года наступило какое-то перемирие. Вернулись домой, в Донецк. Но опять начались обстрелы. Потом опять перемирие. Но и сегодня (конец 2016 года) на Донбассе мира нет.

Почему? Зачем, ради чего и кого моя сестра на склоне лет, её дети и внуки, абсолютно мирные жители Донбасса, подвергаются варварским обстрелам? Кто виноват? Думаю, к большому сожалению, что безнадёжно ждать однозначного, приемлемого для всех ответа на эти вопросы и наказания убийц мирных людей, поскольку состояние взаимоотношений в современном мировом сообществе по существу мало отличается от дикости междоусобных войн прежних эпох.

24 сентября 2016 года Валентина скончалась в Донецке. Я договорился с Людой (дочерью Валентины) об установке достойного памятника на могиле любимой моей сестры. Но, как сказала Люда, пока что устанавливать памятник нельзя – на кладбище, где похоронена Валентина, нередко залетают снаряды. Так что в моём родном Донецке сегодня даже мёртвым нет покоя.

Дмитрий: солдат и лесничий

Дмитрий – старший из двоих моих братьев. Родился он в 1926 году. Его поколению ещё досталось «понюхать пороху» на фронте. Не всем им выпало вернуться живыми. Митя вернулся – покалеченный, но живой.

Во время оккупации, как и вся наша семья, жил у деда в Григоровке. Было ему тогда 15—17 лет. Как и сестра Валя, Митя находился под угрозой угона в Германию.

Мама рассказывала мне, как в одну из облав Митю спас кизяк. Кизяком на Украине называют коровяк, коровий навоз. На селе он служил ценным материалом не только в качестве удобрения. Его для прочности и эластичности вместе с чабрецом, полынью и другими пахучими травами добавляли в глину и этой смесью мазали в хате доливку (земляной пол), потом покрывали цветными самодельными дорожками. В жаркую летнюю пору ставни на окнах закрывали, от доливки шли прохлада и аромат пахучего разнотравья. Ещё кизяк использовали в качестве топлива. Для этого его во влажном состоянии на земле формовали в виде плоских кирпичиков. Чтобы их хорошо высушить, из подсохших кирпичиков выкладывали пирамидки высотой метр-полтора с зазорами для продувки. Вот в одну из таких пирамидок мать и спрятала Митю при облаве.

Несколько немцев с полицаями забежали во двор. Проверяли хату, сарай, сад. Один из немцев подошёл к пирамидкам кизяка и стал тыкать в них штыком винтовки. Когда немец проткнул штыком Митину пирамидку, мать чуть не потеряла сознание. Проткнул – тишина, пошёл к следующей. Когда облава закончилась, мать разбросала пирамидку – внутри сидел целый и невредимый Митя. Штык прошёл мимо!

А вот ещё случай с Митей во время немецкой оккупации.

Зима 1943 года. Немцы под Сталинградом потерпели сокрушительное поражение. Через Григоровку брели на запад немецкие солдаты, сильно потрёпанные под Сталинградом. Это было жалкое зрелище.